– Ты пахнешь так же прекрасно, как и выглядишь сегодня вечером, – пробормотал он, и его низкий голос заставил ее сердце сладостно сжаться.
Рука Джералда погладила шелк ее халата, и Эмили почувствовала, как от этого слабого движения по телу пробежала дрожь.
– Беру назад свои слова насчет того, что твое ночное одеяние не слишком женственно.
Оно так облегает твое тело, что от него веет теплом. Наверняка твоя кожа еще более гладкая и приятная на ощупь, чем этот шелк.
Столь откровенное признание показалось ей необычайно чувственным. Широкая ладонь мужа продолжала мягко поглаживать Эмили по спине, заставляя испытывать невероятное удовольствие. Легкие нежные движения действовали на нее гипнотически.
Затем твердые губы Джералда прикоснулись к ее губам, и сердце Эмили забилось быстрее.
В глубине его прозрачных глаз пылал пожар страсти.
Однако поцелуй закончился так же неожиданно, как и начался.
– Нам лучше поспать немного, – произнес Джералд, разжав объятия и отстранившись.
Его голос снова приобрел властные нотки.
Отпустив ее, он направился к большому шкафу. Эмили наблюдала за ним, все еще слабо соображая, что происходит. Неужели она сделала что-то не так? Неужели он был разочарован?
Джералд стал переодеваться. Она следила за тем, как он снимает куртку, расстегивает рубашку. Ее не могла оставить равнодушной внушительная мускулатура его голых плеч, рук и торса.
Когда же он склонил голову, чтобы расстегнуть ремень на брюках, Эмили поняла, что это уже слишком. Однако Джералд вел себя так, словно ему было все равно, что за ним наблюдают. Как будто они жили в супружестве уже много лет.
Эмили отвернулась и, пошатываясь, пошла к кровати. Она сдернула покрывало, скинула халат и скользнула под одеяло, пока муж не успел оглянуться. Теперь, когда момент нежности и близости был позади, ей не оставалось ничего другого, как взять себя в руки и попытаться трезво оценить ситуацию.
Накрывшись одеялом по самую макушку, Эмили все равно услышала донесшийся из ванной звук струящейся воды. Беспрестанное эмоциональное напряжение последних дней измотало ее до предела. И, несмотря на нервозность, она почувствовала, что ее веки отяжелели. Усталость брала свое, в голове осталась лишь одна мысль: спать, спать, спать…
Наверняка Джералд вернется, выключит свет, ляжет и тут же заснет. Эмили даже не беспокоилась о том, будет он одет или обнажен. Ведь на ней самой была пижама, застегнутая на пуговицы до самой шеи. Похоже, ему действительно захотелось дождаться естественной интимности момента. То, каким безразличным он стал после поцелуя, означало, что этой ночью больше ничего из ряда вон выходящего не случится.
Почувствовав уверенность от этих мыслей, Эмили погрузилась в сон быстро и без малейших усилий. Она даже не слышала, как отворилась дверь ванной.
Эмили крепко спала. Джералд мог определить это по спокойному выражению ее лица и тихому ровному дыханию. Данное обстоятельство позволило ему лучше рассмотреть ее. Он забрался под одеяло, подпер рукой голову и принялся изучать лицо жены.
Как долго сможет она все это терпеть?
После нескольких лет, проведенных под влиянием сумасбродной Софии, Эмили, должно быть, научилась имитировать двуличное поведение своей матери. Но такое отношение к жизни не было свойственно ее характеру. Все же Фрэнк сумел нормально воспитать свою племянницу. Джералд потянулся к легкой пряди волос, упавшей на пылающую щеку Эмили, чтобы убрать ее с лица и присоединить к роскошной копне волос. Секунду-другую он не мог отпустить этот шелковистый локон и какое-то мгновение держал его, чувствуя, как волосы нежно обвиваются вокруг его пальцев.
Долгие месяцы отчаяния и бессильной злобы совершенно измотали его. Хотя Эмили и казалась теперь страдающей от чувства вины, она вряд ли собиралась отказываться от своего намерения рано или поздно развестись с ним. Так стоило ли ему рисковать, заводя детей с женщиной, которая не верна своему слову?
Но все еще могло измениться. Ему хотелось верить в это.
Джералд повернулся на другой бок и выключил свет. Он долгое время лежал в темноте, прислушиваясь к дыханию Эмили, не позволяя распаляться своей фантазии и пресекая мысли о том, о чем мечтал весь этот год.
Ожидание было слишком долгим, и ему все еще трудно было поверить в то, что Эмили спала рядом, в его постели.
Она проснулась, но не от звука будильника, и повернулась на правый бок еще до того, как осознала, что до ее бедра кто-то дотрагивается. Она чуть не вскрикнула от удивления.
Свет, падающий из ванной комнаты, освещал спальню. Джералд сидел на кровати рядом с ней, одетый и готовый к новому рабочему дню. Спохватившись, Эмили стала подтягивать край одеяла повыше.
– Я предполагал, что ты не привыкла вставать в такую рань. Забыла, как это принято в наших краях?
С этими словами он протянул Эмили кружку дымящегося черного кофе. Только почувствовав насыщенный бодрящий аромат, она начала потихоньку приходить в себя и в полудреме попыталась взять кружку. Сердце Джералда забилось от пьянящего чувства, возникшего оттого, что хрупкие пальцы жены прикоснулись к его руке.
Он продолжал поддерживать кружку, пока Эмили не приподнялась на кровати повыше, чтобы удобнее было пить кофе. Когда она облокотилась на подушку, Джералд убрал руку.
– А сколько сейчас времени? – спросила Эмили капризным тоном, прежде чем отпила глоток дымящегося горьковатого напитка.
– Около пяти.
О Боже! Ей не приходилось вставать так рано с тех самых пор, как она покинула эти места. И хотя Эмили на удивление хорошо выспалась, она понадеялась, что Джералд не захочет, чтобы она вставала ежедневно ни свет ни заря.
– Надеюсь, мне представится в дальнейшем возможность спать хотя бы часов до семи? – произнесла она с мольбой в голосе.
– А что, городская жизнь успела тебя изнежить и ты отвыкла вставать так рано?
Несколько мгновений Эмили изучала его лицо. Оно оставалось довольно суровым. Но в глазах мужа уже светился озорной огонек.
– Ничего подобного! Просто…
Жестко очерченный рот Джералда слегка дрогнул в улыбке.
– Ладно. Вот увидишь, через несколько дней ты уже продержишься в седле пару часов. А месяца через полтора сама себя не узнаешь. Эти лошади заряжают такой энергией!
Эмили пила кофе, раздумывая над словами Джералда. Похоже, он просто дразнил ее.
Уехав отсюда и став столичной жительницей, она быстро отвыкла от старых привычек и в какой-то степени утеряла прежние навыки.
– Через полтора месяца? – Эмили закатила глаза. Она прекрасно помнила все, что касалось жизни и работы на ферме. И, надо сказать, совершенно не стремилась вновь погружаться в нескончаемую круговерть забот. Но у нее не было сейчас возможности выдвигать какие-либо условия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});