Дальнейшее развитие получила историография освободительного движения. Причем именно при разработке данных проблем наблюдалась поляризация мнений. Достаточно ясно она просматривается при оценке жизни и деятельности А. Н. Радищева. В 1935 г. в «Материалах к изучению «Путешествия из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева» была высказана мысль о том, что Радищев допускал возможность преобразований «сверху», в чем проявилась его ограниченность. Одновременно Ю. Спасский и Г. Гуковский обосновывали мысль о последовательной революционности А. Н. Радищева. Таким образом, в исторической науке возникла «загадка» Радищева. Первую попытку ее решения предпринял в 1940 г. Г. П. Макагоненко, который попытался «снять» противоречивость отдельных глав «Путешествия…» предложением рассматривать книгу как единое целое, идея которого – развенчание возможности реформистского пути уничтожения крепостничества.
Крайне противоречива была трактовка сущности идейных течений 30-40-х гг. ХIХ в., особенно славянофильства. В 1941 г. по этому поводу в Институте истории АН СССР прошла дискуссия, инициатором которой стал С. С. Дмитриев. Он рассматривал славянофильство как выражение идеологии передовых помещиков. Однако далее постановки проблемы обсуждение не пошло.
3.3. Проблемы истории советского периода
История советского общества в исторической науке 30-х гг. не нашла адекватного отражения вследствие догматизации науки, полного господства идеологии сталинизма. Наиболее подробно освещались Октябрьская революция и отдельные проблемы первых лет советской власти. В 1935 г. вышел первый том «Истории гражданской войны», полностью посвященный 1917 г. Это был первый обобщающий коллективный труд.
Среди специальных вопросов первых лет диктатуры пролетариата наибольший интерес в 30-е гг. вызывали органы государственной власти – Советы. А. М. Панкратовой в 1934 г. были поставлены проблемы характера местных Советов, соотношения хода революции в центре и на местах и др. Однако наиболее детальная разработка истории Советов связана с именем В. Н. Аверьева, опубликовавшего во второй половине 30-х гг. целый ряд исследований на материалах центра России. Анализ первых мероприятий пролетарской диктатуры в промышленности в 30-е гг. был дан в работах М. Рубинчика, А. Бенедиктова (рабочий контроль), И. Михеева (национализация промышленности) и т. д.
Гражданская война и иностранная интервенция в 30-е гг. чаще всего рассматривались через призму событий в отдельных регионах страны. События в Поволжье с достаточной полнотой были представлены в работах Ф. Попова, М. Буденкова, А. Валеева, В. Хрулева, П. Софинова; деятельность Г. К. Орджоникидзе и С. М. Кирова на Северном Кавказе описал И. М. Разгон; борьбу с А. В. Колчаком показали Ф. Огородников, Е. А. Болтин; сражения на Южном фронте против войск Н. Врангеля попытались проанализировать А. И. Егоров, Галицкий, И. Филиппов, Н. Евсеев, В. А. Меликов и др. Особое внимание историки 30-х гг. уделяли регионам, в которых в годы гражданской войны бывал И. В. Сталин. Например, детально исследовалась оборона Царицына, в которой он принимал участие. Этим сюжетам посвящены монографии В. А. Меликова (1938 г.), Э. Б. Генкиной (1940 г.), многочисленные брошюры и статьи. Значительная литература освещала деятельность И. В. Сталина на северном фланге Восточного фронта – монографии А. М. Федорова, А. И. Гуковского, П. И. Пылаева, статьи П. Г. Софинова.
Нужно отметить, что в исторической науке 30-х гг. появился ряд беспринципных «придворных» историков. В качестве примера достаточно процитировать статью Е. М. Ярославского, опубликованную в журнале «Историк-марксист» за 1940 г. под красноречивым названием «Сталин – это Ленин сегодня»: «В самые трудные моменты в жизни молодого государства в период гражданской войны товарищ Сталин становится организатором снабжения продовольствием всего населения, а затем организатором и полководцем Красной Армии и проявляет в этом деле гениальнейшие способности. Он грудью защищает Страну Советов на всех фронтах» (Историк-марксист. 1940. – № 1. – С. 3). По мнению B. А. Куманева, низкопоклонство было особенно характерно для историков партии (Куманев, В. А. 30-е годы и судьбы отечественной интеллигенции / В. А. Куманев. – М., 1991. – С. 87).
В исторической науке этого периода отсутствуют сюжеты о НЭПе, однако в соответствии со сталинской идеей обострения классовой борьбы по мере продвижения вперед ее проявлениям было уделено достаточное внимание. Были предприняты шаги по изучению кронштадтского мятежа – книги О. Л. Леонидова (1939 г.) и К. Жаковщикова (1941 г.), анализировалась общая позиция контрреволюции – работы Л. Н. Бычкова, А. Филимонова и др.
