Читать интересную книгу Я тебя ненавижу (СИ) - Рахманина Елена

Если вы когда-нибудь читали в книжках о том, как некая девушка смеется и этот звук похож не переливы колокольчика, то поверьте, услышать, как это звучит в реальности можно просто пообщавшись с Ладой. Мне казалось, что, когда мы родились всю серьезность отсыпали мне, а ей достался веселый и легкий нрав.

- Стоп, сестра, тебя Леша никуда не отпустит, - напомнила я ей о ее русском эмигранте, из-за которого она покинула Родину.

- Не вредничай! – надула она губы, и Скайп завис, оставляя это изображение на целую минуту, пока сестра продолжала говорить, - почему бы тебе его не простить? Он красив, богат и, судя по всему, не так уж плох, если верить твоим же словам. Поверь, если бы тебя сбил дальнобойщик, а не богатенький мальчик, все закончилось бы более плачевно.

Я тысячу раз прокручивала в голове возможные варианты развития событий, которые всегда начинались с «если бы». Если бы я дождалась зеленого сигнала светофора. Если бы он не гнал машину на запредельной скорости. Если бы в то утро я не опаздывала. Если бы меня сбил не он…

Глава 6

Клим

Я чуть кофе не подавился в то утро, когда она стояла передо мной в коротких шортах и майке с тонкими лямками. Пижама скорее была детской, чем соблазнительной, но несмотря на это, я почувствовал тяжесть в паху. Черт возьми, мне двадцать один год, мне никогда не нравились такие малолетки, разве что для потехи, развести очередную дурочку. А потом, когда она уткнулась в учебники, я смотрел на выступающие ключицы и думал о том, с каких это пор меня волнует эта часть тела у девушки, а не грудь или жопа.

Когда проснулся, Антонина Николаевна уже уехала на работу. Я не смог усмирить свое любопытство и не сунуть нос в секреты дома. Не то чтобы меня сильно удивила скромность этого жилья, я и так знал, что они живут небогато, больше вопросов вызывало то, что в этом доме не было никаких признаков того, что у Алены и её сестры были когда-то родители. Я не увидел ни одной фотографии с ними и мне очень бы хотелось понять с чем же это связано. Зато целая стена была посвящена победам девушки, при том, что, когда я укладывал её на кровать, имел возможность наблюдать другие медали и в её спальне. Должно быть там хранились наиболее значимые. Почти все грамоты гордо отсвечивали большой единицей. Фотографии, на которых стояла Алена на пьедестале показывали мне серьезную сосредоточенную девочку, ступенями ниже стояли те, кто занимал места после нее и их лица светились радостью вырванного призового места, пускай и не первого. Что-то в этой неулыбчивой девочке было невыносимо трогательное.

Её отношение ко мне по-прежнему оставалось как к пустому месту, меня для нее не существовало, и я не представлял, что нужно сделать, чтобы это исправить. Почти два месяца мы с ней ежедневно виделись и за это время, она не сказала мне ни слова! Мне кажется, если бы её жизнь зависела от стакана чистой воды, что я держал в руках, она продолжила умирать, но не попросила бы.

Макс специально приехал в город Н., чтобы иметь возможность действовать мне на нервы лично, а не по телефону. Я был на предприятии, утопая в бумагах и пытаясь понять те аферы, что проворачивало местное руководство в ходе вывода денег, когда этот процесс прервал ввалившийся товарищ.

- Какого хера тебе тут надо? – спросил я недовольно, зная, что ему скорее всего просто наскучило в Москве.

- Приехал тебя спасать.

Я выразительно поднял бровь, смотря на него с сомнением.

- Эта девчонка, что бросилась тебе под машину, ты уверен, что все прозошедшее был не хитро спланированный план?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Честно говоря, эта мысль приходила мне в голову в день аварии по пути в больницу, когда я не знал, кого сбил. Сейчас же слушая слова Макса мне стало противно от таких предположений.

- Уверен, если это все, то проваливай.

