Помнится, я тогда усмехнулась и покачала головой. Моя вера в судьбу и волю случая была практически непоколебимой. Тогда мне хотелось верить, что есть кто-то более могущественный, вроде бога, который косвенно влиял на твою жизнь, и ты был не в силах что-либо сделать.
«Научись брать ответственность за свой выбор, — качал головой Йоан, сидя на кресле передо мной в своем дорогом итальянском темно-сером костюме, который невероятно ему шел, — тогда поймешь, что так называемая „судьба“ зависит только от тебя».
«Но я же не по своему выбору оказалась тогда в переулке, я не хотела и не желала натыкаться на вашу вампирскую жизнь».
«Херня. Ты нашла то место только потому, что особо чувствительна к таким вещам, не так ли? Скорее всего, ты и раньше сталкивалась с ночными жителями, только не хотела замечать».
Угу, Стрэнд, уж я бы заметила, как на улице кто-то пожирает человека. Тут же подумалось, что даже сейчас, зная то, чему меня научил Йоан, я не замечала того, о чем говорила мне Марджори Мэнсон в нашу недавнюю встречу. Люди исчезали, погибали, но никто ничего не замечал.
Мне стало холодно от осознания, насколько я пропиталась своей жизнью в мире ночных хищников, работая на одного из них, являясь подопытной мышью, для его дурацких экспериментов с моим сознанием. Он не мог настолько впитаться в меня. Я все еще хотела быть той Соней, какой была до встречи с первородным. Хотела сбежать от всего.
К сожалению, за этот год я поняла, что это невозможно.
— Что-то случилось? — вклинился в мои раздумья обеспокоенный голос Флинна.
Мы находились в парке Мак-Кинли, где, несмотря на зарождающийся калифорнийский вечер, было совсем безлюдно. Здесь находились лишь тени от раскидистых деревьев, множество насаждений, среди которых гулял жаркий ветер, трепавший мое летнее платье, да утиная семья, плавающая в середине небольшого пруда.
— Нет, все хорошо, — я прогнала дурацкие мысли и образ Йоана, смотревшего на меня неодобрительного. Весь вид начальника говорил: «Дура ты, Мэйер».
Я взглянула на Флинна и увидела на его лице легкую улыбку, его глаза смотрели на меня так нежно, что все подозрения улетучились быстрее мысли. Он погладил меня по щеке, запустил пальцы в мои волосы, пропуская их между ними, и привлек меня к себе. Наши губы неумолимо слились в чувственном поцелуе. От него пахло пиццей и солнцем. Мне было плевать, что вокруг могли прогуливаться люди, важно было лишь упитываться тем, какое тепло и желание давали мне его мягкие и настойчивые губы. Бог его знает, сколько мы прижимались друг к другу, изучая тела руками. Будь здесь моя мама, она бы точно поразилась тому, как бесстыдно ведет себя ее старшая дочь. В прошлой жизни я бы предпочла более укромное место. Вспоминая все это сейчас, я понимаю, что просто торопилась жить.
— Десять очков Гриффиндору, — через какое-то время выдохнул Флинн мне прямо в губы, когда мы оторвались, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха.
— Поехали ко мне, — вот и весь ответ, который я смогла выговорить, тяжело дыша.
На его лице расцвело счастливое удивление.
— Но, у тебя еще нет ста очков, — его припухших от поцелуя губ коснулась лукавая ухмылка.
Возможно, вы скажете, что я неприлично тороплю события? Или вы из того вида людей, считающих, что инициатива должна исходить со стороны мужчины? А может, вы и вовсе считаете, что секс должен быть только по большой любви или хотя бы в браке? Чтож, не мне вас осуждать и уж точно не вам осуждать меня. Посмотрим, как вы запоете, когда последний секс был у семь месяцев назад и тот опыт вы можете назвать только «нормальным». Я умела держать себя в руках, но так ли это нужно, когда человек — далеко не первый встречный — рядом мог сделать вас чуточку счастливее и живее?
— Тогда я даю тридцать…сколько там осталось? Тридцать восемь очков, Флинн, — быстро проговорила я. Глаза Доуэлла были темными от желания, он смотрел на меня так откровенно, что я невольно представила, как эти прекрасные губы будут ласкать меня. — Что скажешь?
Вместо ответа он подарил мне такой долгий и глубокий поцелуй, что у меня чуть не подкосились ноги, вмиг став ватными. Если бы не его сильные руки, я бы точно упала.