В изучении процесса индустриализации основное внимание было сосредоточено на исследовании стахановского движения. Только за 1935-1940 гг. ему было посвящено 4 643 работы (Очерки истории исторической науки в СССР. – М. – 1985. – Т. 5. – C. 472). Большинство из них носило экономический характер, однако в некоторых имелись исторические экскурсы. Стахановцам были посвящены книги А. С. Вайнштейна (1937 г.) и И. Н. Кузьминова (1940 г.).
В 30-е гг. историко-экономическая наука практически перестала заниматься осмыслением социально-экономического развития деревни. Были опубликованы только две историко-социологические работы: К. М. Шуваев на материалах деревень Березовского района Воронежской области сопоставил аграрное развитие до и после революции (1937 г.); Л. Е. Арина, Г. Г. Котов, К. В. Лосев провели аналогичное исследование по данным Мелитопольского района Запорожской области (1939 г.).
Анализ развития исторической науки в СССР в 30-е гг. позволил доктору исторических наук А. Н. Мерцалову охарактеризовать сущностные черты, с выделением которых нельзя не согласиться. Он пишет: «Уже в 30-е годы многие разделы исторической литературы были лишены научного содержания. Восторжествовали антитеоретичность, пренебрежение к методологическим, историографическим, источниковедческим исследованиям, фактографизм, беспроблемность, мелкотемье; сведение сущности явления к одной из его сторон (главным образом из апологетических и нигилистических побуждений), догматизм и цитатничество; подмена научного мышления обыденным, факта – мифологемой; персонификация и изгнание из прошлого народных масс; упрощенчество, черно-белая манера изображения; обращение к неразвитому интеллекту, к языческой культуре (культ Отца, воспевание жертвенности и пр.)» (История и историки. М., 1990. – С. 100).
Список источников и литературы
1. Артизов, А. Н. Критика М. Н. Покровского и его школы (К истории вопроса) / А. Н. Артизов // История СССР. – 1991. – № 1. – С. 102-120.
2. Артизов, А. Н. Николай Николаевич Ванаг (1899-1937 гг.) / А. Н. Артизов // Отечественная история. – 1992. – № 6. – С. 95-110.
3. Бабиченко, Л. Г. Письмо Сталина в «Пролетарскую революцию» и его последствия / Л. Г. Бабиченко // Вопросы истории КПСС. – 1990. – № 6. – С. 94-108.
4. Бестужев-Лада, И. В. Аморальность и антинародность «политической доктрины» сталинизма / И. В. Бестужев-Лада // История СССР. – 1989. – № 5. – С. 78-91.
5. Брачев, В. С. «Дело» академика Платонова / В. С. Брачев // Вопросы истории. – 1989. – № 5. – С. 117-129.
6. Вернадский, Г. В. Русская историография / Г. В. Вернадский. – М., 1998. – 448 с.
7. Волобуев О. История по-сталински / О. Волобуев, С. Кулешов // Суровая драма народа. Ученые и публицисты о природе сталинизма. – М., 1989. – С. 312-333.
8. Куманев, В. А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции. – М.: Наука, 1991. – 296 с.
9. Маслов, Н. Н. «Краткий курс истории ВКП(б)» – энциклопедия культа личности Сталина / Н. Н. Маслов // Вопросы истории КПСС. – 1988. – № 11. – С. 51-67.
10. Медведев, Р. А. О Сталине и сталинизме / Р. А. Медведев. – М.: Прогресс, 1990. – 488 с.
11. Нильсен, Е. П. П. Милюков и И. Сталин. О политической эволюции Милюкова в эмиграции (1918-1943) / Е. П. Нильсен // Новая и новейшая история. – 1991. – № 2. – С. 124-152.
12. Сталин, И. В. О некоторых вопросах истории большевизма. Письмо в редакцию журнала «Пролетарская Революция» / И. В. Сталин // Соч. – Т. 13. – С. 84-102.
13. 1937 год. Институт Красной профессуры // Отечественная история. – 1992. – № 2. – С. 119-146.
14. Чапкевич, Е. Страницы биографии академика Е. Тарле / Е. Чапкевич // Новая и новейшая история. – 1990. – № 4. – С. 31-54.
15. Якушев, С. В. Центральный партийный архив в 30-е годы / С. В. Якушев // Вопросы Истории. – 1991. – № 4/5. – С. 25-33.
4. ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (1941-1945 ГГ.)
4.1. Организационно-структурная перестройка исторической науки
Историографическая ситуация периода Великой Отечественной войны характеризуется определенным свертыванием научноисследовательской работы и реорганизацией системы исторической науки в связи с условиями военного времени. Долгое время существовала традиция выделять в истории исторической науки времен войны два периода: