восстает против здравого смысла, если тот подступает к нему с высоко поднятой головой, строго и величественно.
Работы Петровича, Жансена, Декэна снова, как и прежде, содержат наблюдения болезней, при которых встречается тоска по родине и которые затем просто причисляются к ностальгии (истощение, тиф, желтуха у Жансена) и у Петровича в качестве следствий тоски по родине устанавливаются наряду с телесными разрушениями вплоть до смерти, наряду с иллюзиями и галлюцинациями всевозможные мономании, периодический запой и т. д.
Вивье в своей монографии о меланхолии присоединяется к старой точке зрения, что ностальгия является подвидом этой болезни. Он перечисляет симптомы: сдержанное и молчаливое поведение, удлиненные, морщинистые черты лица, выпадение волос, истощение, небольшая лихорадка, отсутствие аппетита, сухой кашель, потеря сил, постельный режим, немота, разговор с самим собой, бессвязность, высокая температура, часто приводящие к смерти. Ностальгия встречается в войсках, у нецивилизованных народностей и при лишении свободы.
Обе работы Аспеля и Бенуа появились в ответ на вопрос конкурсной анкеты Академии в 1873 г. Поскольку Бенуа представляется ушедшим дальше вперед, мы обсудим сначала Аспеля.
Он опубликовал на основе 40-летнего опыта в качестве военного врача и очень тщательной проработки французской литературы снабженный многочисленными собственными наблюдениями труд, который, видимо, самый объемный из тех, что были написаны о тоске по родине.
Он считает ностальгию очень часто встречающейся болезнью, даже если она и стала реже, благодаря современным средствам транспорта и сглаживанием различий стран и обычаев. Он жалуется, что ее не заметили за изучением физических последствий; тоску по родине, настоящую причину, даже считали вторичной. Отсюда четко определяется точка зрения автора. Там, где он вообще находит тоску по родине, он считает ее настоящей болезнью. То, что когда-либо описывалось как совпадающее с тоской по родине, он собирает воедино и с намерением учесть все формы проявления описывает наряду с «простой ностальгией без осложнений со стороны органов тела» «острую церебральную ностальгию» (к ней он относит случаи Ларрея) с конвульсиями, потерей сознания и т. д., «хроническую церебральную ностальгию» и далее «острую» и «хроническую гастрокишечную». Он констатирует ее неблагоприятное влияние на течение легочных и плевральных поражений, в особенности на чахотку, при которой еще Ланнек подчеркивал воздействие начальных движений души. Далее, по его словам, от ностальгии возникают поражения сердца, даже порок сердечного клапана и аневризма. Корвисар видел сердечные явления после огорчений и присоединяется к его призыву не пренебрегать «нравственным человеком». Наконец, имеется еще и «лихорадочная ностальгия». В заключение тоска по родине имеет отношение к течению эпидемических болезней, которые из-за нее сильно обостряются.
Все эти отдельные группы подробно и обширно описываются Аспелем. Вплетены многие «наблюдения». Они кратки, без описания метода исследования, для современных целей неприменимы. Тем не менее, он хочет дополнить ими «мало точные наблюдения врачей первой империи» (Ларрей, Дежанет, Бруссе, Лоран и Перси).
Предисловие, которым Бенуа де ла Грандье открывает свою книгу, вызывает доверие. По его словам, он дает не литературную, а медицинскую картину болезни и заменяет цитаты из поэтов наблюдениями врачей, но эти наблюдения ни в каком отношении не лучше, чем у его предшественников; они многочисленны, но все выдержаны настолько обобщенно и новеллисгнчно, что не вызывают убеждения, что имеет место болезнь, или, если это так, она проистекает от тоски по родине. Он обобщает то, что написали его предшественники: тоску по родине у разных народов, ее причины в возрасте, поле, воспитании, социальном положении. Он гибко описывает симптомы психического возбуждения, избегает причисления всех возможных болезней к ностальгии, рассматривает их скорее как случайные осложнения. То, что тоске по родине соответствует патологически-анатомическое состояние, он оспаривает, рассматривает ее как невроз той области центральной нервной системы, где находится сила воображения. Довольно подробно он касается истории учения о тоске по родине. Тоска по родине как причина преступления ему неизвестна.
Книга Бенуа нашла признание и в Германии. Она подробно прореферирована в общем журнале по психиатрии и приведена недавно даже в учебнике Циена.
По Бенуа, ностальгия не забыта во французской психиатрии, Дагоне (Traite des maladies mentales, 1876. P. 218) описывает ее подробно, реферируя взгляды Пинеля, Ларрея, Бенуа, подробно как lypemanie nostalgigue.
Проаль[16] считает тоску по родине у детей причиной самоубийства. При возвращении воспитанников в лицей после каникул иногда возникает печаль вплоть до пресыщения жизнью. Он приводит Ренана, который в «Souvenirs d’enfance» рассказывает, что он заболел в лицее и был близок к тому, чтобы умереть от тоски по родине. Особенно боязливые и нежные натуры, которые не переносят обращения с чужими людьми, подвержены этому. Также Ламартин, как известно, так сильно страдал от тоски по родине, что думал о том, чтобы лишить себя жизни.
Во французской литературе преимущественный интерес вызвала тоска по родине солдат, ведь этой темой особенно занимались военные врачи. Представляется, что и на самом деле она играет в войске большую роль. Все, что на сегодняшний день об этом может быть сказано, можно найти у Штира[17]. По его мнению, ностальгия считается во французской и итальянской армиях еще и сегодня самостоятельной, даже частой, болезнью, которая во Франции в качестве Nostalgie persistante даже дает право освобождения от службы.
Развитие судебной точки зрения
История судебной литературы по тоске по родине тесно связана с учением о пиромании. С начала 18-го века осознанно велись наблюдения загадочных поведения и поступков детей и индивидов в период полового созревания, которые не страдали ни одним из известных и названных психических расстройств. Такие случаи тогда, следуя склонности времени к загадочному и редкому, были опубликованы в довольно большом количестве. И вскоре врачи и психиатры начали на основе таких наблюдений создавать понятия, которые привели к продолжительным разногласиям, пока снова не были преданы забвению.
Тот факт, что некоторые преступления молодых лишены какой-либо понятной мотивировки и что при их тщательном обследовании впоследствии все же не обнаруживалось более никаких психических расстройств, привел Платнер к установлению его Amentia occulta[18]. Он не мог решиться на то, чтобы считать этих людей вменяемыми и здоровыми, но не знал болезни, к которой мог бы их отнести, так что он установил дилемму, что предполагаемое расстройство нераспознаваемо, это болезнь Amentai occulta.
Тот же Платнер выразил также еще тот факт, что эти юные преступники находятся еще в периоде развития, и им недостает психической зрелости. Он констатировал «Fatuitas puerilis» и признал за обвиняемым «venia aetatis[19]».
Его Amentia occulta встретила сильные возражения и вскоре исчезла из литературы. Вместо нее Хенке из 20 случаев, которые он собрал