Читать интересную книгу Тайный папа для двойняшек (СИ) - Владимирова-Бойко Марина

После его ухода, она два дня проклинала отца. Постоянно повторяла популярную фразу: «Я ему отдала свою молодость, всю себя! А он скотина неблагодарная!».

Я утешала ее, плакала с ней ночами и пыталась ненавидеть отца. А потом все пошло, как по хорошо накатанной дороге. Постоянные мамины «посиделки» стали привычными, будто так и должно происходить. “Мне нравится моя жизнь и я не хочу ничего менять”, - говорила она, когда я снова поднимался острый вопрос.

В палату заходит седоволосый мужчина в белом халате. Поправляет очки, внимательно смотрит на меня, затем интересуется о самочувствии:

- В ближайшее время вам нужен покой, - выносит свой вердикт. – Нужные лекарства я пропишу – бубнит и переводит взгляд на моего нового знакомого, слегка приспуская очки.

- У меня репетиция.

- У вас перелом ребра, - строго подтверждает врач.

Сжимаю ладони в кулаки. Все! Все против меня. Какие лекарства, какой покой, у меня другие планы и новые произошедшие изменения никак в них не вписываются.

- Я зайду еще вечером, - покидает палату и мы снова остаемся вдвоем. Другие аккуратно застеленные кровати, стоящие рядом с моей - пустуют. Кирилл смотрит мне прямо в глаза и продолжает улыбаться.

- Ты есть хочешь? - переводит взгляд на мои босые ноги, которые выглядывают из-под клетчатого одеяла. – Слушай, а обувь тебе не помешает…

Глава 11

Это бы самый вкусный бутерброд, который я когда-либо ела. Хотелось съесть еще один, но как-то стесняюсь. Боюсь, что он подумает, что слишком много ем. Ем, ем никак не наемся. На три дня вперед. Даже боли не чувствую, хотя бок продолжает ныть.

- Как тебе лосось? – он прерывает мои мысли.

- Кто? – удивленно вскидываю брови и резко перестаю жевать.

- Малосольное филе рыбы, которая у тебя сейчас на бутерброде.

- Ммм… Ничего вкуснее не ела, - поднимаю большой палец вверх. – Спасибо! Очень вкусно. Мягкий хлебушек с тонко-тонко нарезанными ломтиками нежного розового мяса рыбы и колечком свежего огурчика. Оказывается как мало нужно человеку для счастья, всего лишь немного вкусной еды.

Смотрю то на него, затем снова на бутерброд.

- В следующий раз пиццу закажем, Неополетанну.

- Кого? – широко распахиваю глаза. Нет, что такое пицца я знаю, но хотелось больше подробностей. Пышная ли? Много ли сыра, который так и тает во рту. Или больше томатного соуса? С колбасой, грибами и маслинами?

- Что тоже не пробовала?

- Неопалетану нет, - легко улыбаюсь ему в ответ. – Пробовала пиццу, на дрожжевом тесте, когда сама готовила. Называется: «Слепила из того, что было в холодильнике».

- Ты точно из лесу вышла.

- Не смеши! Бок болит, - снова не скрываю улыбки. Он веселый. Возится со мной, еды принес столько, на все хирургическое отделение хватит. А еще у него такие глубокие глаза, в которые хочется смотреть безотрывно. Бездонные, карие и очень-очень красивые.

- Ты не рассказала, как ты оказалась на дороге?

- Случайно. Почему интересуешься?

- Интересно.

- Это не ответ.

- А что тогда?

Наш разговор заходит в тупик. Он отвечает коротко, быстро, словно загоняет в ловушку. Умен… Явно не привык, чтобы его вопросы так и остались висеть в пустоте.

Это мне нравилось. Нравилось, когда раздавался его бархатный смех, когда потирает свой волевой подбородок, затем переводит взгляд на меня.  Мне нравилось смотреть на него сверху вниз, разглядывать его идеально-начищенные лакированные туфли итальянского бренда, смотреть, как он поправляет золотистые запонки на рукавах, изредка хмурит широкие брови.

- Слушай, мне бы сбежать, отсюда, хотя бы на часик? – У меня действительно сегодня репетиция. Моя первая репетиция. Это очень важно для меня. Понимаешь?

- Даже не думай. Врач сказал, тебе нужен покой три недели, а еще кушать фрукты и мыслить позитивно.

- И ты три недели будешь приносить фрукты, бутерброды, рассказывать забавные истории?

