— Не думаю, чтобы он согласился с вами.
Ким вскинула на него удивленные глаза:
— Почему?
— У нас с ним разные взгляды.
— Иногда с ним бывает трудно, — дипломатично заметила Ким.
Тони одобрительно улыбнулся. Эта девушка совсем не походила на своего отца. В ней чувствовалась большая внутренняя сила, но весь ее облик и манеры были такими мягкими и деликатными, что Тони был совершенно покорен.
— Тем не менее он чертовски талантливый хирург, — признал Тони. — Один из лучших. Собственно, я пошел работать в эту больницу именно из-за него. Хотел стажироваться под его руководством.
— О-о, — протянула Ким, стараясь скрыть разочарование. — Вы берете с него пример?
Он рассмеялся:
— Вы говорите это таким тоном, словно не считаете этот образец достойным подражания.
— Да нет, я не это хотела сказать, — слабо запротестовала Ким, шагая вместе с ним к выходу.
Неожиданно он остановился и посмотрел на нее.
— А где ваше пальто?
— В сумке у меня есть ветровка. А пальто у меня вообще нет.
— Нет вообще? — поразился он. — Да откуда же вы приехали?
— Из Флориды.
— Подождите здесь, — сказал он, поставив ее сумку на пол, и куда-то убежал.
— Да я прекрасно обойдусь без пальто! — крикнула Ким ему вдогонку.
Через несколько минут он вернулся и вручил ей довольно теплое на вид, удлиненное пальто.
— Наденьте.
— Что это?
— Да, вы действительно живете во Флориде, — сказал он смеясь. — Это называется «зимнее пальто». — Тони взял у нее пальто и галантно помог надеть его.
Ким тоже улыбнулась.
— Я знаю, как это называется. Но чье оно?
— Мое.
— Я не могу взять ваше пальто, — замахала она руками. — Очень мило, что вы предложили его мне, но в чем же тогда пойдете вы?
— За меня не беспокойтесь. У меня здесь тысяча свитеров, а дома еще несколько пальто.
В этот момент дверь здания распахнулась, и в вестибюль вошел мужчина. С улицы потянуло таким холодом, что Ким решила принять предложение Тони.
— Вы уверены? — еще спросила она на всякий случай. Его галантность произвела на нее большое впечатление.
— Абсолютно, — ответил он.
Ким чувствовала себя очень уютно в его большом теплом пальто.
— Спасибо, — сказала она, отчего-то смущаясь и краснея. — Большое вам спасибо.
— Вы доставили мне удовольствие, согласившись принять его, — любезно ответил Тони. — Ну что, идем?
Ким вышла на улицу, и ее сразу сковали знакомое чувство оцепенения и нежелание двигаться — неизменные ее спутники в холодную сырую погоду.
— Мороз, — поежилась она.
— Да нет, если бы не ветер, было бы совсем тепло.
— Мороз, — задумчиво повторила Ким, торопливо шагая к стоянке.
Тони остановился возле большого голубого «кадиллака».
— Вот машина вашего отца, — сказал он и обхватил себя руками, пытаясь согреться.
Не веря своим глазам, Ким смотрела на машину. Она помнила, что точно такая была у отца раньше. А может, это и есть та самая машина? Скорее всего это она, потому что такие громадины давно перестали выпускать.
— Надеюсь, у вас есть деньги на бензин, того, что осталось в баке, хватит не больше чем на пять минут, — предупредил Тони.
Ким подошла к машине. У нее было такое чувство, будто она собирается угнать чужой автомобиль.
Тони открыл перед, ней дверцу водителя:
— Я думаю, кнопка багажника где-то…
— Здесь, — сказала Ким, выдвигая отделение для перчаток.
Тони, улыбаясь, обошел вокруг машины и поставил ее чемодан в просторный багажник. Ким включила дворники, чтобы очистить ветровое стекло от снега.
— Ну как, все в порядке? — спросил Тони, облокотившись на дверцу и наклоняясь к Ким. — Вы помните, как ехать домой?
— Так, словно это было вчера. В том-то вся и проблема.
Он кивнул с понимающим видом, хотя в ее словах не было никакого смысла, даже для нее самой. Он выпрямился и на шаг отступил.
— Спасибо, — сказала Ким. — За пальто и вообще за все.
— Не стоит, — улыбнулся он, снова наклонившись над дверцей. Зубы у него стучали и нижняя губа посинела от холода.
— Вам лучше вернуться в помещение, пока вы совсем не замерзли.
Он покачал головой и поглядел на небо.
— Вы знаете, я люблю холод. Я бы с удовольствием простоял здесь весь день… и всю ночь. — Он улыбнулся и отошел от машины. — Желаю вам приятно провести хотя бы остаток Дня благодарения.
День благодарения. Она совсем забыла о нем.
— И вам того же, — опомнилась она, когда он уже закрыл дверцу. Ким с улыбкой помахала ему и включила зажигание.
* * * *
Она ехала по пустынным, до жути знакомым улицам. Было как-то странно вести машину отца. Особенно эту машину. В этой машине она чувствовала себя совсем маленькой, хотя была довольно высокого роста. Но в «кадиллаке» отца ей приходилось наклоняться вперед, чтобы как следует видеть дорогу.
Однажды она уже сидела за рулем этой машины. Ей было тогда четырнадцать лет Отец запретил ей встречаться с парнем на три года старше ее, и она решила ему отомстить, забравшись в его «кадиллак». Она каталась посреди ночи вокруг дома на новеньком голубом «кадиллаке», который был единственной гордостью и радостью отца, а потом поставила его в гараж, и отец так никогда и не узнал об этом. Конечно, это можно было назвать местью только с большой натяжкой, но в то время Ким безумно боялась отца. Нет, не его гнева, а скорее наоборот — его абсолютной бесстрастности. Он всегда слишком хорошо владел своими чувствами. И был слишком холоден. Даже когда сердился.
Ким посмотрела на панель управления. Этому «кадиллаку» было уже семнадцать лет, а строка километража показывала всего семьдесят тысяч миль. Это означало, что отец ездил на нем только с работы и на работу.
Ким свернула на Сикамор-стрит, и дыхание ее участилось. Она затормозила возле дома отца, дома, где прошли ее детство и юность. Во дворе стояла все та же ива, с которой она когда-то упала и сломала ногу. Ким показалось, что она очутилась в прошлом. Девушка подняла воротник пальто, и запах одеколона Тони в одно мгновение вернул ее в настоящее. Сознание того, что он отдал ей свое пальто, согревало душу. Это было так мило, галантно и вызывало уважение. Ким часто задавала себе вопрос: куда же подевались мужчины вроде «Здесь холодно, позвольте, я одолжу вам свое пальто»?..
И вот оказалось, что такой мужчина существует, живет и здравствует в штате Мичиган. Нужно непременно сообщить об этом Барбаре, если удастся до нее дозвониться. Ким улыбнулась. Конечно, это незначительное происшествие с пальто не совсем в счет, потому что она не встречается с этим мужчиной. Он просто оказал ей любезность. И все равно она была ему благодарна; и не только за теплое пальто, но и за возвращение к реальности. Она уже не ребенок, уныло остановившийся вечером у неприветливого дома, а взрослая женщина, которая пришла сюда не потому, что ей больше некуда пойти, а потому, что захотела прийти именно сюда.