— Дейдре, ну что ты задумалась? — Мама водрузила на стол миксер (видимо, собиралась готовить тесто для праздничного пирога). — Можно засушить листок в книге, если хочешь его сохранить.
Я не знала, хочу ли сохранить клевер, но все-таки взяла его, покрутив стебелек в пальцах. У меня сосало под ложечкой. Я не знала, что это. Предвкушение? Страх? Голод?
— Да, можно.
Я вышла на улицу к Люку.
Он присел возле машины и, сощурив глаза от яркого солнца, разглядывал мою собаку, Рая. Несмотря на необычный окрас (шерсть белая, как мел, а уши темно-красные), Рай был обычной гончей: преданной, верной, дружелюбной ко всем без исключения. Поэтому то, что я увидела, заставило меня остановиться. Рай ощетинился и, наклонив голову чуть не до земли, не отрываясь, смотрел на Люка, готовый зарычать. Люк что-то тихо говорил. Его голос действовал умиротворяюще, почти гипнотически. Слова, которые он шептал, могли быть на каком угодно языке, только не на английском.
Люк заметил меня и выпрямился. На нем были те же джинсы, что и вчера, но рубашку он сменил на черную с V-образным вырезом. Она подчеркивала его светлые волосы и глаза.
— Привет, красавица. Ты сегодня хороша… в смысле хороша.
Кровь прилила к щекам.
— Что ты здесь делаешь?
Он с улыбкой пожал плечами.
— Удовлетворяю свое любопытство.
Взгляд его прозрачных голубых глаз упал на клевер в моей руке, и улыбка исчезла.
— Где ты это взяла?
— Мама нашла. Разве четырехлистный клевер не приносит удачу?
— Не только удачу. — Люк показал на Рая. — Твоя зверюга?
В его голосе прозвучала симпатия, хотя Рай ее и не заслуживал (он все еще щетинился, низко припав к траве).
— Рай? Да. Он старенький, живет с нами, сколько я себя помню. Никогда не видела собак с таким окрасом.
— Хороший пес. — Люк не смотрел на меня. Казалось, он задумался. — Умный.
— Так и есть.
Мы оба вздрогнули, услышав скрип двери. Появилась Делия.
— Не хотите войти? На улице жарко!
Нам явно предстоял допрос с пристрастием. Не успела я ответить, как Люк крикнул:
— Вернемся через час! Мы за мороженым!
Я пристально на него посмотрела.
— Тебя надо было спасать, разве нет?
Я не знала, что ответить. Мне недоставало опыта общения с парнями. Но даже опыт вряд ли помог бы в общении с Люком Диллоном.
Люк достал связку ключей. Много ключей, пятнадцать или двадцать. Без брелка. На моем кольце висело два ключа и брелок в форме рыбы. Интересно, можно ли судить о человеке по его связке ключей.
— Мне нужно взять деньги, — в конце концов сказала я.
Люк открыл для меня дверцу машины.
— Я угощаю. Извини, машина выглядит не супер. Но внутри не так плохо.
Я почти не раздумывала, прежде чем сесть в старенькую «ауди». Внутри было жарко и душно, голубые мягкие сиденья напоминали сиденья в бабушкиной машине. В салоне все пропиталось запахом Люка. Тем же запахом, который я почувствовала, когда он вчера ко мне наклонился.
Люк сел за руль и начал включать кнопочки так же умело, как он обращался с флейтой. Заработал кондиционер. Почувствовав веяние воздуха, я вспомнила, как подлетел к моей руке клевер. Я задрожала.
— Холодно? — Люк выключил кондиционер и, будто прочитав мои мысли, посмотрел на клевер. — Тебе это не нужно.
Он выехал со двора. Я положила клевер на панель.
— Всем нужна удача.
— Только не тебе, Ди. Ты справляешься сама. И твои успехи впечатляют.
Он притормозил, открыл окно и выбросил клевер на дорогу.
— Ты выбросил мою удачу, — сказала я. — Кстати, я работаю в кафе-мороженом.
— Так ты сладкая девушка… Хотя и с кислинкой.
С некоторым запозданием я рассмеялась.
— Я не сразу поняла, что ты пытаешься шутить.
Люк вздохнул.
— Твои беспечные слова «пытаешься шутить» ранят меня в самое сердце.
Я широко улыбнулась.
— Просто надо пытаться усердней.
— Верно подмечено. Так как добраться до твоего кафе?
— Ты правильно едешь. Оно в миле отсюда, поворот налево. Называется «Лед Дейва». Но ты же это знаешь, разве нет?
Я пристально на него посмотрела, и он ответил на мой взгляд.
— По-моему, я проезжал мимо. Помню, как подумал, что сегодня неплохо было бы съесть мороженого.
Да, неплохо. Меня поразила мысль, что мы заключили странное молчаливое соглашение. Он притворялся обычным человеком, а я притворялась, что верю ему. Мне хотелось ему верить. Но я не могла. Я не могла понять, в чем заключалась его странность. Оставалось надеяться, что его странность не имела ничего общего с топорами и кляпами.
Воздух был тяжелым и грязным, от асфальта поднимались испарения. Листья от жары поникли. Двигались только автомобили, медленно проплывая мимо деревьев по двухполосной дороге.
— Сюда, — сказала я, хотя могла и не уточнять. Люк повернул на парковку.
Мне казалось, что я была здесь миллион раз. Можно сказать, что в кафе я узнала больше, чем в школе.
Люк, припарковавшись в тени, посмотрел на невысокое бетонное здание.
— Почему кафе называется «Лед Дейва?»
— Когда-то давно, когда еще не было холодильников, тут продавали лед. Теперь продают мороженое, в том числе фруктовый лед. Логично, разве нет? Такая игра слов.
— Тебе здесь нравится?
Его вопрос застал меня врасплох. Никто раньше не интересовался моим мнением.
— Да. Глупо, наверное, но мне нравится делать шарики идеальной формы. Сначала заполняешь вафлю мороженым, потом льешь немного горячей карамели в самый центр, украшаешь сливками и шоколадными крошками, так чтобы они располагались симметрично…
Люк засмеялся, и я смолкла.
— Что?
— Похоже, ты перфекционистка во всем.
— Заткнись, — сердито сказала я. — Мы пойдем за мороженым или нет?
Он заглушил машину, нисколько не обидевшись на мой тон.
— Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так быстро вспыхивал, как ты. Пойдем, моя снежная королева.
— Я не снежная королева, — возмутилась было я, однако последовала за ним. Асфальт обжигал даже через подошвы туфель.
Люк с непроницаемым лицом шел по одной из нарисованных на асфальте линий, стараясь не сойти с нее. Я шла за ним след в след, осторожно, словно гимнастка по бревну, которая знает: один неверный шаг, и можно разбиться.
— Ты говорил, что четырехлистный клевер приносит не только удачу, — продолжила я. — Мне любопытно, для чего еще он годится?
— Например, чтобы кормить лошадей.
Так нечестно. Нельзя говорить загадками, а потом делать вид, что ничего такого не имел в виду.
— Для чего еще нужен четырехлистный клевер?