тепло Лины, и она могла бы представить, что была всё это время в объятиях матери, которая чудом пришла в себя.
– Мне здесь скучно. Я хочу туда, где свобода. И феи.
– Феи?
Лина засмеялась, но Джей отодвинулась, взглянула на неё серьёзно и с лёгкой обидой – и та сразу замолчала.
– Ну хорошо, феи.
– Они там правда есть!
– С чего ты взяла?
– Папа рассказывал. И в книжках читала.
При словах об отце сестра вздохнула, взяла Джей за руки и, помолчав, сказала:
– Хорошо. Если папа рассказывал, значит, так и есть. Давай тогда по-другому. Чем тебе нравятся феи?
Джей сжала её руки сильнее, как будто от этого зависело, поверит ей сестра или нет.
– Феи свободные. Они летают…
– Но ведь летают они только в лесу?
– Ну да. Но… – Джей ухватила слабую-слабую мысль, тёплое чувство, которое тут же зародилось у неё внутри, и попыталась её развить: – Они в лесу, но не потому что кто-то приказал им там оставаться. Они его защитницы. Без них в лесу будет хаос… Они нужны, по-настоящему нужны там.
– Ну допустим, – улыбнулась Лина. – Ты чувствуешь себя ненужной здесь?
Джей выхватила у неё руки, так смутившись от этого вопроса, что едва не встала и не вышла за дверь. Что это вообще за разговоры? Лина то ли ткнула пальцем в небо, пытаясь её задеть, то ли видела её лучше, чем кто-либо другой в этом доме.
Включая, кажется, и её саму.
– Да не в этом дело…
– А мне кажется, что в этом! – игриво ответила Лина, усаживаясь на кровати в позе лотоса и продолжая неизменно улыбаться.
Хотелось стереть с её лица эту улыбку, разбросать всё по комнате и убежать, хлопнув дверью так, чтобы картины попадали со стен.
– Тебе не хочется быть с нами. Ты мечтаешь превратиться в фею и навечно закопаться в лесу, где, как тебе кажется, ты была бы полезна. И я не могу тебя в этом винить.
– А по-моему, ты только и делаешь, что винишь меня.
– Да что ты? – рассмеялась Лина, пытаясь погладить Джей по плечу, но та увернулась. Даже мысль о прикосновении сестры была сейчас невыносимой, словно руки её могли обжигать. – Сдалась ты мне, ну правда! Прекрати дуться и посмотри вокруг. Мы все тебя любим и бережём. Мы уважаем то, что ты не хочешь стать полноценной целительницей. Даём тебе всё, что нужно для жизни… Только просим не ходить в лес. И не потому что мы такие вредные и злые, а потому что это навредит в первую очередь – тебе. Но ты не хочешь об этом думать: тебе проще считать нас всех врагами и мечтать стать феей. Но знаешь что? Феей ты никогда не станешь, потому что родилась человеком.
– Захочу – уйду в лес хоть прямо сейчас, и кто меня остановит? Убьёте меня? Силой утащите? Запрёте в комнате? Я же всё равно найду способ уйти, если захочу.
– И что ты будешь в лесу делать?
– Жить.
– Чем питаться?
– Придумаю.
– А когда станет страшно, куда побежишь?
– А с чего ты взяла, что мне станет страшно?
Лина смолкла, глядя на Джей непонимающими, округлёнными глазами. Она, наверное, и представить себе не могла, что сестра у неё бесстрашная. Ну а почему бы и нет! Она ведь говорила правду. Кто её остановит, если она действительно захочет навсегда убежать в лес?
И почему Лина твердила, что о ней все заботятся… Кто все? Мать, которая месяцами не вылезает из своей мастерской, или бабушка, которая изо дня в день её отчитывает? Или сестра, которая попросту про неё забыла?
Как всё это противно и глупо.
– Ладно, Джей. Поступай как знаешь. Если, конечно, ты не боишься гликов…
Лина потянулась, встала с кровати и вернулась к своему столу с разбросанными травами. Словно ничего и не было.
Словно она только что не приоткрыла тайну о том, что на самом деле было в лесу.
– А ну стой, – прошептала Джей и подскочила к ней в два мгновения.
Лина уже села за стол и, напевая какую-то песенку, принялась копаться в травах. Издевалась!
– Расскажи, что за глики?
– Ты правда хочешь?
