В подтверждение своих слов он поднял глаза на небо, ставшее уже свинцовым, тогда как еще на рассвете оно было цвета олова.
– В шторм пойдет только круглый дурак, а я им не являюсь. Если вы хотите добраться до Вест-Индии в кратчайшие сроки…
– Капитан, я понимаю. Я не ограничиваю вашу свободу действий. В конце концов, я всецело полагаюсь на вас, потому как не смыслю ничего в морском деле. Вы вправе принимать любые решения, предварительно известив о них меня. Да, мы отплываем в полдень.
Закончив эту тираду, Джейми шагнул назад, пропуская матроса. На том и порешили.
Я внимательно наблюдала за Джейми: он выглядел сосредоточенным, но было кое-что, что выказывало его волнение, – он стучал негнущимися пальцами по бедру так, что даже посторонний человек заподозрил бы что-то неладное. Оно и неудивительно: Фергюс не отдалялся от хозяина ни на минуту, а если его не было, значит, он выполняет поручения Джейми. Первым таким поручением был перехват писем Карла Стюарта – для этого Джейми и нанял смышленого мальчонку из борделя.
Кроме того, с момента рождения Эуона-младшего француз жил в Лаллиброхе, поэтому отсутствие еще и Фергюса заставляло Джейми изрядно волноваться. Фергюс никогда не знал своего отца, что неудивительно, если учесть обстоятельства его рождения, поэтому Джейми заменил ему отца. Двадцать лет он неотлучно пребывал в семье Фрэзеров. Почему же сейчас он не с Джейми? Что же могло задержать его в пути? Шотландец непрерывно отбивал нервный ритм по перилам корабля, мучаясь теми же вопросами, что и я.
Наступил полдень. Джейми едва заставил себя отвести взгляд от пустынного берега, где не было ни единого намека на то, что на бешеном коне к нам летит Фергюс, или хотя бы на то, что на берегу появилась точка, постепенно превращающаяся во всадника, несущего нам весточку от француза. Матросы уже задраили люки, смотали лини и готовились отдать швартовы. Шесть швартовых толщиной с мое запястье.
Делать было нечего – Фергюс не приехал. Я попыталась отвлечь Джейми от невеселых мыслей и, касаясь его руки, предложила:
– Пойдем вниз, я заварю тебе чаю с имбирем. Выпьешь, успокоишься немного…
С берега донесся долгожданный звук топота копыт: лошадь летела галопом, именно так, как мы и хотели. Правда, всадника еще не было видно, но мы уже знали, кто он.
– Проклятый лягушатник, – отпустил Джейми колкость по адресу опаздывающего. Я с удовлетворением отметила, что в его голосе слышится радость и облегчение.
Далее Джейми повернул корпус в сторону капитана, ждавшего его распоряжений.
– Прилив продолжается? Мы отчаливаем.
– Отдать швартовы! – раздался зычный бас капитана.
Нас уже ничто не удерживало у причала, напротив: натянулись ванты, а все швартовы мигом были втянуты на палубу и умело смотаны. Паруса с приятным шумом, похожим на взмах крыльев огромной бабочки, развернулись, наполнились ветром и зашумели, зовя в путь, в неведомые страны. Боцман метался между моряками, отдавая команды скрипучим голосом.
– Он тронулся. Пришел в движенье! Под килем чудится живое напряженье![4] – прокричала я, стоя на дрожащей палубе и вспоминая подходящие строки, как нельзя лучше описывающие происходившее.
«Артемида» превратилась в живое существо с помощью людей, бывших на корабле. Казалось, члены команды передают ей свою энергию, а паруса придают мощи.
– Боже мой! – Джейми тоже почувствовал эту энергию, но не смог вдохновиться ею.
Схватившись за поручень, он закрыл глаза ладонью, чтобы не видеть, как берег удаляется от него.
– Мистер Уиллоби заверяет, что знает, как тебе помочь, у него будто бы есть какое-то лекарство, – подлила я масла в огонь.
– Угу, – пробормотал Джейми, приоткрыв один глаз и кося им на меня. – Блоха думает, что он самый умный, как же… Я не позволю проделывать со мной эти грязные штучки… Черт побери!
Поскольку последние слова Джейми выкрикнул, глядя куда-то в сторону, я сочла логичным проследить за направлением его взгляда, чтобы понять, что могло разозлить или удивить его. Оказывается, Фергюс спрыгнул на палубу и помогал сойти со сходен девушке. Длинноволосая блондинка была Марсали Маккензи – дочерью Лаогеры.
