– Добрый день, меня зовут Кирилл Сундуков. Я представляю юридическую компанию «Депеляев групп», которой покойный Леонид Николаевич Кость доверил ведение своих дел, в том числе оставил на хранение завещание, – раздался его уверенный голос, явно привыкший к большим залам. Тут то и выяснилось, что денег у почившего было весьма прилично – около сотни миллионов долларов. Без предисловий и околичностей юрист сообщил, что львиную долю состояния, также как акции большинства предприятий, как и пакет, который ему принадлежал в его главном активе – нефтяной компании «ОилВей» – досталось его старшей дочери Валерии. Даже это довольно неожиданное объявление никак не отразилось на «царственном профиле» девушки. Только несколько более быстрых чем обычно взмахов пушистых темных ресниц говорили о волнении. Она с легким вызовом оглядела присутствующих, ожидая возражений. Но никто не посмел высказать упреков. Только жених Полины, тихо крякнул и скривил недовольную гримаску. Наверно, пожалел, что не на ту дочь поставил. Хотя и Полине досталась изрядная часть наследства. Собственно, Кость всем оставил по куску пирога, не забыл даже слуг и бывшую жену. Услышав, что ей достается миллион долларов и дом на Лазурном берегу Изольда прямо расцвела на глазах и крепче сжала пальцы своего напомаженного не то любовника, не то сыночка. Закончив чтение, Сундуков аккуратно собрал все бумаги в дорогой кожаный портфель и подошел к Валерии. До меня донеслись обрывки фраз:
– Понимаю, что не лучшее время… услуги нашей компании… всегда готовы… зарекомендовали себя… и я лично… – Вот лично он, возможно, был заинтересован в девушке даже больше, чем его компания. Хотя любая юридическая контора явно перегрызла бы кому угодно горло за такого лакомого клиента, как она. Законник явно был к ней неравнодушен. Но когда женщина богата, ей остается только гадать, что именно привлекло к ней мужчину – она сама или ее счет в банке.
Девушка что-то вежливо отвечала, но ее глаза блуждали по сторонам, и мысли были заняты более важными вещами. Возможно, подсчитывала обрушившиеся капиталы и прикидывала свои возможности, а может… Как только рядом с ней оказался Яр, ее взгляд тут же сфокусировался, лицо осветила улыбка. Все-таки подозреваю, для женщин на первом месте всегда будет любовь, а уж потом деньги, акции и нефтяные вышки. По крайней мере, для большинства. Но Гордеев ей лишь приветственно кивнул и обратился к юристу. Я придвинулся ближе, чтобы лучше слышать.
– Скажите, давно ли Кость написал свое завещание, и кто знал о его содержании? – Юрист явно был не дурак, и от его внимания тоже не укрылась реакция Валерии на Яра. Он внимательно его рассмотрел, ничуть не тяготясь затянувшейся паузой, и поинтересовался:
– А вы собственно кто? Не припомню вас в числе родственников, – при этом в его голосе не чувствовалось ни капли агрессии, мол, все только потому, что я не могу разглашать такую информацию кому попало. Яр принял свой самый любезный вид:
– Извините, я не представился, Яр Гордеев, по просьбе Валерии Кость я занимаюсь расследованием обстоятельств смерти покойного.
– О, я прошу вас оказать господину Гордееву всю возможную помощь. Он друг нашей семьи, и я полностью ему доверяю, – вмешалась Лера, и в подтверждение серьезности своей просьбы коснулась запястья юриста, выглядывающего из безупречно белого манжета рубашки.
– Конечно, если этот человек действует по вашей просьбе, я постараюсь по возможности помочь, – сказал он, но смотрел в этот момент на пальцы девушки на его руке. Однако она совершенно не замечала магнетизма своего случайного жеста.
По словам Сундукова, завещание было совсем недавно, буквально пару месяцев назад, переписано, ранее все имущество делилось примерно поровну между тремя сестрами. Однако неизвестно знал ли кто-то о новом содержании документа. Официально оно не зачитывалось, а говорил ли кому-то Кость о своей последней воле – кто знает.
– Лера, может тебе известно, кто был в курсе содержания завещания? – вопрос Яра на первый взгляд был вполне невинен и естественен, однако, и я, и юрист, судя по негодованию в его глазах, почувствовали его двойственность. Все-таки Валерия была главной наследницей, и значит, смерть родителя была ей наиболее выгодна. Девушка быстро ответила:
– Во всяком случае, я не знала об этом, – при этом ни в ее голосе, ни во взгляде не было ничего, кроме нежности. По-моему, от Яра она с радостью приняла бы и обвинение в убийстве, и чашу с ядом. Все-таки от любви люди здорово глупеют. Даже такие умные, как Валерия.
– Будем рады видеть вас в нашем руководстве, – кажется, довольно искренне заявил подошедший Кезик, разрушив атмосферу недоверия. Его лучезарная улыбка прямо-таки ослепляла, так же как поблескивающие на манжетах камни, очень похожие на бриллианты. – Вы давно работаете в компании и знаете в целом ее деятельность, но теперь вам откроется святая святых. Вся наша кухня. Как только будете в состоянии приняться за работу, милости просим.
– Спасибо, Володя. Я после обеда загляну в офис.
На мгновенье оскал Кезик несколько померк. Он неспешно поправил и без того идеально завязанный узел галстука и заметил:
– Не стоит спешить. Я понимаю, какое потрясение ты испытала. Отдохни, приди в себя и с новыми силами за работу. Не волнуйся, дело в надежных руках, – и пока девушка не успела возразить, он слегка поклонился и торопливо пошел к выходу.
– Мне тоже пора, – стал откланиваться Яр. – Рад был познакомиться, Кирилл. Валерия, если что, я на телефоне, – он крутанулся на каблуках и тоже направился к двери. Я поспешил следом.
– Почему ты спросил Валерию, знала ли она про завещание? Неужели ты и ее подозреваешь? – нагнал я сыщика в коридоре.
Он неопределенно пожал плечами.
– Что у вас за отношения? – не унимался я. Яр остановился и кинул на меня такой испепеляющий взгляд, который не оставлял сомнений в том, что он не относится к роду мужчин, любящих распространяться о своих или не совсем своих женщинах.
Конец ознакомительного фрагмента.