Читать интересную книгу Путин и Запад. Не учите Россию жить! - Дмитрий Саймс

Эти многочисленные разногласия не означают, что Россия — враг. В конце концов, она не оказывала поддержки «Аль-Каиде» или какой-либо другой террористической группировке, воюющей с Соединенными Штатами, и не распространяет конкурирующую идеологию с целью установления мирового господства. Она также не вторгалась и не угрожала вторжением соседним странам. Наконец, Москва предпочла не подстрекать сепаратизм в Украине, несмотря на существование там многочисленного и громогласного русского меньшинства. Путин и его советники примирились с тем, что Соединенные Штаты являются самой мощной державой в мире, провоцировать которую без нужды не стоит. Но в Москве больше не желают приспосабливаться к предпочтениям США, особенно в ущерб собственным интересам.

Чтобы конструктивно работать с Москвой, необязательно номинировать Путина на Нобелевскую премию мира или приглашать его выступить на совместном заседании американского Конгресса. Никто не собирается побуждать Россию вступить в НАТО или приветствовать ее как большого демократического друга. Но Вашингтон должен работать с Москвой для соблюдения жизненно важных интересов США точно так же, как с другими важными недемократическими государствами, такими как Китай, Казахстан и Саудовская Аравия. Это означает, что надо избавиться и от неуместной любви, и от нереалистического ощущения, будто Соединенные Штаты могут без последствий игнорировать другие страны. Мало кто отрицает, что к подобного рода сотрудничеству стремиться необходимо. Но в Вашингтоне бытует наивное и своекорыстное мнение, что можно заручиться поддержкой Москвы в важных для США сферах, продолжая пренебрегать приоритетами России.

Чиновники из Белого дома убеждены, что Кремль должен слепо поддерживать Америку в ее противоборстве с Ираном и исламистскими террористами, исходя из того, что Москва тоже считает их опасными. Однако при этом упускается из виду тот факт, что Россия расценивает иранскую угрозу совершенно иначе. Хотя Москва не хочет ядерного Ирана, она не воспринимает этот вопрос как безотлагательный и может удовлетвориться инспекциями на местах, предотвращающими промышленное обогащение урана. Ждать, что Россия уступит Соединенным Штатам по Ирану, не учитывая американской политики по другим вопросам, равнозначно ожиданию, что иракцы будут приветствовать войска США и коалиции. В обоих случаях полностью игнорируется точка зрения другой стороны на действия Вашингтона.

Соединенные Штаты должны ясно дать понять России, что Иран, нераспространение и терроризм — определяющие вопросы двустороннего сотрудничества. Аналогичным образом Вашингтону стоит довести до сведения Москвы, что агрессия против члена НАТО или неспровоцированное применение силы против любого другого государства нанесет ощутимый ущерб отношениям. США следует также продемонстрировать и на словах, и на деле, что они будут противиться любой попытке воссоздать Советский Союз.

В экономической сфере Вашингтон должен недвусмысленно дать понять, что манипулирование законом для захвата активов, легитимно приобретенных иностранными энергетическими компаниями, будет иметь серьезные последствия. Речь может идти об ограничении доступа к американским и западным распределительным сетям, а репутации России будет нанесен ущерб, который приведет к свертыванию программы не только инвестирования и передачи технологий, но и поддержки западными компаниями совместной деятельности.

Наконец, возражения Москвы против размещения элементов системы ПРО в Чехии и Польше не должны останавливать Соединенные Штаты. Скорее, по выражению Генри Киссинджера, Вашингтону необходимо ограничить их развертывание «заявленной целью преодоления угроз со стороны государств-изгоев». Это должно сопровождаться конкретными шагами, направленными на то, чтобы убедить Москву, что данная программа не имеет никакого отношения к гипотетической войне против России.

Хорошая новость заключается в том, что, несмотря на разочарование в Соединенных Штатах и Европе, Россия пока не горит желанием вступить в альянс против Запада. Российский народ не станет рисковать своим новым благополучием, а представители элиты не хотят расставаться со своими счетами в швейцарских банках, лондонскими особняками и отпусками на Средиземноморье. Хотя Россия и хочет расширения военного сотрудничества с Китаем, но Пекин, похоже, тоже не слишком стремится затевать ссору с Вашингтоном. В данный момент Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), в которую входят Китай, Россия и несколько центральноазиатских стран, — это скорее дискуссионный клуб, чем союз для обеспечения коллективной безопасности.

