Читать интересную книгу Саламандры: Омнибус - Ник Кайм

— Их не сломить! — крикнул Лок, размазывая повстанца силовым кулаком, одновременно стреляя из болтера. Цепная пила врезалась в его руку, казалось бы, из ниоткуда, и он скривился, выронив из обессилевших пальцев оружие. Сквозь толпу с огромными двуручными цепными мечами двигались красноглазые жрецы-свежевальщики. Дак’ир ударом проломил череп фанатику, но понял, что их медленно окружают.

— Назад к входу, — закричал он, подняв упавший болтер Лока и расстреляв все, что находилось слева от себя. Убитые им даже не закричали. Саламандры мучительно отступали шаг за шагом. Теперь враги выпускали настоящий град пуль, их количество казалось бесконечным, и в то же время они прибывали со всех направлений.

В устройстве связи царил хаос. От «Наковальни» и «Молота» приходили отрывистые доклады, искаженные статическими помехами.

— Большие потери… подходит вражеская бронетехника… их тысячи… брат пал!

— Капитан Кадай… — проорал Дак’ир в вокс. — Брат-капитан, «Пламя» на связи. Пожалуйста, ответьте.

Минуту спустя, к нему вернулся плохо слышимый голос Кадая.

— Кадай… связи… отступать… перегруппировку… площади Аереона…

— Капитан, у двух моих братьев тяжелые ранения, они нуждаются в медицинской помощи.

Прошло еще тридцать секунд, прежде чем пришел запинающийся ответ.

— Апотекарий… погиб… Повторяю… Фугис пропал…

Пропал. Не ранен или убит, просто пропал. Дак’ир почувствовал, как в груди вздымается шар горячей боли. Стоическая решительность перевесила гнев, и он отдал приказ с боем отступать к площади Аереона, а затем по устройству связи связался с Цу’ганом.

— Кровь Вулкана! Я не отступлю перед этим отребьем, — прорычал Цу'ган Ягону. — Скажи игнейцу, что я не получал подобных приказов.

«Наковальня», под стальным командованием Цу'гана, вырвалась из засады без потерь, хотя брат Гонорий сильно прихрамывал, а сержант Ул'шан потерял глаз, когда взорвались бочки с зажигательной смесью, загруженные на борт погрузочной машины.

Без помощи мультимельт, Цу'гану пришлось самому прорываться сквозь обломки транспорта, выкашивая из комби-болтера находившихся по ту сторону культистов. Они отступали к защищенным позициям на широкой улице, когда пришло сообщение Дак'ира.

В какой-то момент боя Цу'гану повредили боевой шлем, и ему пришлось сорвать его с себя. С тех пор по части связи с другими штурмовыми группами он полагался на Ягона.

— Мы Саламандры, рожденные в огне, — фанатично орал он, — наковальня, о которую разобьются наши враги. Мы не сдадимся. Никогда!

Ягон покорно передал отказ сержанта повиноваться.

По улице, грохоча гусеницами, к ним двигалось что-то громкое и тяжелое. Цу'ган на мгновение сбился с шага, когда в поле зрения возник танк, увешанный бронированными пластинами и измазанный символом «Культа Правды» — разверзнувшейся утробы. Развернув приплюснутую металлическую башню, танк выстрелил из основного орудия, выпустив из дула дым и откатившись на гусеницах.

Цу'ган выстроил воинов в оборонительный боевой порядок, обстреливая надвигающиеся орды культистов короткими болтерными очередями. Танковый снаряд влетел со всей силой удара молнии, разрывая неплотный строй. Саламандры разлетелись в стороны вперемешку с выбитыми из дороги кусками рокрита, и рухнули подобно обломкам.

— Сомкнуть ряды. Держать позиции, — проревел Цу'ган, пригнувшись за частично разрушенной баррикадой, которую когда-то занимал авиакорпус Стратоса.

Ягон спихнул одно из тел, так, чтобы он смог установить болтер на импровизированном стрелковом выступе.

— Капитан пока не отвечает, — сказал он в перерыве между взрывами.

Цу'ган отреагировал на вести без эмоций, его лицо превратилось в безрадостную маску.

— Ул'шан, — рявкнул он сержанту опустошителей, — сконцентрировать весь огонь на танке. Во имя Вулкана, уничтожь его.

Болтерные снаряды врезались в неумолимо надвигавшуюся машину, которая готовилась к еще одному выстрелу из основного орудия. Сидевший в башне сумасшедший культист схватил тяжелый стаббер и начал поливать Саламандр длинными очередями.

— Остальные, — крикнул Цу'ган, поднимаясь и что-то отцепляя с пояса, — гранаты.

Верхним броском он метнул противотанковую гранату. Брошенная изо всех сил, она быстро взмыла в воздух и упала на пути у танка. За ней последовало несколько других, клацавших о землю подобно металлическому дождю.

