Читать интересную книгу Не умирай (СИ) - Хайес Роб Дж.

Чо улыбнулась, роя землю.

— Шепчущий клинок.

— Что? — Эйн посмотрел на нее поверх угасающего костра, она покачала головой.

— Каким было последнее испытание?

— После четвертого испытания они взяли Векового клинка в Уньун, и там для него устроили пир, ему дали мягкую, как облака, теплую кровать. На следующий день они начали учить его тому, что передавали от поколения поколению, не покидая вершины деревьев. Пять месяцев он изучал их величайшие тайны, их техники и образ жизни. Он узнал, как жить среди деревьев, охотиться и любить. И когда он узнал все, что мог, у народа Уньун, они отправили его на последнее испытание. Среди самых высоких деревьев мира народ Уньун страдал от монстров со звезд, наказание за то, что они дотянулись высоко. Никто не знал, как выглядели существа, или как их нужно было убивать, но по традиции мастера Уньун ходили среди крон одни, чтобы во время охоты убить одного из монстров. Испытание во имя Сен, щита.

Эйн притих, и Чо подняла голову от углубившейся могилы. Он хмуро смотрел на угасающий костер.

— Что такое?

— Так история кончилась в моей книге. Там не было ничего о том, как он завершил пятое испытание.

— Может, однажды я расскажу тебе конец истории. Я получила его напрямую.

Эйн улыбнулся. От этого он выглядел менее нормальным, рот растянулся неестественно, и сияние огня придавало его бледным глазам маниакальный блеск.

— Тебе нужно внутрь, — сказала она. — Поешь и проследи, чтобы от Изумрудного ветра не было проблем.

— Но ты не закончила.

— Я сделаю остальное одна. Мне нужно кое-что сказать без других ушей, — это было правдой. Народ Ипии верил, что мертвому нужно было рассказать тайну, которую не мог знать больше никто в мире, чтобы живой и мертвый были связаны, сколько бы миров их ни разделяло.

Эйн глядел на нее какое-то время, а потом взглянул на тело, замотанное простыней.

— Он слишком далеко ушел, — он встал, переступил труп, на котором сидел, и прошел в гостиницу. Чо поежилась, ощутив холодный ветер, и продолжила копать еще немного, пока не убедилась, что яма была достаточно глубокой. Пока не убедилась, что никто не выкопает Мурая.

* * *

Чжихао тыкал ложкой в миску перед ним, зачерпнул что-то зеленое и сунул в рот. Он медленно и без энтузиазма жевал, потом проглотил с гримасой. Вкус был как старый башмак, который принадлежал мужчине, работающему в канализации. Проблема была в том, что вино было не лучше. Он еще не пил то, что вызывало першение, а не утоляло жажду.

Он сидел один за столом подальше от двери, и все остальные в гостинице смотрели на него как на мусор. Хозяин гостиницы, невысокий мужчина с болезненной кожей, стоял у двери кухни. Порой появлялся ребенок с лестницы или из кухни, и хозяин прогонял его. Если тут и была жена или мать, Чжихао ее не видел. В гостинице были только мужчина и женщина, похожие на торговцев. Они были в длинных плащах с капюшонами, сидели за столом, стараясь следить за Чжихао, не ловя его взгляд. Обычно он любил такое внимание, но что-то было не так. Его не радовал дискомфорт других, не радовала еда с вином. К счастью, Чжихао еще помнил, как выглядело тело Векового клинка, это его немного радовало. Он мог снова говорить, что никто из живых не одолевал его.

Когда мальчик вошел, с ним прибыл запах смерти, тянулся от открытой двери до стола Чжихао. Мальчик не устал с виду от дня ходьбы, не печалился и не боялся из-за того, что увидел. Это точно показывало, что мальчик был ненормальным. Но когда он заявил, что общался с шинигами, Чжихао понял, что вряд ли кто-то мог уйти от такого, не изменившись.

— Я должен следить, чтобы от тебя не было бед, — сказал мальчик, плюхнувшись на стул напротив Чжихао, и смотрел на него призрачными глазами.

— В какую беду я могу попасть? — Чжихао махнул ложкой на почти пустую комнату. Мальчик не отвел от него взгляда. — Кто во главе, ты или она?

— Это важно?

Чжихао громко вдохнул сквозь зубы и кивнул как можно мудрее.

