Читать интересную книгу Рыцари былого и грядущего. Том II - Сергей Катканов

— А как вы в Орден попали? Шах, кажется, не очень похож на тамплиера.

— Нет, он, конечно, не храмовник. Шах возглавляет Орден дервишей-христиан. Это, можно сказать, христиане мусульманского обряда. Орден Шаха через некоторые косвенные связи выходит на Орден Храма. Мы с Шахом и Сашей прибыли в Персию, там в окрестностях Аламута и расположена резиденция наших милых дервишей. Мы, конечно, у них не остались, европейцам «мусульманский обряд» ни к чему. Шах вывел нас на тамплиеров, так мы оказались в Эфиопии, в «Секретум Темпли».

— Умеете вы ломать сложившиеся представления о мире, в первую очередь — о мире религий.

— Ну это мы ещё и не начинали. Прежний Сиверцев пока не умер, не думай. Он умрёт, когда мир, который отражается в его сознании, станет полностью другим. Ты ещё такое узнаешь. Да многое и увидишь. Я не случайно поторопился подсунуть тебе свой опус. Нам предстоит романтическое путешествие в Персию. С Шахом лично познакомишься.

— Да, мастера вы сказки оживлять.

— Не «вы», а «мы».

— Именем Господа, мессир.

— Отправляемся завтра.

— На верблюдах через пустыню?

— Пустыней ты ещё насытишься. Думаю, путешествие на подводной лодке Ордена будет ни чуть не менее увлекательным.

— На подводной лодке?!

* * *

Из Лалибелы отправились на автомобиле в сторону маленького и спокойного государства Джибути. К охваченной войной растерзанной Эритрее даже не приближались, хотя через неё выбираться в Красное море казалось проще, но только не сейчас, здесь даже у всепроникающего Ордена не было «окон».

Добрались до Хариса, что недалеко от озера Абба, через которое проходит граница между Эфиопией и Джибути. Границу предстояло пересечь на вертолёте. Сиверцеву показали этот маленький спортивный вертолёт, который вынесет их прямо в Аденский залив через всю территорию небольшого прибрежного государства. Вылететь сразу же не могли, Дмитрий что-то согласовывал и утрясал. В Харисе застряли на два дня. Было время поговорить.

* * *

— Знаешь, Дмитрий, у меня всё ислам из головы не идёт. В твоём опусе как-то очень расплывчато обозначено твоё отношение к этой религии. Вроде бы ты с уважением относишься к исламу, а вроде бы и не совсем.

— Ох, Андрюха, кто бы говорил. Прочитал твой нетленный шедевр «Цена войны». На иронию внимания не обращай, мне понравилось. Так вот этот твой Ходжа. Ты же любишь его. Героический воин джихада. Сколько очарования.

— Да, наверное, Ходжу я и любил, и ненавидел, когда пытался представить себе. Помнишь Абдуллу из «Белого солнца пустыни»? «Абдулла — воин». Хищник, чудовище, а им всё же любуешься. В Абдулле нет ничтожности.

— Очарование ислама.

— Ну и?..

— То что всегда. Ислам надо видеть объёмно, не слишком поддаваясь его хищному очарованию, но и не впадая при этом в экстаз ненависти.

— С одной стороны, с другой стороны.

— Я понял, ты прав. Объёмный взгляд таит свои соблазны, легко порождая кашу из противоречивых оценок, то есть ничего по существу не проясняя и оставляя без ответа главный вопрос: как к этому относится? Выход, однако, есть — надо выстроить иерархию оценок, определить, какая из них самая главная, принципиальная. Положительный или отрицательный аспект попадёт на первое место в этой иерархии?

— Ну и?..

— Главное тут вот что: ислам — вера в Бога. Вера в того самого Бога Творца, в которого верят христиане.

— А иногда считают, что мусульмане верят в Аллаха, то есть вроде бы в другого Бога.

— Ты знаешь, что это глупость, хотя иногда мне кажется, что эту глупость насаждают сознательно. Какой умник перевёл первую часть исламского символа веры: «Нет Бога, кроме Аллаха». Бог — по-арабски «Аллах». Это одно слово. И переводить надо честно: «Нет Бога, кроме Бога». И речь идёт о том самом «Боге Авраама», в которого верят и христиане.

— Это понятно, я о другом. Есть чисто христианское утверждение: «Аллах — не Бог Библии».

Дмитрий тяжело вздохнул:

— Есть такое. Давай разберёмся. Мне кажется, это утверждение проецирует модель отношений между людьми на отношения между человеком и Богом. У людей как? Скажем, твой начальник — майор КГБ Иванов и, выполняя его приказы, ты искренне полагаешь, что служишь КГБ, но на самом деле этот человек — подполковник ЦРУ Смит и выполнение его приказов приводит к тому, что ты работаешь на ЦРУ. В мире людей такое может быть — думаешь, что служишь родине, а на самом деле — её врагам. Но в отношениях Бога и человека такого быть не может, потому что Бог, в отличие от КГБ и ЦРУ — вездесущ и всеведущ. Для того, чтобы служить Богу, достаточно искренне этого хотеть. Бог примет твоё служение несмотря на то, что некоторые люди стараются использовать твои усилия в делах направленных против Бога.

