Заставить американского избирателя делать то, чего он не хочет, очень трудно. Поэтому мне кажется, что мессианство в Америке в результате войны в Ираке понесло серьезное поражение.
— Последний вопрос. Возможна ли, на ваш взгляд, в каком-то формате реинтеграция на постсоветском пространстве, условно говоря: Россия — Казахстан, Россия — Белоруссия — Казахстан, Россия — Украина — Белоруссия? Как будет реагировать Америка, если такие процессы реально пойдут и если это будет не псевдоинтеграция, а интеграция, в которой будут присутствовать политические и военные аспекты?
— Я думаю, любое укрепление российских позиций на постсоветском пространстве вызовет в Америке серьезную озабоченность, а в определенных кругах — крайнюю нервозность.
Это понятно, учитывая советское наследство, учитывая весь багаж прошлого, страх перед тем, что вновь появится мощная держава, с которой придется считаться и которая сузит американские возможности политического маневра.
Но это больше на уровне настроений, выступлений в конгрессе, ни к чему не обязывающих резолюций в сенате и палате представителей, истерик на редакционных страницах «Вашингтон пост» и «Уолл-стрит джорнал». А если речь идет о конкретной американской политике, то я думаю, очень многое будет зависеть от того, какая реинтеграция будет проходить и какими методами при этом будут пользоваться.
Если, допустим, в Казахстане и на Украине легитимные лидеры, пришедшие к власти не в результате гражданской войны или переворотов, принимают самостоятельно такое решение, то я не вижу реальных шансов для американского вмешательства. Может быть, какой-нибудь американский замгоссекретаря выразит озабоченность, Белый дом может сказать, что он поддерживает право этих государств на суверенитет, что их будущее — в Западной Европе, но это в любом случае останется на уровне риторики. Мешать этому никто не будет, если это будет делаться легитимными методами. Ну а если будут попытки военного давления, дестабилизации, то это вызовет совсем другой и весьма резкий ответ. Я надеюсь, что до этого не дойдет.
Путину далеко до «дяди Джо»
На Западе и в оппозиционных кругах модно сравнивать Путина со Сталиным. Однако это сравнение не только безосновательно, но и вредно, поскольку мешает Соединенным Штатам вести эффективную внешнюю политику.
С момента возвращения Владимира Путина на пост президента многочисленные академики, журналисты и политики пытаются убедить администрацию США, что российский лидер — «реинкарнация» Иосифа Сталина. Это опасная тенденция, с которой нужно бороться.
В первую очередь, различия между Сталиным и Путиным очевидны: первый убил миллионы людей (по некоторым оценкам, до 60 миллионов), второго никто даже не обвиняет в чем-то подобном. Внешняя политика «дяди Джо» была нацелена на экспансию: яркий пример — вторжение в Польшу и Финляндию, а также оккупация Восточной Европы после Второй мировой войны. Путин, в свою очередь, за все годы пребывания у власти провел лишь одну войну, и та, согласно выводам независимых экспертов, была ответом на действия грузинского президента Михаила Саакашвили.
И, хотя видный российский оппозиционер Борис Немцов назвал Путина «современным сочетанием Сталина и Абрамовича», нынешним инакомыслящим приходится гораздо легче, чем диссидентам 30-50-х годов. Так, практически в каждом книжном магазине в Москве есть секция, посвященная «антигосударственной» литературе. Очевидно, что владельцы этих учреждений не боятся впоследствии ответить за пособничество критикам путинской администрации.
А ток-шоу Владимира Соловьева на «Первом канале» предоставляет трибуну таким известным оппозиционерам, как Дмитрий Гудков, Алексей Венедиктов, Сергей Удальцов и лидер ЛГБТ Николай Алексеев. Конечно, это нетипично для российского государственного телевидения, но у некоторых союзников США (Катара и Саудовской Аравии) нет даже такой площадки для открытых дебатов. А в «тоталитарном кошмаре», каким был СССР при Сталине, даже за политический анекдот грозил ГУЛАГ или расстрел…
Путинская судебная система, которую часто сравнивают со сталинской, конечно, далека от идеала. Однако сегодня мы не видим ничего похожего на показательные процессы, на которых подсудимые давали ложные признательные показания после пыток и шантажа. Сегодняшним оппозиционерам в зале суда активно помогают адвокаты, что было практически невозможно даже во времена Брежнева.
Разумеется, нынешнюю Россию не назовешь оплотом демократии. Стране есть куда развиваться, но это еще не повод для «карикатурных» сравнений. Отождествление Путина со Сталиным не только мешает Вашингтону сотрудничать с Москвой и вести «эффективную внешнюю политику», но и «опошляет» трагедию жертв сталинизма.
2013 год
Возможен ли заговор против Путина?
Путин сейчас находится между молотом и наковальней. Ему очень трудно найти верный политический баланс между невмешательством в украинскую авантюру и одновременно с этим кажущейся слабостью в глазах его националистического окружения. Если будет казаться, что он бросил Украину, и одновременно с этим будут санкции против России, которые приведут к падению уровня жизни для большинства россиян, то, думаю, впервые за время своего правления он может стать политически уязвимым.
Главная политическая угроза Путину исходит не от недовольных олигархов, а от русских националистов.
Государственный переворот, приведенный в движение симпатизирующими националистам в армии и спецслужбах, в долгосрочной перспективе не так уже невероятен. Заговоры против него пока не ведутся, но, зная Путина, я бы сильно удивился, что он не держит такие возможности в уме, по мере того как пытается решить, как ему быть дальше.
2014 год