Джоанна познакомила меня со своим двадцатипятилетним бойфрендом Артуром, красивым, как кинозвезда, и весьма приятным в общении. Подойдя ко мне во время вечеринки перед моим отъездом из Майена, он сказал, что в жизни Джоанны я была человеком особым, которого ей не заменит никто. Она ему этого не говорила. Он понял это, глядя на нас. Этот красавчик был отнюдь не глуп. Да Джоанна и не выбрала бы в отцы своему ребёнку дурака. Не знаю, каковы теперь её отношения с Артуром, но дочка у них получилась замечательная. Лет пять назад Джоанна призналась мне в письме, что именно я навела её на мысль о ребёнке. Она знала, что меня всё равно придётся отпустить, а больше, чем меня, она уже никогда никого не полюбит. Разве что своего собственного ребёнка. А тянуть с ребёнком уже явно не стоило. Когда я заканчивала академию Тампль, Джоанне было тридцать восемь. Она уволилась оттуда вскоре после моего отъезда. Наверное, не хотела видеть это место, где больше не было меня. После истории с Делией Хоуп я тоже постаралась радикально изменить свою жизнь. Хотела избавиться от всего, что мне о ней напоминало, но воспоминания продолжают преследовать меня. Впрочем мой роман с Делией не был похож на роман с Джоанной. Совершенно. Любовники далеко не всегда расстаются по-хорошему, а мы с Джоанной расстались друзьями и надеюсь, будем ими всегда. Джоанна считает глупостью обижаться на тех, кто разбил тебе сердце. Однажды она сказала: "Сердце на то и есть, чтобы время от времени разбиваться, потом восстанавливаться и разбиваться вновь. Когда это прекращается, человек умирает, даже если продолжает ходить по земле. Мне бы не хотелось умереть раньше собственной смерти".
А вот со мной это случилось. Единственное, что иногда возвращает меня к жизни, — мой дар, обретённый пятнадцать лет назад. Сейчас я владею им хорошо, но до чего же непросто было поначалу. Сколько пришлось преодолеть соблазнов и со сколькими мечтами распрощаться. В том числе с наивной мечтой улучшить этот чёртов мир. Иногда, посещая прошлое человечества, я думаю, что мир стал лучше, но сколько раз, возвращаясь назад, я ловила себя на том, что это лишь иллюзия. Были даже случаи, когда мне хотелось остаться в каком-то времени навсегда, но я знала, что это невозможно. Мой дар позволяет мне посещать иные времена, но жить я могу только в своём.
"Стоило добиваться звания тамплиера и титула, чтобы уйти в отставку, едва перевалило за тридцать, — сказал год назад Тео. — Ты всю жизнь чего-то добиваешься, но, похоже, только ради того, чтобы получив желаемое, сразу же это бросить". — "Ничего себе "сразу", — возразила я. — Вообще-то я была спецагентом восемь лет, почти девять". — "И что тебе помешало быть им дальше? Я бы понял, если бы ты была нормальной женщиной, которая захотела создать семью, завести детей…" Я чувствовала, что моя отставка раздражает Тео не меньше, чем когда-то факт моего поступления в академию Тампль. Он до сих пор убеждает себя, что мне тогда просто повезло, а я этого не оценила. И до сих пор старается доказать себе, мне и всем остальным, что он способен добиться в жизни большего, чем я.
Потерпев фиаско с академией Тампль, Тео поступил на экономический факультет Реймского университета, с блеском его закончил и теперь работает в весьма процветающей фирме. Несколько лет назад он женился — очень удачно. Его жена Каролина — единственная дочь Карла Уиндема, владельца мебельной фабрики "Голден вуд". Мебель там изготовляется из натуральной древесины, которая сейчас дорожает не по дням, а по часам. В Рейме у Уиндема целых два прозвища — Папа Карло и Деревянный Король. Не скажу, чтобы второе ему подходило. Карл Уиндем — полноватый громкоголосый живчик с улыбчивым круглым лицом. А вот в его высокой, статной дочери действительно было что-то деревянное. Улыбалась она редко, причём так, словно делала окружающим огромное одолжение. При всей своей чуть ли не идеальной красоте и вполне женственных формах она казалась мне каким-то бесполым существом. Познакомившись с невестой брата за несколько дней до свадьбы, я едва сдержалась, чтобы не спросить Каролину, где её умудрились так заморозить — может, в той престижной закрытой школе для девочек, где она провела несколько лет? А на второй день свадьбы поссорилась из-за неё с Тео. То есть не из-за неё, конечно, просто на этот раз она стала поводом. А причина всех наших ссор с Тео — абсолютное несходство характеров плюс его нетерпимость ко всем, кто не придерживается его шкалы ценностей. Но вообще-то я тоже хороша. Кое в чём тётя Фэй права — иногда я бываю очень злой. В конце концов Тео просто неудачно пошутил, сказав, чтобы я не вздумала клеиться к его невесте. Я ответила, чтобы он не беспокоился за свою деревянную принцессу. Я предпочитаю живых людей, а тут папа Карло, делая себе ребёночка, явно забыл вдохнуть в него душу. Тео обиделся и сразу завёлся. Мы в очередной раз сказали всё, что друг о друге думаем, после чего, как всегда не сговариваясь, делали вид, будто никакого конфликта между нами не было. И как всегда обманули всех, кроме мамы. Её ничто так не расстраивает, как наши с Тео ссоры. Говорят, между близнецами существует какая-то там особая связь, которая прочнее любых других уз. Дабы ещё больше упрочить эти узы, родители решили дать нам с братом одинаковые имена — Теодор и Теодора. Они задолго до родов знали, что должны родиться мальчик и девочка. Вообще-то эта дурацкая идея насчёт имён пришла в голову отцу. До нашего рождения он не дожил, но, к сожалению, далеко не все идеи умирают вместе со своими создателями. Может, и не следует так говорить о своём отце, но, честное слово, он мог бы оставить нам в наследство что-нибудь получше, чем эти два имени и куча долгов, покрыть которые удалось лишь спустя восемь лет после его смерти. Можно было, конечно, продать родовое гнездо Холкомбов и купить дом поменьше, но тётя Фэй и слышать об этом не хотела. Украшенный аляповатой лепниной трёхэтажный особняк цвета мясных помоев достался ей и моему отцу от родителей, а тем от их родителей. Не думаю, что этот дом был ей по-настоящему дорог. Просто тот факт, что жена и дети брата живут в ЕЁ доме, льстил её вшивому самолюбию. Слава Богу, теперь у мамы есть свой собственный дом, куда более уютный и красивый. Я купила ей его на третий год службы. Агенты категории А зарабатывают хорошо, и большинство из них ближе к отставке становятся весьма состоятельными людьми. Я ушла в отставку слишком рано, но моих средств хватило бы на вполне благополучное существование, даже если бы я не работала. Агентство я открыла не только ради заработка. Мне нравится делать то, что я делаю. И как бы банально это ни звучало, помогая людям, видишь в своей жизни хоть какой-то смысл.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});