Тот факт, что к 1816 году вся земля (в том числе и территория духовных лиц) была объявлена государственной собственностью, никоим образом не способствовал улучшению условий жизни миллионов бедных египетских феллахов из 3500 деревень, разбросанных по всей стране. Де-факто они становились собственностью правящих семейств. Новый слой чиновников и офицеров, как правило, неегипетского происхождения, занял все ключевые посты в армии и правительстве, получив не облагаемые налогами владения. Феллахи, которых действительно освободили от непосредственной эксплуатации местных помещиков, оставались, однако, привязаны к земле и подвергались грабежу со стороны центральной власти. Они привлекались также к принудительному труду на ирригационных системах и, как сообщал Брем, являлись тягловой силой — то есть бурлаками на Ниле.
Беззащитные перед законом, они подвергались бесконтрольному призыву на военную службу или направлялись в качестве рабочей силы на заводы, принадлежащие лично Мухаммеду Али.
Да, его программа привела к некоторым прогрессивным реформам. Строительство плотин повлекло за собой регулирование оросительной системы и удвоение посевных площадей к 1840 году. Внедрение новых культур, в частности хлопка, стало сырьевой базой промышленного развития страны.
Успешные реформы укрепили централизованное феодальное государство и власть самого Мухаммеда Али в намерении создать путем расширения своей территории независимую египетскую империю. С 1811 по 1818 год он возглавлял на Аравийском полуострове победоносный поход против вахабитов,[3] а с 1819 по 1822-й подчинил земли восточной части Судана (Нубия, Сеннар и Кордофан).
Нестабильная политическая ситуация в этих областях (султанат Сеннар только номинально подчинялся центральной власти, а в действительности был разделен на отдельные племенные районы, а Дарфур и Кордофан пребывали в упадке) только способствовала этим завоеваниям. Летом 1820 г. Исмаил, сын Мухаммеда Али, отправился с войском в 5000 человек вдоль Нила в направлении Сеннара, в то время как другой его сын, Мухаммед бей-Хушров, с 3000 войск — в Дарфур.
Несмотря на героическое сопротивление вооруженных лишь копьями жителей, они не могли долго противостоять интервентам. Вскоре, в 1822 году, из-за непосильных налогов здесь вспыхнуло восстание против угнетателей. Пламя народного гнева охватило весь Судан, но восстание было жестоко подавлено армией Мухаммеда Али. Страна была опустошена, более половины населения убито или угнано в рабство.
Когда Брем посетил эти области 25 лет спустя, то повсюду еще оставались следы тех страшных времен. Свидетели кровавых сцен рассказывали ему о запомнившихся им зверских расправах с населением.
Из дневника: «Натиск на юг»
«Имея за спиной завоеванные области, Мухаммед шел все дальше на юг, но ожидаемые богатства все не обнаруживались. Потери захватчиков были велики. Они были вызваны не отпором населения, а инфекционными болезнями и коварным климатом. Чем дальше за спиной оставался родной Египет, тем настоятельнее была необходимость создания постоянной военной базы. Он выбрал для этого стратегически выгодное положение — место слияния Голубого и Белого Нила. Таким образом, возле бывшей деревеньки Хартум были возведены в 1823 году первые казармы для солдат. Вскоре это место стало столицей завоеванного Судана и отправной точкой для дальнейших кампаний, прежде всего, в сторону Красного моря.
Отсюда Мухаммед Али с 1839 по 1842 год посылал экспедиции для изучения верхнего течения Белого Нила в качестве транспортной артерии для путешествий в неизвестность африканского Юга».
В результате многочисленных военных авантюр египетская армия сильно поредела. Поскольку рейды за рабами не давали весомых результатов, армия была пополнена 235 тысячами феллахов, согнанных из деревень с помощью облав; на их содержание потратили более половины госбюджета.
Вместе с тем расширение сферы влияния египетской империи противоречило интересам европейских держав, которые уже давно рассматривали эти земли как свои потенциальные колонии. С помощью англоавстрийских войск продвижение египтян к Константинополю — а они стояли уже у Акко — приостановили, и закачавшаяся было Османская империя временно оказалась спасена. Усилиями четырех держав — Англии, России, Пруссии и Австро-Венгрии — была заключена Лондонская конвенция (1841), которая вынудила Мухаммеда Али отказаться от земель за пределами Египта и Судана и признать власть турецкого султана, чья политическая и экономическая зависимость от европейских держав к тому времени сильно увеличилась.
У подножия древних храмов
После провала чаяний Мухаммеда Али, особенно в последние годы его правления, когда и состоялось первое путешествие Брема в Африку, страна стала сырьевым придатком европейских держав. Особенно возросла эта зависимость при шахе Аббасе I (1849–1854), Саид-паше (1854–1863) и Исмаил-паше (1863–1879).
2 ноября Брем и его спутники ступили на землю в Вади-Хальфе возле второго порога. Незадолго до прибытия они имели удовольствие лицезреть на берегу Нила величественный храм Абу-Симбел. К сожалению, Альфред не имел возможности осмотреть его внутренний интерьер, но зато вволю полюбовался мощными порталом. Храмы Абу-Симбела уступают пирамидам по древности, но по интересу к ним — нисколько. В ансамбль Абу-Симбела входят два сооружения: Большой храм, посвященный самому фараону Рамзесу II и трем богам: Амону, Ра-Хорахте и Птаху, и Малый храм, воздвигнутый в честь богини Хатор, в образе которой представлена жена Рамзеса II Нефертари-Меренмут. Примечательно, что лица статуй богов копируют изображения лиц царственной семьи.
Поскольку появились трудности с арендой судов и верблюдов, Брем и его спутники вынуждены были на две недели задержаться в этих местах. Альфред, как исследователь, конечно, только обрадовался этому обстоятельству, однако бесплодная местность вокруг Вади-Хальфы не очень-то подходила для наблюдений и охоты.
Из дневника: В селениях берберов
«Мы остановились в караван-сарае, который жители важно величают замком — «эль-Хасср», и так как в Вади-Хальфа не оказалось на ту пору ни верблюдов, ни каких-либо судов по ту сторону порога, то мы вынуждены были провести тут 13 дней. Наше жилище (четыре года спустя оно представляло почти одни развалины) состояло из двухэтажного дома с немногочисленными комнатами и очень обширного двора. Все здание было выстроено из необожженного кирпича, а покрыто совершенно к тому непригодными стропилами из пальмовых стволов. В наружной стене, которою было обнесено все здание, проделано было много бойниц, очевидно, предназначенных для обороны на случай нападения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});