Если мусульмане искренне верят в то, что служат Богу Авраама и весь Коран построен на утверждении, что Аллах — Бог Авраама, тогда в каком смысле можно утверждать, что «Аллах — не Бог Библии»? Именно Богу Авраама молятся мусульмане, как же можно утверждать, что они молятся какому-то другому богу?

— Значит, если человек молится Богу-Творцу, он не может случайно впасть в поклонение тёмным силам?

— А это как раз возможно. Сидит где-нибудь в пещере христианский отшельник, впавший в прелесть, искренне полагающий, что угождает Богу, а на самом деле он давно уже служит демонам. Но ведь он же не изобретатель другой религии. Он не другому богу служит, просто ненадлежащее поклонение Богу истинному завело его в чёрный тупик. Так же мусульмане. Если они ненадлежащее служат Богу Авраама, это ещё не значит, что они служат другому богу.

— Значит утверждение «Аллах — не есть Бог Библии» — ложное?

— Оно не ложное. Скорее относительное и условное. Мусульмане наделяют Бога многими качествами, которыми Он не обладает. Например, по их мнению, Аллах — источник всего на земле, в том числе и зла. В этом смысле Аллах действительно не есть Бог Библии, потому что Бог Библии не есть источник зла. Но ведь и огромное количество христиан имеет ложные представления о Боге, например, считая Его палачом и карателем. Мы говорим таким христианам, что они имеют ложные представления о Боге, но ведь мы же не утверждаем, что они служат другому богу, уже хотя бы потому что бога-карателя на самом деле просто не существует, и служить ему невозможно. Так же и некоего Аллаха, который не есть Бог Библии, просто не существует. Как же можно ему служить?

Конечно, Аллах — не есть Бог Библии, потому что Бог Библии — Святая Троица, а мусульмане не поклоняются Святой Троице. Но это всё-таки не поклонение другому богу, это неправильное представление о Боге.

— А утверждение, что «пророк Иса» не есть Иисус Христос?

— То же самое. И верно, и не верно. С одной стороны так, потому что Иса — всего лишь пророк, а Иисус Христос — Сын Божий. Разумеется, пророк не есть Сын Божий. Но с другой стороны, и мусульмане и христиане имеют ввиду одну и ту же Личность, просто имея об этой личности разные представления. В этом смысле Иса — это, конечно же, Иисус. Скажем, ты утверждаешь, что Иванов — чуточку талантлив, а я говорю, что Иванов — абсолютно гениален. Ты, конечно, можешь сказать мне, что я говорю про какого-то совсем другого Иванова, но это скорее метафорически, ведь мы же помним, что имеем ввиду одного и того же человека.

— Замудрили мы с тобой.

— Так, может, и не надо было мудрить? Аллах — Бог Авраама, Бог Библии. Отрицая это, мы вынуждены будем утверждать, что Бог католиков и протестантов — тоже не Бог Библии, потому что они тоже имеют о Боге некоторые ложные представления. А это — абсурд. Итак, мы с мусульманами поклоняемся одному Богу.

— При этом мусульмане и христиане вот уже вторую тысячу лет истребляют друг друга, исходя из мотивов в значительной степени религиозных.

— Истребляют друг друга люди, а не религии. Достаточно ли хорошо эти люди знакомы с религиозной системой противоборствующей стороны? А свою собственную религию мы достаточно хорошо знаем? Взаимная враждебность вызвана порою тем, что христиане плохо знают христианство, а мусульмане — ничуть не лучше знают ислам. Но это в ретроспективе, до которой ещё доберёмся. А в современном мире характер религиозных войн совершенно переменился. Сражаются уже не мусульмане и христиане, а мусульмане и европейцы. Последние — преимущественно атеисты. И вот тут на первый план выходит именно то обстоятельство, что ислам — это вера в Бога. Кому ты пожелаешь удачи в такой войне: безбожникам или людям, которые сражаются во славу Всевышнего, пусть даже поклоняясь Ему не вполне надлежащим образом, но всё-таки — поклоняясь?

— Начинаю въезжать. Кажется, именно с этим обстоятельством и связана наша симпатия к исламу: мусульмане — верующие, которые противостоят безбожникам.

— Дальше будет ещё много обстоятельств, в том числе и не самых для ислама приятных, но пока заостримся на этом. Недавно прочитал очень мощный роман современной писательницы Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери». Чудинова описывает Францию, где власть захватили мусульмане. Француженки ходят в паранджах, все совершают намаз, а кто вчера был Жаном, тот сегодня Абдулла. Мороз по коже пробегает, жутковато видеть Париж таким. А потом начинаешь понимать, что этот протест носит чисто культурный характер. Мусульмане отбили Париж не у христиан, а у безбожников, в каковых уже давно в большинстве своём превратились французы. И если Париж принадлежит людям, которые верят в Бога и которые одержали победу над атеистами — это страшно? Страшно на том лишь основании, что во Франции теперь доминирует другой тип культуры? На таких изломах становится хорошо заметно, что для нас важнее — вера или культура. Конечно, мы очень любим европейскую культуру, нам трудно радоваться её разрушению, но если вера в Бога для нас — самое главное, тогда мы, может быть, найдём в себе силы порадоваться победе искренних поклонников Бога.