Пока я ловила ртом воздух, не зная, что говорить и что вообще думать по этому поводу, Джейми уже стоял возле парочки и буравил их глазами.
– Фергюс, черт тебя побери, что это такое? Зачем ты ее притащил сюда? Что это значит, будь добр объяснить?
Поскольку на палубе и вообще на корабле кипела жизнь и матросы, заинтересованные в том, чтобы им никто не мешал, могли оттеснить меня от парочки и нависавшего над ними Джейми, я шмыгнула поближе к ним, чтобы ничего не пропустить и услышать все из первых уст.
– Мы женаты. Поженились сейчас, поэтому я опоздал, – честно объявил Фергюс и встал перед девушкой, будто бы защищая ее.
Француз был бледен как мел, испуган, но в то же время возбужден. Было видно, что он намерен защищать свое счастье, заключавшееся в возможности называть Марсали своей женой.
– Что-о?
Джейми сжал кулаки, и парень чуть не отдавил девушке ногу, отступая.
– Как это вы поженились? Что еще за новость?
Я заинтересованно следила за разыгрывавшейся сценой, но, видимо, не вполне понимала смысл происходящего: Джейми понял все намного быстрее меня и спросил Фергюса, что называется, в лоб:
– Ты что, взял ее? Это ты называешь женитьбой?
Я не могла видеть, что выражает лицо Джейми, но лицо Фергюса изменилось еще больше, из чего я сделала вполне резонный вывод: шотландец даст французу фору.
Щеки Фергюса стали зелеными.
– Милорд… я не… – залепетал он, но крик Марсали оповестил всю команду:
– Да, он спал со мной! Он взял меня! Я его жена!
Джейми недоверчиво покосился на обоих и позвал штурмана:
– Мистер Уоррен, пожалуйста, поверните корабль к берегу, мы должны сбросить балласт.
Штурман был занят – он отдавал приказания команде. Услышав слова Джейми, он опешил и молча смотрел на шотландца. Переведя взгляд на берег, он потемнел: «Артемида» отошла на тысячу ярдов в море. Шутка ли – вернуться! Утесы, торчавшие из воды, быстро исчезали из виду.
– Мне кажется, что балласт придется оставить на корабле, Джейми. Мы вышли в море с приливом, значит, скоро начнется отлив. Не будем же мы так рисковать, – тихо добавила я.
По счастью, Джейми принадлежал к отходчивым натурам и, проведя долгое время в компании моряков, мог оценить, какому риску он подвергает всю команду и прежде всего корабль. Стиснув зубы, он попыхтел, а затем мотнул головой в сторону лестницы, по которой можно было спуститься под палубу.
– Идите туда. Фергюс, помоги ей.
Парень и девушка уселись на одной койке, вцепившись друг в друга. Мы находились в моей каюте.
Джейми был напряжен и не хотел даже произносить что-либо, предпочитая сейчас говорить как можно меньше, так что просто показал мне, чтобы я пересела, благо я понимала его без слов. Упершись кулаками в бока, он начал воспитательную работу:
– Ну и? Что скажете в свою защиту, голубки? Кто это вас венчал, хотел бы я знать? Женитьба – что за чушь?
– Милорд, мы действительно женаты, – взял слово Фергюс.
Он все еще был очень взволнован, так что глаза, казалось, светились на мертвенно-бледном лице. Вцепившись в руку девушки своей здоровой рукой, он держал крюк поперек бедра.
– Ну так что же, обряд венчания был?
Парочка обменялась взглядами, новоявленный муж облизал губы.
– Мы… заключили контракт, – проговорил он.
– У нас есть свидетели, – добавила новоиспеченная жена.
Марсали, в отличие от Фергюса, была румяной, то ли от счастья, то ли от гордости за свой взбалмошный характер, то ли от всего сразу. Зная ее, я бы не сказала, что румянец на ее щеках вызван стыдом: кто-кто, а она делала что хотела, руководствуясь только своими чувствами. Впрочем, как и ее мать.
Она выпятила упрямый подбородок, явно не похожий на подбородок матери, в отличие от цветущей кожи и здорового цвета лица, и коснулась корсажа, за которым что-то хрустнуло так, как обычно хрустит бумага, свернутая в несколько раз.