приведенных:
«Мужские пальцы гладили её голую кожу. Схватив его за запястье, Эми оторвала его руку.
Нервные мурашки ползли вверх по позвоночнику. Она превратилась в одну огромную мурашку и сказала: «Да!»
Он стал подниматься по лестнице, прижавшись к ней губами.
— Обожаю твой рот. Как мне его не хватало, — горячо зашептал Джейсон. — Отдай мне его насовсем».
Годные названия для триллеров: «Оторванная рука моего любовника», «Девушка-мурашка», «Похищенный рот».
Повеселились? И ладненько. Кстати, к словечечкам с уютненькими окончаньицами питают пристрастьице, по уверениям психиатров, сексуальные маньяки. Вы уверены, что вашим героям стоит так изъясняться под луною? Хотя если в вашей книге зажигает маньячок свой фонарик-маячок, тогда ладушечки.
Если вы бывали влюблены — чудесно. Если сейчас любите и любимы — еще лучше. Если у вас богатый личный опыт — используйте его на всю катушку. Вот только живых людей и свое интимное без переделок вставлять в книгу все же не надо, прочитайте «Адмиралтейскую иглу» Набокова и представьте себя на месте ее героев.
Некоторые рифы, о которые разбиваются любовные лодки авторов, я все же рискну указать.
Альтернативная физиология. Да-да. Вы не обязаны лишаться девственности, чтобы описать любовное приключение, но узнайте же, наконец, что и как в этом месте устроено у обоих полов! Хоть энциклопедию для детей прочитайте, раз уж родители вам побоялись ее вовремя дать.
И тогда в вашем романе не будет чего-то типа: «Эми перешла к обследованию пульсирующего сгустка мускулов между его ногами». Потому что там у мужчин мускулов нету (а жаль), там все за счет притока крови работает. Вот еще вопрос на засыпку, если у вампиров в «Сумерках» кровь по венам не течет, а жидкости в теле не вырабатываются, то как герой героине, пардон, ребеночка заделал? Впрочем, читательниц это не волнует, как я понимаю. Ведь главное там…
Романтика. О да. Красоты неземные, пейзажи райские, «а посреди всего этого изгнанник, похитивший свою возлюбленную». Страшную я скажу вещь, дамы, приготовьте нашатырь — принцессы тоже какают. И не фиалками. Вы не обязаны об этом упоминать, но делать из героев эфирных созданий, кушающих облачка, тоже будет неправдоподобно и нечестно. А слабо вам найти романтику не на туманных островах, а в самых будничных, житейских декорациях панельных девятиэтажек? Галине Щербаковой, автору «Вам и не снилось» такое удавалось, по слухам.
Психологическая недостоверность. Любовь нечаянно нагрянет… ла-ла-ла-ла… когда ее совсем не ждешь…
Однако же кто это сделал, лорды?! Пример из реального сочинения: неведомые силы похищают принцессу и переносят ее в мрачное болото с огромными хищными черепахами (автор перестраховался — чтобы героиня легко могла убежать). Принцесса плачет, жалуется, отбивается (не спрашивайте, как) от черепах и видит, как к ней плывет лодка. В лодке симпатичный молодой человек бандитского облика (зеленая одежда, лук, кинжал). Принцесса перекидывается с ним «привет, я Дуня — привет я Ваня» и не сходя с кочки в первого встречного проходимца навеки влюбляется.
Скажите сами, похоже это на правду? Изнеженной испорченной дворянке может приглянуться мускулистый конюх для определенных надобностей, но с первого взгляда влюбиться в существо, которое она и за человека не считает, как не считали и поколения ее предков… Впрочем, это еще что, любовь, мол, зла.
Юные падаваны, как вы ни старайтесь отделять героя от себя самого, ослиные уши комплексов и мечтаний все одно вылезут.
Пример? Творчество Иара нашего Эльтерруса. Когда-то я готовил полны котлы «перловки» из безграмотностей, нелепостей, ляпсусов его ужасно написанных, зато очень обильных книг. Но «Серые пустоши жизни» превзошли даже мое представление. Герой-эмигрант, типичный российский горемыка с никому в чужой обетованной земле не нужным (зачем эмигрировал?) высшим образованием и душевным строем Васисуалия Лоханкина, попадает в иной мир. Получает демоническую силу, говорящий (опять! Ржа поешь все ваши брехливые шампуры!) меч, магию третьего уровня, власть над окружающими и возможность неутомимо, благодаря той же магии, сношаться со всеми желаемыми женщинами. Знакомо? Вы, вот вы сами никогда не набрасывали чего-то подобного? Ну, или в мечтах? Ага, то-то. Удивительно ли, что творения автора имеют множество поклонников в сети.
Авторы-дамы — иной коленкор. В кругах злыдней-критиков это называется «мужской гарем». Умница, красавица, полу/четвертьэльфийка, колдунья… с речами, взглядами, замашками синюхи-пэтэушницы из полумертвого запойного городка… и все, буквально все короли, эльфы, колдуны, вампиры (о, как же без кровососов — они и бессмертной героиню могут сделать) падают к ее едва прикрытым стройным ногам, а она в них, по пословице, «как в сору роется».
При этом хамя в лицо коронованным особам и черным колдунам («он превратит вас в кры-ысу»), тыкая вообще всем встречным и обзывая их словами, за какие столетия три назад просто продали бы в рабство, предварительно укоротив язык — немая служанка-наложница имеет свои плюсы. И это не только буйный пахучий цветочек «юмористического женского фентези».
Мысль понятна? Если уж помещаете любовников в псевдоисторические антуражи, прочтите пару романов с героями из подходящего времени. Хороших романов, классических. Не только гренадеров любви вроде Золя, Мериме, Мопассана, но и женский эскадрон (о да, на помелах) — все эти Шарлотты Бронте, Джейн Остин, Маргарет Митчелл. Честное слово, понравится. Про специфические работы по исторической психологии я уже и заикаться боюсь.
Тем паче со школы «списки рекомендованных авторов» я терпеть не могу. Но раз уж сам любовных романов не потянул… кроме Цвейга, Мериме, Флобера, Лео Толстого, Набокова, Галины Щербаковой, возьмите, пожалуйста, Лилию Гущину, ее «Подноготная любви» и «Когда любовник моложе», надеюсь, станут вашими прикроватными книжками — столько в них нежности, эрудиции и остроумия. В фентези-антураже не могу не вспомнить «Валькирию» Марии Семеновой — заодно и мировосприятие человека языческой эпохи поймете получше.
А свежие дамские романы иногда почитывайте, девушки. Только читайте с пристрастием, без пощады. С любимым говорящим мечом любимой героини в суровой лилейной руке.
Умирающий лебедь, или Чую, смерть моя пришла!
Цыть! Эта реплика будет о грустном. Вся в слезах. Трубы, можете рыдать, только не так громко. Мы — про гибель наших дорогих персиков, то есть персонажей.
А как же? Вон, Мартин выпалывает своих героев так, что «коса смерти», пушка-трехдюймовка времен первой мировой войны, отдыхает. Если произведение серьезное да востросужетное, надо кого-нибудь того… «записать в книгу животну под нумером будущего века», как баяли сибирские староверы.
Про любовь мы уже говорили, а и смерть там тоже рядом, по выражению из «штуки посильнее Фауста Гете» (И. В. Сталин). Придется кого-то мочить. Кого жальче читателям.
Хорошо идет замерзшая