— Куда ехать?
* * *
Флинн присвистнул, увидев, куда привезло нас такси. Он никак не ожидал, что я могу позволить себе жить в новом жилом комплексе, где только плата домовладению за все удобства (парковку, бассейн, зал, винное хранилище и много других приятных вещей) обходилась в восемьсот долларов, помимо аренды. На улице почти стемнело, когда мы зашли в мою уютную квартиру.
Я постаралась обставить ее так, чтобы каждый метр служил напоминанием того, что я еще человек. Мне не хотелось стремиться к силе и доказывать кому-то из не-мертвых, что стою больше и не являюсь просто мелкой беспомощной сошкой. На людей многим вампирам было плевать, они не считались с нашим мнением, однако жизнь среди них пропитывала куда сильнее мышьяка. Поэтому квартира на десятом этаже комплекса должна была давать мне максимальное чувство комфорта и расслабления.
Сакраменто уже начал свою послезакатную жизнь за большими панорамными окнами, когда мы, не отрываясь друг от друга, слегка спотыкаясь, добрались до спальни. Флинн бросил меня на мою мягкую и удобную кровать. Я быстро включила светильник на тумбочке, чтобы полюбоваться, как он стоя стягивает с себя темно-серую футболку, мне хотелось видеть его глаза и туманную улыбку.
Он навалился сверху, вновь заставляя задыхаться от поцелуев, пока я блуждала по его тренированному торсу, едва ли не до писка ощупывая твердые мышцы, перекатывающиеся под загорелой кожей. Сквозь тонкое платье Флинн ласкал меня, то жарко сжимая бедра, то талию, исследуя каждый сантиметр тела. Мужчина стянул рукав платья, обнажая мое плечо, и горячими губами прошелся дорожкой по моим чувствительным ключицам. Чуть приподнявшись, я позволила ему стянуть верх платья вместе с бюстгальтером вниз. Мгновение, созерцая открывшуюся картину тяжелым от похоти взглядом, Доуэлл тут же припал к ней, хватая ртом сосок.
Я не смогла сдержать стона, когда его пальцы проникли в трусики, оперативно находя в складках клитор. Его губы вновь встретились с моими, и я жадно расстегнула молнию на его джинсах, чтобы поскорее ощутить в руках твердую горячую плоть.
— Повезло, — улыбнулась я прямо в его губы.
Часы на руке завибрировали — кто-то прислал мне сообщение. Я быстро глянула и едва не выругалась, видя, что это был Стрэнд.
«Черное платье с разрезом, шпильки…»
К черту, разберусь потом в его дебильном списке, в тот момент я отчаянно хотела сосредоточиться на Доуэлле и ощущениях от его языка на моем теле.
«Через полчаса»
Я не до конца понимала, что прочитала, зарываясь пальцами в мягкие кудрявые локоны Флинна. Мне было плевать на все, что происходит за пределами этой кровати. Весь мир сузился до нас двоих.
Зазвонил телефон. Мы не обратили на это никакого внимания, полностью поглощенные друг другом. Звонил Стренд и я уверяла себя, что ему надоест, а после я перезвоню сама. Вызов прекратился, стало куда проще концентрироваться на ощущениях. Не прошло минуты, как звонок повторился. Телефон беззвучно вибрировал на тумбе, часы неумолимо показывали, что это был снова Стрэнд.
«Только не сейчас», — молила про себя я, уже понимая, что отвечать придется.
На третий раз я с диким рыком оттолкнула Флинна и перекатилась по кровати так быстро, что Доуэлл не сразу понял это, удивленно смотря на руки и опустевшее место под собой.
— Да⁈ — у меня не получилось скрыть злость и раздражение.
— Какого хрена, Мэйер…? — Стрэнд вдруг замолчал. — Ты что, убегала от кого-то?
До меня не сразу дошел смысл его слов. Промедление он оценил по-своему.
— Возьми с собой лучшее черное платье и шпильки. Я буду через двадцать минут. Мы летим в Испанию.
* * *
Надо ли рассказывать, какой вид был у Флина, когда мне пришлось попросить его уйти. Расстались мы не в самом лучшем настроении. Он откровенно не понимал, почему начальник мог так просто вызывать меня среди ночи, и я даже не думала хоть немного спорить с ним. Его негодование можно было понять, но ничего с этим сделать я не могла, лишь надеялась, что Доуэлл после всего не откажется от следующего свидания.