В то же время, Ягон расстрелял культиста в стабберном гнезде, пока воины с тяжелыми болтерами под командованием сержанта Ул'шана обстреливали лобовую броню и гусеницы танка. Один из разрывных снарядов зацепил упавшую гранату, когда на нее наехала бронированная машина. Цепная реакция взрывов гранат разорвала танк, и зажигательные снаряды снесли ему крышу.

— Слава Прометею! — взревел Цу'ган, воздев кулак вверх, и воины хором повторили за ним.

Его радость омрачилась, когда он увидел движущиеся сквозь дым и падающие обломки тени. В поле зрения выкатилось еще три танка.

Цу'ган в неверии затряс головой.

— Милосердие Вулкана… — выдохнул он, когда восстановился канал связи с капитаном Кадаем. Сержант посмотрел на Ягона твердым железным взглядом.

— Они отступают на площадь Аереона.

Дак‘ир был прав. Челюсти Цу’гана сжались.

— Держать строй! — проревел Кадай в устройство связи. — Здесь наша последняя линия обороны.

Саламандры стоически удерживали позиции, выстроившись за искореженными укреплениями и стреляя выверенными очередями. Позади них стояли бронированные транспорты. На турелях «Носорогов» содрогались штурм-болтеры, а спаренная штурмовая пушка «Огненной Наковальни» со свистом поливала противника огнем, тогда как боковые спонсоны «Лэндрейдера» с огнеметными пушками "Огненная буря" бездействовали.

Саламандры быстро собрались на площади Аереона, отступление с боем трех штурмовых групп проходило с меньшими предосторожностями, чем их начальная атака.

Потемневший от огня плиточный пол площади был покрыт воронками от взрывов. Рухнувшие колонны с соседних домов устилали весь ее периметр. В центре широкой площади, окруженной поврежденной стеной периметра, доминировала поваленная статуя одного из имперских лидеров Стратоса. Кадай и его воины решили обороняться именно здесь.

Культисты валили толпами, невзирая на ураганный огонь, выходя из каждой авеню и алькова подобно адским муравьям. Сотни их погибли всего за пару минут. Но, несмотря на ужасающие потери, они не испугались и медленно продвигались по огневому мешку. Трупы кучами скапливались на краю площади.

— Никто не должен пройти, Огненнорожденные! — орал Кадай, яростный фанатизм Вулкана, его прародителя, наполнял капитана праведной целеустремленностью. «Терпеть» было одним из главнейших принципов Прометеева Культа, «терпеть и завоевывать». Ураганы пуль пересекались на все больше сокращавшейся дистанции, когда тысячи культистов поливали интенсивным огнем оборонительные позиции Саламандр. Куски стены периметра, вместе с массивными секциями упавшей статуи, были разнесены на куски в круговороте битвы.

Брат Зо‘тан получил пулю в правый наплечник, затем еще одну в шею, и с кряхтеньем рухнул на колени. Дак’ир двинулся, чтобы прикрыть его, отчего доспехи содрогнулись, и он начал палить из одолженного болтера. Тела повстанцев уничтожались в яростном заградительном огне, разлетались на куски разрывными снарядами, четвертовались залпами тяжелых болтеров, кромсались опустошительным ливнем пуль из раскаленных штурмовых пушек.

И все же культисты продолжали идти.

Скрежеща зубами, Дак’ир проревел.

— Не отступать!

Медленно, неизбежно, орда начала редеть. Кадай приказал остановить продолжительный заградительный огонь. Подобно дыму, рассеивающемуся от потушенного костра, культисты молчаливо отступали во мрак, пока совсем не исчезли из виду.

На сей раз упорство Саламандр смогло сдержать врага. Площадь Аереона осталась в их руках.

— Они сдаются? — спросил Дак’ир, делая глубокие вдохи, чтобы выйти из сверхобостренного боевого состояния.

— Они ползут обратно в свои гнезда, — прорычал Кадай. Его челюсть сжалась в бессильном гневе. — Город их… пока.

Выйдя из-за оборонительного порядка, Кадай быстро выставил часовых для слежения за подходами к площади, одновременно связываясь с технодесантником Аргосом, чтобы вызвать подкрепление с «Гнева Вулкана», а также — «Громовой Ястреб» для транспортировки погибших и раненых. Потери были намного больше, чем он ожидал. Четырнадцать раненых и шесть погибших. Наиболее остро ощущалась потеря Фугиса.

Саламандры были малочисленным орденом, их практически полное уничтожение во время одного из худших злодеяний Ереси, когда они были преданы своими бывшими братьями, чувствовалось даже спустя десять тысячелетий. Тогда они были Легионом, теперь же их было всего восемьсот Астартес. Прием рекрутов был медленным, что только усугубляло низкую боевую мощь ордена.