Динмухаммедов – татарин (Пермский губернский мусульманский комиссариат): «Отношение пермского татарского пролетариата к объявлению Татаро-Башкирский Республики положительно».
Мухин – представитель чувашей: высказался за образование Урало-Волжского Штата, так как Татаро-Башкирская Республика «оставляет за бортом мелкие национальности».91
Весьма показательным стало то, что очень многие участники совещания вспоминали (как положительное явление) попытку создать в декабре 1917 – январе 1918 годов Урало-Волжский Штат – как многонациональное областное объединение, схожее с Туркестанской Республикой. Исключающее какие бы то ни было преимущества для татар и башкир. Напоминали о разгоне, как антисоветского, правительства «Башкурдистана» /Башкирии/, образованного в виде национального придатка к режиму атамана Дутова; ликвидации «Забулачной республики», провозглашённой татарскими националистами в Казани. И сходились в одном – Татаро-Башкирская Республика должна стать автономией национальностей, а не национальной.
На седьмой день работы совещания, завершая дискуссию, снова, с очень короткой речью, выступил Сталин.
«Национализм, – сказал он, – это та последняя позиция, с которой надо сбросить буржуазию, чтобы окончательно победить её… Чтобы разбить национализм, нужно, прежде всего, поставить и разрешить национальный вопрос. Но чтобы разрешить национальный вопрос открыто и социалистически, нужно его поставить на советские рельсы, подчинив его целиком и окончательно интересам организованных в Советы трудовых масс. Так, и только так можно выбить у буржуазии её последнее духовное оружие. Создаваемая ныне Автономная Республика татаро-башкир является практическим разрешением этого общего и важного для всей нашей революции вопроса».92
Итогом работы совещания, которому Сталин всё же навязал своё предложение, стало решение, предусматривавшее дальнейшие практические шаги для созыва Учредительного съезда Татаро-Башкирской Республики. Оно указывало: «привлечь к выборам только оформленные Советы»; рамки территории, определённые положением, расширялись – в неё включались, помимо Казанской (Среднее Поволжье), Уфимской и Оренбургской (Южный Урал) губерний, уезды соседних – населённых чувашами, черемисами (марийцами), мордвой – Симбирской. Пермской, Вятской, Екатеринбургской; вопросы компетенции органов власти автономии, как и установление её административных границ, возлагались на предстоящий Учредительный съезд. Подготовить же всё перечисленное должна была комиссия, в которую избрали М. Вахитова – от Наркомнаца, Янбаева – от Центрального Татаро-Башкирского комиссариата, Довлетшина – от башкир, Якубова – от татар, Ельменева – от марийцев, Мухина – от чувашей, Егошина – от русских.93
Однако ни провести Учредительный съезд, дату созыва которого загодя не определили, ни провозгласить на нём первую национальную автономию так и не удалось. Та самая территория, где и предполагалось создать Татаро-Башкирскую Республику, два месяца спустя стала ареной ожесточённейших сражений, оказалась отрезанной от столицы и центральной части страны Восточным фронтом.
Но что бы ни произошло потом (летом), тогда (в мае) выглядело несколько странно, неожиданно. Могло сложиться впечатление, и весьма убедительное, что Сталин напрочь отказался от отстаивания унитарности России. Стал рьяным поборником раздела её на национальные образования, наделённые автономией, и всё же, не только можно, но и должно предположить иное. Сталин, предлагая создать Татаро-Башкирскую Республику, менее всего думал о какой-либо государственности народов Среднего Поволжья и Южного Урала. Тем более, что инициаторами того выступали Центральный и Губернские мусульманские комиссариаты.
Скорее всего, для Сталина более важным являлся поиск таких форм, которые помогли бы, позволили бы в близком или отдаленном будущем и без особого сопротивления привести в Российскую Федерацию Украину и Крым, Польшу и Закавказье, даже, возможно, Финляндию. Иначе, зачем было ему даже в апреле упоминать именно эти края как вполне сложившиеся областные объединения, то есть субъекты федерации.
Ну, а средство для воссоединения у Сталина давно имелось, не раз упоминалось им в статьях, интервью, выступлениях и докладах – советская власть. Нельзя исключить, что такого рода представления и заставили Сталина (а вслед за ним и других руководителей страны) ни в одном из вариантов проекта Конституции ни разу не указать границы России, её пределы. О том же свидетельствует в тех же документах и отсутствие перечисления тех самых областных объединений, из которых уже практически складывалась Советская Федерация.
17 июня центральные газеты страны опубликовали утверждённую Президиумом ВЦИК повестку дня предстоящего Пятого Всероссийского съезда Советов. Четвёртым вопросом в ней значилось: «Конституция РСФСР». Ну, а для того, чтобы и делегаты, и население в целом смогли заранее познакомиться с существовавшими на тот момент вариантами проекта «Основного закона», которые следовало обсудить, и только наилучший представить на утверждение, «Известия» (две недели спустя) начали публиковать их. Сначала – «Общие положения» – как основополагающие, от которых напрямую зависели все остальные разделы, хотя они и следовали только после «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа».
Первым, разумеется (как уже утверждённый конституционной комиссией), появился вариант Сталина. Старый, ещё апрельский. Вторым – М.А. Рейснера и А.Г. Гойхберга, от Наркомюста, новой редакции.94
Вот тогда-то и стало ясно, насколько отошли они от постановления Третьего съезда («О федеральных учреждениях Российской Республики»), должного служить основой этих самых «Общих положений». Чтобы убедиться в том, достаточно было сравнить их по основным позициям.
От откровенно внеклассового, слишком уж гуманистического, «общечеловеческого» определения Российской Республики как «добровольного союза народов» отказались ещё в апреле. Тогда, когда конституционная комиссия приняла за основу для дальнейшей работы близкие друг другу варианты Сталина и Рейснера, содержавшие иную характеристику – «свободное социалистическое общество всех трудящихся».
Правда, поначалу между этими двумя вариантами имелись и довольно серьёзные различия. Для Сталина основой власти должны были служить только Советы. Рейснер же, тогда не чуждавшийся синдикализма, предложил другую форму объединений – «классовые трудовые, профессиональные, хозяйственные и политические союзы». Но спустя два месяца он со своим соавтором Гойхбергом отказался от прежнего взгляда и принял сталинское: объединять трудящихся должны лишь Советы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});