Но если американо-российские отношения ухудшатся еще больше, это не сулит ничего хорошего ни Соединенным Штатам, ни России. Генеральный штаб Российской армии лоббирует придание ШОС военного измерения, а некоторые высокопоставленные чиновники начинают выступать за изменение внешней политики в антизападном направлении. Существует также целый ряд стран, таких как Иран и Венесуэла, которые побуждают Россию сотрудничать с Китаем, чтобы сыграть ведущую роль в создании экономического, политического и военного противовеса США. А действия таких постсоветских государств, как Грузия, которые искусно играли на противоречиях Вашингтона и Москвы в своих интересах, могут вызвать эскалацию напряженности. То, как Путин режиссирует процесс передачи власти, чтобы сохранить за собой доминирующую роль, делает маловероятными крупные сдвиги во внешней политике России. Но у новых кремлевских лидеров могут быть собственные идеи и собственные амбиции, а политическая неопределенность либо экономические проблемы способны вызвать у них соблазн начать эксплуатировать националистические настроения, чтобы укрепить собственную легитимность.

Если отношения ухудшатся, вето России в Совете Безопасности ООН может лишить этот орган возможности хотя бы иногда придавать законность военным акциям США или вводить чувствительные санкции против государств-изгоев. Врагам Соединенных Штатов могут придать храбрости новые источники вооружений из России, а также политическая защита и защита в сфере безопасности со стороны Москвы. Международные террористы могут найти прибежище в России либо в странах под ее протекторатом. А Китаю разрыв американо-российских отношений позволит вести себя гораздо более гибко в отношениях с Соединенными Штатами. Это не станет новой холодной войной, потому что Россия не будет глобальным соперником и вряд ли возьмет на себя роль главной движущей силы в противоборстве с Америкой. Но она может создавать стимулы и служить прикрытием для тех, кто будет противостоять Вашингтону, с потенциально катастрофическими результатами.

Было бы безрассудно и недальновидно толкать Россию в этом направлении, повторяя ошибки прошлого. Необходимо работать над тем, чтобы не допустить опасных последствий возобновившегося противостояния США и России. Но в конечном счете Москва будет сама принимать решения. А учитывая историю плохих политических решений Кремля, столкновение может произойти независимо от желания Вашингтона. И, если это случится, Соединенные Штаты должны подойти к проблеме соперничества, проявив реализма и целеустремленности больше, чем они проявили в своих половинчатых попытках партнерства.

2007 год

Американская политика должна стать более реалистичной

(из интервью программе телевидения PBS, 07.08.2008)

Президент центра Никсона, содиректор двухпартийной комиссии Дмитрий Саймс сказал: «Мы считаем, что есть необходимость и возможность скорректировать внешнеполитическую линию США в отношении России так, чтобы она в большей степени соответствовала американским национальным интересам. Наша политика в последние годы ставила перед собой недостаточно четкие реалистичные приоритеты».

— Можно ли считать новую комиссию своеобразным «кризисным штабом» американской политической элиты?

— Нас как «штаб» никто не собирал. Точнее было бы говорить о группе людей с положением, опытом и влиянием, которые занимали крупные посты в администрациях Никсона, Форда, Рейгана, Бушей, Клинтона и объединились на двухпартийной основе. Эти люди обеспокоены нынешним состоянием российско-американских отношений, которые движутся не в том конструктивном направлении, как многим из нас хотелось бы.

— Если позволите, классический русский вопрос: что делать?

— Мы считаем, что есть необходимость и возможность скорректировать внешнеполитическую линию США в отношении России так, чтобы она в большей степени соответствовала американским национальным интересам. Наша политика в последние годы ставила перед собой недостаточно четкие реалистичные приоритеты. Национальные интересы Америки подразумевают как раз некую иерархию этих приоритетов. Ведь если пытаешься добиться всего, то можешь остаться ни с чем. Или вообще получить не то, что хочется.