Макс еще удобнее утроился в кресле напротив, закинув ноги на мой стол.

- Нет, погоди, ты хочешь сказать, что этой девчонке не нужны твои деньги, уверен, что она не очередная голдигерша, что охотится за твоим кошельком?

Я откинулся на спинку кресла, хмуро взирая на друга. Он лучше других знал, как отталкивала меня алчность в женщине. Я никогда не заводил даже мимолетных отношений с кем-то ниже меня по статусу и семейным финансам, только ради потехи. Меня всегда бесили охотницы, что крутились вокруг. Правда, выбор девушек одного со мной достатка мало спасал, им тоже нужны были мои деньги. Бабла много не бывает, а устоявшееся выражение «деньги к деньгам» сохраняло свою актуальность.

- Боюсь, что ей не нужен ни я, ни мой кошелек.

Макс убрал ноги со стола и наклонился вперед, сложив локти на коленях уставился на меня снисходительным взглядом.

- Клим, не включай дебила, мы сколько таких встречали, строивших из себя святую невинность.

Этот разговор раздражал всё больше и больше. Мне нечего было ответить Максу, но знал, что, видя, как я богат, презрительное отношение ко мне Алены не потеплело ни на градус, и меня, черт возьми, это радовало.

- Я не собираюсь тебя посвящать в подробности моих отношений с ней, так что идти лесом.

- Бл**ь, у вас уже и отношения! – превратно истолковал мои слова Макс, - а что, если ты узнаешь, что она такая же продажная, как и все остальные?

Не сомневался, что данный вопрос таил в себе предложение проверить Алёну, искусить деньгами. Сколько раз мы вместе разводили провинциальных девчонок, но повторять эту игру с ней я не планировал.

- Макс, - начал я, холодно вцепившись в него взглядом, - если я знаю, что ты подошел к Алёне ближе, чем на сто метров, я тебя урою, понял?

- Я ничего такого не планировал, Ромео, - слукавил он, - я задал тебе конкретный вопрос. Что будет, если окажется, что она голдигерша?

- То же, что и со всеми до неё, - ответил я уверенно.

Почему-то верил, что Алёна не такая, не похожая на мою мать, не похожая на алчных девиц, которые гнались за мной, а точнее, за моими деньгами. Хотя я её почти не знал, но что-то чистое чувствовалось в ней, и казалось, если я сам к ней прикоснусь, то запачкаю.

Пожалуй, первое и до сих пор самое большое разочарование в моей жизни случилось в день, когда я узнал, что моя мамаша, после того как удрала от нас, вышла через некоторое время на связь с отцом чтобы предложить ему за определенную цену продолжать выполнять свои материнские обязанности. Я любил её, той безграничной любовью, которую может испытывать только ребенок. Не понимая тогда, что она ничем не заслужила от меня этого чувства.

Отец её тоже любил. Фанатично. Я помнил, хотя был тогда совсем мелким, как он по ней страдал. Она выматывала его, выпивала до самого дна, а он кайфовал от этих больных отношений, потому что до нее ни одна баба себе такого не позволяла. Собственно, в этом он признался мне в один из вечеров, когда был сильно пьян, запивая Макалланом свою боль. Он говорил, что я похож на неё, такой же психопат, не способный испытывать настоящих чувств и эмоций. Может быть в какой-то степени он и был прав. В день, когда я стал свидетелем их разговора обо мне, точнее за их торгом о стоимости одной встречи со мной, мне кажется, я навсегда утратил какую-то часть человечности в себе. Мать выбила хорошую сумму, да вот я не собирался с ней больше видеться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Моя бесчувственность лишь с Алёной давала трещину, непостижимым образом одно её молчаливое присутствие рождало во мне эмоции, которых я ранее не испытывал. Её упрямство, бесило, её способность сжать свои чувства в кулак раздражала, её серьезный прямой взгляд пробирал до костей, а маленький рот, который никогда при мне не изгибался в улыбке, вызывал больше всего вопросов. Как звучит её смех? Какие на вкус её губы?