- Почему бы и нет?

- Это все из-за того, чтобы я не написала заявление?

Он серьезно смотрит на меня, затем резко поднимается со стула, поправляет пиджак и подходит к входной двери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Глупенькая ты.

После этих слов покидает палату, громко хлопая за собой дверью.

Похоже ему на это глубоко наплевать, а я… Кто тянул за язык? Тот самый момент, когда ты что-то не то ляпнула, а теперь жалеешь. Хотя уже не знаю о чем больше. О том, что он сейчас вот так внезапно ушел или мне действительно не стоило этого говорить.

С болью в груди поднимаюсь с кровати. Невозможно сделать глубокий вздох. Опускаю голову и чувствую, как теплые слезы покатились по щекам. Ну почему? Почему это произошло со мной, в самый неподходящий момент? Нет, так нельзя! Я сильная. Смахиваю слезы, стараюсь выпрямиться и перевожу взгляд на коробку из-под обуви, которую принес он.

Стиснув зубы, зажмурив глаза делаю маленький шаг. Под тугой повязкой, которая обмотана вокруг моей талии, что-то неприятно хрустнуло. Боль… Такая нестерпимая, режущая.

Не помню, как дошла до двери, придерживаясь одной рукой за стену. Шаг за шагом я медленно приближалась к выходу.

А потом двери распахнулись настежь. На пороге палаты стоит он с шикарным букетом в руках. Нежный, тонкий, медовый аромат персиковых роз медленно заполняет вокруг все пространство. Сколько их там штук? Десять? Пятнадцать? Даже сложно сосчитать, голова кругом.

- И куда ты такая нарядная? – грубо спросил он.

 Смотрю на него исступленно, чувствую, как щеки вспыхнули огнем. Пошевелиться не могу, ответить тоже. Все силы на исходе, дыхание перекрывает. Он подходит еще ближе и становится напротив меня. Стою в нескольких сантиметрах от него. Близко-близко. Почти упираюсь в его широкую грудь, ощущая как звуки тают между нами. Поднимаю глаза, замечаю маленькие щетинки на его щеках, как блестят влажные глаза.

Хотелось положить свои хрупкие ладони на сильную грудь и сказать: «Мне очень нужна эта роль, понимаешь? И я пойду со сломанными ребрами или со сломанной ногой…. Сквозь дождь и вьюгу. Поползу на четвереньках. Потому что это не просто мой единственный шанс, моя мечта. И я хватаюсь за эту хлипкую надежду руками, ногами, словно бросаясь в омут головой. Потому что я подведу труппу, подведу свою непутевую мать. Почему мать? Потому что завтра она прогуляет все до последней копейки и нам снова будет нечего есть. И эти бутерброды, я буду вспоминать, как нечто особенное".

- Отойти с дороги, пожалуйста, - говорю тихо, так как каждый вздох, каждое слово мне дается с таким трудом.

- Нет, - перечит мне. – Ты сейчас вернешься в кровать обратно! Холодно в коридоре. Еще простудишься.

 Он обхватывает мою руку, и моя ладонь тонет в его большой руке. 

Глава 12

И время бежит быстротечно. Ем пиццу, скорей всего лучшую в городе, слушаю его забавные истории. Про море, музыку, отличные фильмы, которые он рекомендует посмотреть.

- Терпеть не могу Битлз! – восклицаю. Хочется хлопнуть в ладоши, от его настойчивости, но сейчас любые мои движения были немного ограничены. Почти, как мумия, только голова шевелится: кивает, поворачивается в разные стороны.

 Теперь, когда его визиты стали слишком частыми, а наши разговоры длинными и увлекательными - я переживала за свою внешность. Постоянно поправляла взлохмаченные волосы, перед его приходом долго-долго чистила зубы и умывалась прохладной водой, чтобы хоть немного придать свежести, бледному лицу.

- Ты просто ничего не понимаешь в хорошей музыке.

- Что я должна в ней понимать? Сейчас песни все на один мотив, - отвечаю с улыбкой на лице. Да, его бархатный голос заставлял меня улыбаться. Широко, искренне, как обычно улыбаются собеседникам, с которыми до жути интересно.

-Это сейчас, раньше было по-другому.

Да, глупо отрицать, но с Кириллом легко. Он не похож на обычных парней, которые клеились ко мне, когда я не торопливо возвращалась домой после очередных занятий. В его лексиконе не было таких слов: «Телка, деваха, краля», которые обычно употребляют парни с нашего района.