— У всех групп должен быть лидер. Тот, кто принимает тяжелые решения, тот, кто указывает путь. Тот, кто видит всю картину и знает настоящую цель.

Мальчик медленно кивал от слов Чжихао. Было даже просто повлиять на мальчика, по мнению Чжихао. И дети всегда сильно впечатлялись.

— Я думал, ты был лидером нашей группы. У тебя сила. Ты вернул нас. Ты можешь нас освободить?

— Могу. Но только когда я закончу задание. Мне нужна ваша помощь.

— Конечно. Конечно. Ты должен быть главным. Принимать решения. Это ведь твое задание.

Мальчик снова кивнул, перевел взгляд на стол. Чжихао выдохнул с облегчением. Он не знал, смог ли этим расколоть отношения мальчика и женщины. Он надеялся, что она перестанет его защищать.

В голову Чжихао пришла идея. Женщина была снаружи, занималась трупом, словно он заслужил уважение. Мальчик был в гостинице, сидел напротив Чжихао. Другие не могли помешать ему, даже если попытаются, он легко их убьет. Так что ничто не мешало ему перерезать горло мальчика тут, освободив их обоих от глупого задания. Он обдумывал этот вопрос, но тут дверь открылась, и женщина вошла.

Она несла рубаху в одной руке и меч Векового клинка в другой. Чжихао впервые внимательно на нее посмотрел. Она была довольно милой, несмотря на грязь и засохшую кровь. У нее было больше мышц, чем у него, но сила была хорошей чертой. Бинты на груди мешали разглядеть ее формы, но он отметил зашитые раны. Чжихао видел, как она умерла. Он видел, как его люди, которые служили ему в банде Пылающего кулака, вонзили в нее сталь. Он знал, откуда были те раны, и какими недавними они были, но они выглядели почти старыми и зажившими.

Чжихао все еще глядел на женщину, когда она бросила меч на стол, просунула руки в рубаху и завязала ее, чтобы скрыть грудь. Когда он поднял взгляд от ее груди, поймал ее хмурый взгляд. Она могла думать, что хотела, но она не вызывала у него желания.

— Я решил, что ты будешь во главе группы, — сказал мальчик, когда она села. Чжихао застонал и обмяк на стуле.

Она кивнула мальчику и повернулась к Чжихао.

— Ты что-то сказал?

Чжихао пожал плечами.

— Ты не можешь убрать куда-то этот меч? Ты не должна была похоронить его с тем стариканом?

Женщина покачала головой.

— У меня есть планы на этот меч. И я рада, что он на столе. А что?

— Я все еще помню его в своем сердце, — голос Чжихао был едким, и он был уверен, что имел на это право. От одного вида этого меча грудь болела.

Он ждал, что она подшутит над ним, назовет его трусом — так сделали бы ребята из банды. Но она взяла меч и опустила его на скамью, скрыв из виду.

— Эх, спасибо, — такая доброта смутила Чжихао, и он занервничал. Он подвинул к ней наполовину полную миску. — Попробуй.

Она посмотрела на миску.

— Это просто яичный суп. Думаю, повар добавил немного овощей. Надеюсь, те зеленые штучки — это овощи.

Женщина попробовала немого, скривилась и выплюнула. А потом враждебно посмотрела на Чжихао. Он поднял руки и указал на вино перед собой.

— Попробуй и это.

— Нет.

Чжихао вздохнул.

— Просто попробуй. Мы оба уже мертвы, так зачем мне тебя травить?

— Вы не мертвы, — сказал мальчик. — Вы по большей части живы.

— Просто попробуй. Прошу, — Чжихао понял, что не мог вспомнить, когда в последний раз кого-то так просил.

Она взяла пиалу и сделала глоток, снова скривилась.

— Как можно сделать такое гадкое рисовое вино? Наверное, оно испортилось.

Чжихао покачал головой.

— Значит, не только мне показалось.

— Вы по большей части живы, — повторил мальчик.

Чжихао зарычал с раздражением.

— Я уже начинаю жалеть, что ты вернул меня. Еда и напитки всегда будут такими на вкус?

— Да.

Женщина пожала плечами, подтянула миску яичного супа ближе и стала есть холодную жидкость. Они молчали, и Чжихао почти поверил, что стоило бросить их и страдать от последствий разлуки с мальчиком. А потом он вспомнил боль разрываемого сердца, кровь, льющуюся по груди, и решил, что мог попробовать поднять настроение, а потом уже обрекать себя на вторую смерть.