class="p1">Бешеный Бык огляделся, затем неохотно вынул бумажник. Джасинта выхватила бумажник у него из рук.
— Это покроет всё. А теперь пошел на хер — как воспитанный мальчик.
— Но…
Двое друзей принялись подталкивать его к двери, прежде чем он успел что-либо возразить.
Когда дверь за ними захлопнулась, Джасинта наклонилась и погладила Мэгги по холке.
— Кто у нас хорошая девочка? Да, ты хорошая девочка! Я принесу тебе выпить.
— Спасибо, Джасинта, — сказал Пол.
— Это часть нашей работы. — Джасинта повернулась к бару, подняв бумажник. — Всем за счет заведения!
Весь паб зааплодировал.
— Только губы не раскатывайте — не больше чем по одному светлому.
Пол сел на место.
— Господи, вот это да! — пробормотал Фил. — Наверное, она вряд ли захочет присоединиться к нашему комитету?
— Она не похожа на активную общественницу.
— Ага. Ах да, я хотел узнать: сегодня вечером Бриджит сможет взять на себя наблюдение за этим придурком Харрисоном?
— Я у нее не спрашивал.
Фил запаниковал:
— Но сегодня среда. А это значит, что он…
— Расслабься, у меня есть лучший человек для таких случаев.
Испуг Фила усилился.
— Господи, ты уверен, что это хорошая идея?
— Все будет нормально. Она всегда говорит, что мы должны вовлекать его во все дела. В конце концов, надо лишь сделать пару снимков. Что плохого может случиться?
Глава четвертая
Наверное, так должен чувствовать себя бог.
Джейкоб Харрисон потянулся и широко зевнул. Он стоял на балконе, под ним мерцали рождественские огни Дублина. Весь мир лежал у его ног. Он наслаждался ощущением холодного ночного воздуха на коже, когда ветер теребил его халат. Он слышал, как за спиной льется душ. Будучи джентльменом, он позволил Саманте ополоснуться первой. К слову сказать, он подождет так с минуту, а затем — если «зверь» зашевелится вновь — он обязательно к ней присоединится. Мужчина сорока пяти лет, способный на подвиги после того, что они творили предыдущие два часа, — это поистине впечатляет. Он готов был держать пари, что она будет с восторгом обсуждать это с подругами. И прошу заметить: Саманта не просто женщина. Она настоящая муза — красавица двадцати восьми лет с гибким… ох, каким гибким телом! Номер в отеле «Мэдисон» обходился недешево, но он того стоил. Даже халаты здесь были невероятно мягки и пушисты, а вид из окна — выше всяких похвал. Прямо под окнами извивалась лента канала. Да, вот каково это — быть богом!
Джейкоб обернулся на стук в дверь. Обслуживание номеров.
— Просто оставьте снаружи. Благодарю вас.
Они заказали устриц, а теперь у него как раз разыгрался настоящий аппетит.
Раздался более громкий стук. Джейкоб повысил голос:
— Все в порядке. Просто оставьте снаружи!
Третий стук.
Да господи боже мой! Кто-то хочет получить чаевые.
Джейкоб вернулся в комнату и прошел к двери — мимо кровати со смятыми простынями. Глянув на них, он ухмыльнулся — вот сцена его величайшей победы!
Затем дверь с грохотом распахнулась.
Потрясенный Джейкоб отшатнулся, увидев приближающегося к нему человека из ада с бородатым лицом, покрытым пятнами всех оттенков гнева и алкоголя; с косящим левым глазом, из-за которого он показался бы сумасшедшим в любом случае — даже если бы не выбил только что дверь гостиничного номера. В помутившемся сознании Джейкоба, еще гудевшем от выпитого шампанского, мелькнула мысль, что обслуживание номеров оказалось необъяснимо злобным.
Затем на него легли руки и стали толкать назад.
— Как делишки, мальчик Джейкоб?
— Что… кто… отойдите… позвольте…
Тепло комнаты сменилось на прохладный воздух балкона. Все мысли мигом выдуло из головы Джейкоба, когда его тело и окружающий мир перевернулись вверх тормашками. Он закричал. Перед лицом появились металлические прутья балкона, и он в отчаянии в них вцепился. Сильные руки обхватили его ноги. Он посмотрел вниз — на тот вид, который больше не казался умиротворяющим. Он опять закричал.
— Заткнись, идиот, или я тебя не удержу.
Голос был с коркским акцентом и звучал удивительно спокойно, учитывая поступки его владельца.
— О господи боже, господи боже!
— Сейчас ты умрешь. Твоя жизнь кончена. О чем ты жалеешь?
Мысли Джейкоба лихорадочно заметались.
— Что?
— О. Чем. Ты. Жалеешь?
— Я жалею… Простите, простите за все, что я вам сделал! — закричал Джейкоб, когда руки, державшие за ноги, немного ослабли и он проскользнул чуть ниже.
— Неверный ответ. Мы с тобой никогда не встречались.
— Я… О боже, я… У меня есть деньги, прошу вас, я…
— Мне не нужны твои сраные деньги. О чем ты жалеешь?
— Я… Я жалею обо всем! — Чужая нога пнула его по костяшкам пальцев, стиснутым на прутьях. — Ай!
— Попробуй еще раз.
Разум Джейкоба перебирал все возможные варианты, пока не остановился на воспоминании о фотографии в бумажнике.
— Дейдра.
— Кто такая Дейдра?
— Моя жена.
— Это она моется в душе?
— Нет.
— То-то и оно, гнилой крысеныш. У тебя есть все: жена и двое детей, а ты почему-то здесь — порешься как похотливая псина с неуемным хером. У тебя было то, о чем мечтают все, но ты это просрал, поскольку решил погулять на стороне. Надеюсь, ты оттянулся как следует, потому что теперь ты влип в полнейшее дерьмо.
— Мне жаль, мне жаль, мне жаль!
— Так и должно быть. Ты…
Голос прервал женский крик.
Посмотрев сквозь прутья балкона, Джейкоб увидел Саманту с одним полотенцем на голове и с другим, обернутым вокруг тела.
— Что, черт возьми, происходит?
— Не подходи, милая, — произнес мужской голос. — Я всего лишь консультирую его по вопросам семьи и брака.
— Господи, кто вы… Погодите, что?
— Вызывай полицию, Саманта. Этот человек безумен.
Довольно трудно читать выражение лиц, вися вверх ногами, но Джейкобу показалось, что Саманта сделалась неожиданно холодной, учитывая обстоятельства.
— Джейкоб, о чем он говорит? Ты что, женат?
— Я всё… Ты не могла бы… Господи, поднимите меня назад!
Саманта сделала шаг:
— Он женат? Ты женат? Боже, какая я идиотка! Он сказал, что его преследует бывшая, поэтому надо быть осторожнее. Господи, это же…
— Я могу все объяснить!
Голос сверху заговорил снова:
— Постарайся побыстрее, у меня устают руки.
Тело Джейкоба задрожало в панике.
— Вы серьезно? Он женат?
— Боюсь, что так, милая.
— Но мне он говорил…
— Все не так, как ты подумала! — взмолился Джейкоб. — Мы с женой почти не разговариваем.
Желудок дернулся, когда руки снова его приопустили.
— Твоя миссис беременна третьим. Похоже, отсутствие разговоров тебе не мешает.
— Ты конченый урод!
— Прошу тебя, я могу все объяснить.
— Это чушь, такого быть не может… Он всегда уезжал на… О господи, какая я дура! Поверить не могу… Боже,