Читать интересную книгу Портрет Мессии - Крейг Смит

— Доктор Николь Норт, — представил ее Ричленд. — Мистер Томас Киллион Мэллой.

— Очень приятно, — без тени искренности произнесла женщина.

В голосе чувствовался лишь слабый намек на техасский акцент, но Мэллой, обладавший безупречным языковым чутьем, сразу определил: три или даже четыре поколения ее предков жили в Техасе.

Ричленд взмахом руки указал на диван и кресла в центре комнаты.

— Прошу, присаживайтесь, — сказал он. — Чем вас угостить? Желаете круассаны, кофе, сок? Мы уже позавтракали, но я могу заказать что-нибудь для вас, если желаете.

Этой ночью Мэллой лег поздно, и кофе был бы в самый раз, но ему не хотелось отвлекаться от темы и цели встречи.

— Нет, благодарю, — ответил он.

— Тогда, как говорится, сразу перейдем к делу?

— Вам нужно перевезти в Штаты некую картину, не отягощаясь обычными формальностями.

Ричленду явно не понравилось, как он это сформулировал, и впервые за все время, что Мэллой находился в номере, улыбка слетела с губ священника.

— Дело обстоит несколько сложнее.

— Тогда почему бы не рассказать?

Дж. У. Ричленд покосился на Николь Норт, словно хотел заручиться полной ее поддержкой, прежде чем заговорить. Впрочем, он не слишком в ней нуждался. Он имел дело с опытным офицером разведки и знал это. Ричленд не без оснований полагал, что Мэллой способен отличить ложь от правды с той же легкостью, как и солгать сам. То, что оперативник хотел и не мог понять, наблюдая за священником, — играет ли он в открытую.

— Я приобрел эту картину много лет назад, когда людей не слишком волновали вопросы…

Он покосился на Николь Норт, ища глазами поддержки.

— Культурного наследия, — подсказала она.

Ричленд кивнул и полностью повторил фразу.

— В теории это неплохо, — заметил он. — Но на практике… Если возвратить владельцам хотя бы собранное за последнее столетие, ни одного приличного музея на Западе не останется!

То есть вы считаете, кто-то может заявить легитимные права на вашу картину?

— Дело не в легитимности, мистер Мэллой. Любая претензия, любое вмешательство, и я никогда уже не увижу своей собственности!

Мэллой кивнул в знак того, что может такое допустить.

От внимания доктора Норт не укрылся скептицизм в глазах Мэллоя.

— Картину несколько лет тому назад нашел при проведении археологических раскопок мой дядя, Джонас Старр, — уточнила она. Выдержала паузу, чтобы посмотреть на реакцию Мэллоя при упоминании этого имени, но ничего не дождалась. Он не слышал о таком человеке. — Это изображение Христа двенадцатого века.

— Как только я увидел ее, — вмешался Ричленд, — тут же сказал Джонасу, что именно таким и представлял себе Христа. И знаете, что он сделал? Тут же протянул мне картину и сказал, что отныне она моя. Вот так!

— А где велись раскопки?

Николь Норт молчала. Мэллой никак не мог понять — то ли она придумывает что-то, то ли решает, какую часть правды может ему сказать.

— На юге Турции, — вымолвила она после долгой паузы. — Неподалеку от города под названием Алтынбасак.

— И вы считаете, что турецкие власти могут заявить на нее права?

— Мы совершенно уверены в этом, стоит им узнать. Так же очевидно, что турецкие власти получат в этом вопросе полную поддержку, если судебное разбирательство состоится вне территории США.

— Стоит картине оказаться здесь, — с улыбкой, словно подтверждающей его дружбу с нынешним президентом, добавил Ричленд, — и тогда проблем у нас не будет.

— Дело в том, что мы не можем полагаться на людей, с которыми имеем дело, — сказала Николь Норт. Вполне возможно, что после совершения сделки кто-то из них сообщит швейцарской таможне. Швейцарцам известно, как горячо поддерживает доктор Ричленд президента, и они не упустят случая поднять шумиху и тем самым опозорить его.

— Швейцарцы? — удивленно спросил Мэллой.

Швейцарцы, насколько ему было известно, были совсем не склонны поднимать шумиху.

— Они не забыли о давлении, которое оказывала на них Америка в вопросе о банковских счетах жертв холокоста.

Случилось так, что Мэллой прекрасно разбирался в этой проблеме. Мало того, в узких кругах он являлся общепризнанным экспертом по швейцарско-американским отношениям. Судя по всему, Николь Норт об этом не знала.

Когда именно вы потеряли свою картину, ваше преподобие?

— Прошлой зимой, — ответил Ричленд и устремил на Мэллоя пронизывающий взгляд голубых глаз.