Джей стояла прямо над ней, но сестра даже не вздрогнула, не обернулась на неё.
– Да. – Захотелось хорошенько её потрясти.
Молчание.
– Ну Лина!
– Ладно, ладно.
Она отложила травы и повернулась на стуле к сестре. Джей села на пол, сжимая кулаки, пытаясь не нагрубить Лине, чтобы та вообще не отказалась ей что-либо рассказывать.
Было трудно.
– Рассказывал тут мне один парень… что глики – это карлики, обитающие в лесу. Полулюди с красными глазами. Они нападают на нас, как только видят. Половина Белой Земли от этого погибла ещё двести лет назад. Всё закончилось, когда мы дали им бой и договорились, что они не ступят на нашу землю, а мы – на их. Представляешь, что случится, если ты нарушишь это правило?
Джей замерла.
– Из-за тебя в смертельную опасность попадёт вся Белая Земля. И не факт, что в этот раз мы сможем дать гликам отпор. Представляешь, из-за тебя может погибнуть вся деревня.
– Ты… Ты что говоришь? – пролепетала Джей.
Они смотрели друг на друга бесконечно долгие полминуты. Наконец Лина прыснула, откинулась на стуле и в голос засмеялась.
Что-то внутри Джей вздрогнуло и оборвалось. Ничего не говоря, она развернулась и вышла из комнаты под громкое «Ну стой, ну ты чего!».
Чего-чего…
* * *
У Джей было одно тайное умение. Она умела, закрыв глаза, быстро-быстро перенести своё сознание в воздух. Она парила над Белой Землёй с закрытыми глазами, перемещалась в города, свободно несла своё тело над всеми домами и деревьями.
Только так она могла хоть ненадолго почувствовать свободу.
В её теле было много сил – но она всё не могла их выпустить наружу. В сердце было много надежд и мечтаний – и все они разрушались об оковы слов.
И только закрыв глаза, она могла всё исправить.
И верила – не обращая эту веру в слова и теряя её, открывая глаза и видя перед собой всё тот же дом и те же стены, – что однажды у неё получится всё сделать по-настоящему. Взлететь и отправиться далеко-далеко, куда только захочет.
Всю жизнь, сколько себя помнила, она хотела сбежать в мир, где нет белых полей, трав и надоедливой бабушки. Всю жизнь она хотела делать что-то яркое, стремительное: танцевать, смеяться, увидеть всё-всё-всё, что есть в этом мире. Всю жизнь она боролась, одержимая этой мыслью.
Но стоило ей в таком мире оказаться – как всё, о чём она могла думать, это «о нет, нет, нет, нет».
Нет. И ещё раз нет.
Она стояла в поле перед лесом.
Белые растения кое-где доходили ей до колен и неприятно щекотали ноги. Ветер развевал волосы, которые лезли ей в рот и в глаза. Но и этого она не замечала: взгляд её безостановочно двигался по лесным силуэтам – от одного дерева до другого, и так без конца.
Лес ещё был далеко и во многом сливался в одну нескончаемую тёмную пелену. Эта пелена шелестела и завлекала её, будто бы постепенно приближаясь.
Растения двигались всё чаще. Кожа на ногах начинала болеть, словно они испускали яд. Быть может, они просто её останавливали?
Всё. Нет. Это глупые страхи, спасибо Лине за её богатую фантазию.
При одном воспоминании о сестре всё внутри сжималось, и мысли от зловещих лесных очертаний переходили к картинам мести. Вернуться и испортить все её отвары?
«Ну да, тебе, чтобы испортить отвар, нужно просто подышать на него».
Джей вздрогнула. Заряд боли прокатился по её телу, и она едва не вскрикнула – закрыла руками рот и часто задышала, и лес превратился в размытые очертания перед её глазами.
Это был не её голос. Не её мысли.
Мысли леса? Феи? Глика?
«Даже глик не стал бы разговаривать с тобой».
– Ой! – всё-таки вскрикнула Джей, ощупывая свою голову, шею, лицо.
Всё было на месте. И что-то было не так.
Она по-прежнему была в поле. Лес по-прежнему расплывался перед ней. Ветер по-прежнему ласкал её тело, покрытое мурашками от страха.
Голос был её и не её. Человеческим и…
«Можешь не беспокоиться. Я не фея. Я лишь часть тебя. Та, которая понимает правду».
Джей сжала кулаки, и к боли