— Ты невероятна, — лицо покрывали мелкими и быстрыми поцелуями. — Я по тебе с ума схожу.
— Макс, — грудь тяжело вздымалась, и я пыталась успокоить сердцебиение.
— Моя любимая малышка
И мы вновь слились в страстном и головокружительном поцелуе.
Трусики мужчина надевал на меня сам, при этом проходясь по бедрам нежными прикосновениями огненных губ и рук. Завтра, наверняка, у меня на бедрах расцветут синяки от его сильных пальцев, но сейчас я не жалею ни о чем. Так вкусно и хорошо мне давно не было.
Меня словно накрыло безмятежной волной спокойствия и умиротворения. Все тревоги и проблемы отошли на второй план, уступая законное место неге и наслаждению. Теперь в голове поселились только чистые и обоснованные мысли, вытеснив из себя все беспокойство.
— Думаю, нам стоит вернуться к работе, — осторожно меня сняли со стола.
— Уже давно пора, — ехидно сверкнула я глазами.
— Тогда не стоит задерживаться, — еще один обжигающе горячий поцелуй в награду.
Теперь мы оба сбросили напряжение, утолили дикий голод и были готовы к трудностям этого нескончаемого дня. Надеюсь, Юра не испортит мою квартиру и, в частности, ковер, на котором вчера уснул.
ГЛАВА 2
После успокаивающего и расслабляющего релакса я поспешила вернуться к великим делам. Проверив еще раз документы, компьютеры и все вещи, что завтра полетят с нами в Ниццу, я немного успокоилась. У нас все должно получиться, даже несмотря на проблемы и сложности.
Размышляя над проблемами сбора и скором отъезде, не заметила, как время перевалило далеко за обед. Народ потихоньку начал собираться домой. Особенно те, кто в столь напряженный день только под рукой мешались и не приносили совершенно никакой пользы. Дизайнеры, проработавшие тут не один год, сбежали самыми первыми еще в одиннадцать, маскируя это творческим порывом и прикрываясь прекрасной погодой.
Хорошо работать с адекватными и здравомыслящими людьми, которые трезво оценивают ситуацию и понимают, когда лучше уйти по-английски. Вот и сегодня половина офиса медленно, но верно расползалась по углам, дабы не нервировать высокое начальство, даже при условии его полнейшего отсутствия в офисе. От греха подальше!
Интересно, как там поживает мой несчастный ковер? Жив ли он после встречи с Юрой, или мне менять его придется? Вот почему моя ответственная натура не бросила его в коридоре, а дотащила до чего-то относительно мягкого?
В голове пронеслись сумбурные мысли, что срочно нужна доза кофеина. При таком раскладе я скоро немолотые зерна жевать начну. От такого количества употребляемого напитка я, наверное, в больницу загремлю быстрее, чем сама дам себе честный ответ, что зависима от него.
- Наталья Ивановна, - секретарша из отдела по связям выглядела не лучшим образом.
- Что такое, Ир?
- У нас украли таймлапс, - на одном дыхании проговорила девушка.
- Чего? - глаз нервно дернулся, и я пожалела об отсутствии кофе.
- По новому театру, - продолжила девушка.
- Как это произошло? - меня медленно начало потряхивать.
- Никто не знает, - едва не плакала та. - Сегодня в сети узрела, как наш проект крутится едва ли не на международных форумах. Это просто катастрофа, мы же его еще не согласовали и не сделали финальное оформление прогона. Там даже кодов деятельности и макрофиксаторов нет. Фактически ничто не указывает на принадлежность этого проекта нам.
- Кто снимал и монтировал? - нервное напряжение повисло в воздухе.
- Микель, - задумчиво протянула девушка.
- Расскажи этому идиоту, в каком лесу и в каких мешках его найдут, - зашипела я, - если через двадцать минут все упоминания о театре не исчезнут из сети. И пусть финансовый отдел влепит ему максимальную неустойку. Мы хоть и платим налоги, но все росли во времена, когда любые проблемы решали методом уничтожения проблемных людей.
- Хорошо, - пискнула девушка и умчалась выполнять мой приказ.