Таким взглядом любители обычно стремятся уличить собеседника в большой лжи, что в данном случае было странно, ведь вопрос был самым безобидным. От внимания Мэллоя не ускользнул укоризненный взгляд священника, адресованный Николь Норт. Она, похоже, не слишком страшилась его проницательности. И тогда Мэллой решил, что эти двое потчуют всех одной и той же историей. Возможно, не в интересах президента сомневаться в старом своем друге, но теперь он был уверен: Джейн и Чарли не должны были принимать все это на веру.

— Прошлой зимой? — Он подпустил в голос подозрительности, словно сомневался, что картины часто крадут зимой.

— Кажется, в феврале, да, Николь? — Ричленд заерзал в кресле, точно скучающий сорванец в воскресной школе.

— Да. Именно так.

Ложь удавалась Николь Норт куда лучше, чем проповеднику. Но ее явно смутил тот факт, что Ричленд вдруг занервничал.

Как я понимаю, вы тут же обратились в полицию?

Тут Ричленд окончательно растерялся, даже покраснел. И отрицательно помотал головой.

— Нет. Мы…

Колебания его выглядели несколько театрально, и Мэллой решил, что проповедник не первый раз применяет этот прием.

— Доктору Ричленду приходится проявлять крайнюю осторожность в высказываниях, поскольку он человек публичный, — поспешила на помощь проповеднику Николь Норт. — И мы тогда решили, что если он напишет официальное заявление, то, возможно, даст повод подвергнуть себя и свою паству критике.

Обоих, казалось, удовлетворил этот ответ, и поэтому они очень удивились, когда Мэллой вдруг недоверчиво спросил:

— То есть вы даже не написали заявление в свою страховую компанию?

О страховой компании парочка, похоже, не подумала, и глаза Николь Норт слегка расширились, точно доктор Ричленд ступил на неведомую и опасную территорию.

— Нет. Видите ли, картина была подарком. Мы не знали даже приблизительной ее стоимости. Кроме того, и о заявлении в страховую компанию тоже могло стать известно. Утечка информации, вы понимаете, как это случается в наши дни.

— Мы приложили немало усилий к тому, чтобы найти картину, мистер Мэллой, — поспешила добавить Николь Норт и произнесла это даже с неким оттенком упрека, словно давая понять: это они наняли его, а не наоборот. — Мои сотрудники отдела безопасности делали запросы и предпринимали поиски, и люди доктора Ричленда — тоже. Но к сожалению, все старания оказались напрасны.

— Если честно, я уже не надеялся получить картину обратно, — вставил Ричленд. Теперь он походил на актера сцены, снова вспомнившего текст. — А потом нам позвонили. Некий мистер Роланд Уиллер из Цюриха. — Тут Ричленд одарил Мэллоя улыбкой, которую, вне сомнения, приберегал для изничтоженных противников веры. — Он позвонил и спросил, не заинтересованы ли мы в приобретении портрета Христа двенадцатого века. — Лицо проповедника выражало крайнее возмущение.

— Уиллер утверждал, что представляет владельца, — добавила Николь. — Разумеется, он отказался признать законное право доктора Ричленда на картину и сообщил, что держит ее в частном цюрихском банке «Гётц и Риттер». Насколько нам известно, банки там управляются по другому принципу, нежели у нас.

Мэллой едва сдержал улыбку, услышав это, и сменил тему.

— У вас не вызывала сомнений аутентичность картины?

— Я все проверю, прежде чем подготовить деньги. Я вылетаю в воскресенье, а в понедельник утром осмотрю ее. Если все в порядке и вы согласны помочь, то встретимся во вторник в том же банке, где и завершим обмен. Как только я переведу необходимую сумму, вы станете ответственным за возвращение картины в Нью-Йорк.

Вдруг Ричленд нервно поежился.

— Если что-то случится после того, как у вас в руках окажется картина, мистер Мэллой… допустим, полиция в Цюрихе вас задержит, как тогда вы поступите?

— Если я берусь за работу, ваше преподобие, то организую все так, чтобы никто меня не остановил.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Позвольте вам кое-что объяснить. В моем деле существуют определенные правила. Могу гарантировать: я лично доставлю вам картину, а в случае моей гибели ее доставит один из моих людей.

Преподобный Дж. У. Ричленд откинулся на спинку кресла и некоторое время обдумывал услышанное. Мэллой был тихим темноволосым мужчиной под пятьдесят; он никогда не принадлежал к мускулистым коммандос. Оперативник построил свою карьеру на глубоком понимании человеческой натуры, искусстве убеждения и непоколебимой вере в людей, которых нанимал себе в помощь. Давая слово, он всегда его сдерживал. Взявшись за работу, он всегда доводил ее до конца — тем или иным способом. За четверть века службы он ни разу не провалился и не привык объяснять свои поступки дилетантам.