быть осторожными. Видео, аудио — всё это теперь можно подделать. Вообще не очень искусная подделка, местами там прям даже слышно интонации, каких у Андрея сроду не водилось. Как ты купилась-то, Поль?
Полина покраснела и опустила глаза.
— Я… сгоряча, наверное…
— И я бы купился, — перебил её я, не желая, чтобы она оправдывалась. — Ладно ещё, когда деньги выманивают мошенники, а вот такая простая подлость…
— Простая подлость — это кнопку на стул подложить, — хмыкнул отец. — А за такой дипфейк, я думаю, даже было заплачено. В общем, Полин, если вдруг тебе нужна официальная бумажка — ну, мало ли, может, ты в суд соберёшься подавать на того, кто это прислал? — я могу попросить. Только она будет на английском.
— Не нужно, — быстро ответила Полина, поморщившись. — Пусть это останется на её совести.
— Хорошо.
Мы с отцом распрощались, и он положил трубку.
— Знаешь, — сказал я, задумчиво глядя на телефон, — мне кажется, это впервые за последние… не знаю, сколько лет, когда я удовлетворён разговором с отцом. И мне не кажется сразу после его завершения, что я — «ничего толкового».
— Я говорила тебе однажды, помнишь? Что я была бы рада, будь у меня отец. Хоть какой, но был бы. Я всегда мечтала о родителях. Поэтому… да, у вас мало точек соприкосновения, вы разные люди. Но всё-таки родные. И, видишь, он помог тебе, не отмахнулся. Уверена, отложил все дела и помог. И ты ему поможешь, если он обратится.
— Я-то чем могу помочь? Я же не физик.
— Ты — сын, это главное.
Полина встала и обняла меня. Спрятала лицо на моей груди и прошептала:
— Давай всё-таки позавтракаем?.. А то никак не получается. Я и есть не хотела, так была расстроена, а сейчас очень хочу. Блины допеку, варенье достану…
— Отличная мысль, Поль, — ответил я, погладив девушку по распущенным светлым кудряшкам. И зачем-то поинтересовался: — Как думаешь, что было бы, если бы этим утром меня не оказалось рядом с тобой? Если бы я так и не узнал, что Ира прислала тебе… вот это.
Я точно знал, что было бы. Но почему-то хотел услышать ответ Полины.
— Не знаю, Андрюш. Ничего хорошего, это точно. — Она вздохнула и сказала ещё тише: — Не думаю, что я смогла бы пережить всё в одиночестве…
Я вспомнил, что пару минут назад на вопрос отца: «Как ты купилась?» — Полина ответила: «Сгоряча, наверное». И подумал, что и на крышу она пошла сгоряча…
Господи, как мне пережить это всё в одиночестве, когда отведённое мне время закончится?!
Может, лучше было бы не знать?..
Нет, точно не лучше.
Как же хочется остаться здесь навсегда. Не возвращаться туда… Как же хочется!
— Я люблю тебя, — повторил я ещё раз, обнимая Полину так крепко, как только мог. — Помни об этом… всегда.
10
Следующие несколько часов слились в моём сознании в одно сплошное лучезарное счастье, олицетворением которого была Полина. Счастье немного омрачалось мыслями о будущем, но даже они не могли ничего бесповоротно испортить. Да и я всё равно, несмотря ни на что, продолжал надеяться, что придумаю что-нибудь. Обязательно придумаю. Ведь ещё есть время…
Мы позавтракали и отправились гулять. Погода стояла чудесная — светило яркое солнце, его лучи согревали и уничтожали лужи, оставшиеся после ночной грозы, и в воздухе сильно и терпко пахло приближающейся осенью.
Я буду помнить этот день. Наверное, и в этой, и в той реальности он так и останется для меня последним счастливым…
А потом позвонила Ира. Сначала я не хотел брать трубку, но Полина убедила меня, что так нельзя — несмотря на то, что я почти ненавидел Иру сейчас и хотел придушить, я был обязан расстаться с ней по-человечески. Потому что это уже моя зона ответственности, а не её.
— Алло, — вздохнул я, ответив на звонок, и Полина сочувственно погладила меня по плечу. Она отлично понимала, каких усилий мне стоило не только ответить Ире, но и не начать орать на неё с первых же слов.
— Андрюша, заинька, ты где? — медовым голоском пропел телефон. Меня чуть не стошнило. И как я раньше терпел эту приторность? Да, Поля тоже называла меня Андрюшей, но звучало это совсем не так сладко. А уж «заинька» я от неё вовсе не слышал.
— Гуляю.
— Как… гуляешь? Без меня? Мы ведь договаривались погулять сегодня вместе! — возмутилась Ира, и я уже открыл рот, чтобы произнести тривиальную фразу: «Между нами всё кончено», когда вдруг подумал, что хочу посмотреть этой суке в глаза. — В чём дело, милый? Ты забыл, что у нас сегодня свидание?!
— Нет, я отлично всё помню, — ответил я, стараясь сдерживаться. Хотя голос всё равно звучал отстранённо и холодно. — Просто возникли неожиданные дела.
— Дела… Они связаны с твоей подружкой? С Полиной?
Я зло усмехнулся. Господи, один Ты знаешь, как я в этот миг ненавидел Иру! И, наверное, нельзя испытывать настолько негативные чувства к другому человеку — грех это. Но я не мог справиться, меня колотило от неприязни.
Не знаю, с каких пор я начал рассуждать о грехах — никогда ведь не был верующим, во всём сомневался. Я и сейчас продолжал сомневаться. Но это не отменяло того факта, что я безумно хотел, чтобы Бог всё-таки существовал на свете.
Быть может, тогда Он меня услышит…
— Нет, не с Полиной. Ир, ты же помнишь, что вечером мы идём на вечеринку к Лёхе Крапивину? Давай у него и поговорим. Я всё объясню.
Наверное, последняя фраза звучала как попытка оправдаться, и Ира смягчилась, вновь заговорила мягко и медово:
— Хорошо, заинька. Я буду ждать тебя там, договорились? Сама доберусь на такси, раз у тебя дела.
— Договорились.
Я сбросил звонок и посмотрел на Полину. Она тоже смотрела на меня и хмурилась.
— Зачем тебе на эту вечеринку?
— Хочу посмотреть Ире в глаза. И спросить у неё, почему она поступила так с тобой. Это ведь могло очень плохо закончиться, понимаешь?
«И закончилось», — подумал я, сжав зубы. Господи, помоги мне не удавить эту двуличную дрянь!
— Я тебе и сама могу объяснить, почему Ира так поступила, для этого не обязательно…
— Нет, я хочу поговорить