Что же это за напасть такая? Микель лучший в своем деле, но, похоже, болван редкостный, если не понимает столь элементарных вещей и не может следить за собственными проектами. Нужно теперь перед началом каждого нового проекта на пальцах таким индивидам объяснять, что такое коммерческая тайна и что бывает за ее нарушение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Стоп! Я увольняюсь! Никаких следующих проектов и прочей головной боли. Стоит успокоиться и перестать воспринимать все это, как что-то сверхважное. И вообще, мне осталось потерпеть всего месяц. Нормальную, самую адекватную из всех кандидаток я уже отдала на растерзание секретариата. По возвращении мне останется две недели отработать с ней тренинг, и я свободна.
Нет ничего более шикарного и фантастического, чем осознание того, что я, наконец-то, избавлюсь от этой злосчастной фирмы и ее руководителя, который ведет себя, словно маленький ребенок. Теперь главное — привыкнуть к мысли, что я больше не собственность Юрия и его многомиллионного бизнеса. Я свободный человек!
- Наталья Ивановна, - вопль нашего главного статиста я услышала еще в дальнем конце коридора, - у нас беда!
- Что случилось? - я уже ничему не удивлялась в этот злосчастный день.
- Мой жесткий диск украли.
Вот тут я действительно едва не поседела от страха.
- Когда это произошло? - у меня язык к небу от волнения прилип.
- Минут десять назад, - зарыдал Лелик, - когда я в туалет отошел.
- Ира, вызывай полицию, - всплеснула я руками. - Позвоните на пост охраны, пусть перекроют все выходы. На этом диске информация стоимостью в наш десятилетний бюджет.
- Звоню.
Девушки из секретариата выглядели шокированными, но продолжали выполнять свою работу четко и слаженно.
- Где наши безопасники?
Настало время экстренных методов и действий.
- Мы тут.
Запыхавшиеся мужики смотрели на меня растерянным взглядом.
- Найдите мне этот диск! - едва не запустила в них туфлей. - Вы хоть понимаете, какие деньги мы вам платим! И за что? За то, чтобы мимо вас уходили все нужные конкурентам сведения? Если не достанете диск, наши юристы с радостью превратят вас всех в безработных. Репутацию я вам очень быстро подпорчу!
- Простите, - подобрались мужчины. - Мы немедленно отыщем диск.
- За работу! - гаркнула я. - И не дай бог до моего отлета произойдет еще хоть одно ЧП…
Не успела я договорить, как от лифта раздались вопли:
- Наталья Ивановна, у нас беда!
- Что еще? - с ледяным спокойствием посмотрела я на помощника главного рекламщика.
- У нас выкрали макет дизайна для реконструкции театра, - едва не плакал субтильный юноша с талией тоньше, чем у меня.
- Как это произошло?
Глаз уже не просто дернулся, на меня нервный тик напал.
- Мы заказали суши, и пока обедали, - покраснел юноша, - со стала в чертежной кто-то выкрал целый ватман с незаконченной работой.
- Служба? - перевела я взгляд на побелевшую охрану.
- Да тут постоянно кто-то с чем-то входит и выходит, - попятился от меня главный. - Мы не можем по каждому вопросу Вам звонить. А с ватманами вашими только ленивый не бродит мимо нас.
- Издеваетесь? - я решила, что это уже верх наглости и идиотизма.
- Так это же правда, - пожал плечами бритый мордоворот.
- Найдите диск, - сверкнула я глазами. - Иначе от расправы вас ничто не спасет!
- Дура! - кто-то из этой парочки буркнул себе под нос.
- Найдите нам новую охранную фирму, - вздохнула я. - Про этих я больше ничего не желаю слышать. И выясните, откуда у нас тут крыса взялась. Что встали? Всем живо за работу. А я пойду будить нашего главного босса. Тут все катится в тартарары, а он дрыхнет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
К себе на этаж я поднималась злой и нервной. Это что-то целенаправленное! Кто-то прекрасно осведомлен о нашем отъезде и надеется таким образом выбить всю компанию из колеи. Если бы не бараны в службе безопасности, все было бы гораздо проще.
У нас, конечно, не волшебники работают, но и кретинов нет. Все осведомлены, что в каждом контракте сердобольные юристы прописали такие штрафные санкции, что проще сразу застрелиться, чем работать на конкурентов. В этом плане я была спокойна.