Первый месяц после своей свадьбы молодые провели в главной усадьбе со своими друзьями, откуда они могли наблюдать за реконструкцией приходского дома, проверять чертежи и контролировать строительство. Полностью выполненными оказались лишь смелые проекты миссис Дженнингс, так как она смогла навестить Эдварда и Элинор в день Святого Михаила, и с удивлением обнаружила, что они самая счастливая пара во всем Королевстве! Им нечего было еще желать, разве поскорее обвенчать полковника Брэндона и Марианну, да, и «лучше пасти свою паству».
На новоселье к ним приехали почти все друзья и родственники, и прежде всего, миссис Феррарс прибыла лично, чтобы своими глазами лицезреть пару, чье счастье было когда-то позором для нее. И даже Дэшвуды раскошелились на приезд из Сассекса, чтобы оказать им внимание.
– Я не скажу, что разочарован, моя дорогая сестра, – сказал Джон, когда они прогуливались однажды утром перед воротами усадьбы Делафорд, – Могу сказать одно, ты самая удачливая молодая женщина в мире! И еще мне было бы приятно называть полковника Брэндона братом. Его собственность, его дом, его земли – все так респектабельно и в таком хорошем состоянии! А его леса! Я еще не видел нигде в Дорсетшире такой древесины. И если Марианна, пока и не видит в нем того человека, которого стоит полюбить, то я думаю, что все это теперь зависит от тебя, так как полковник Брэндон похоже очень занят домом, и никто не знает, что может произойти, когда люди находятся рядом и видят часто друг друга в обычной жизни – это в твоей власти дать ей шанс. Ты меня понимаешь?
Хотя миссис Феррарс и приехала, чтоб высказать им свое внимание, они не были ни разу оскорблены ее отношением к себе. За это надо было благодарить повесу-Роберта и его хитрую жену, которые продумали пути примирения задолго до этого. Зная ее чадолюбие и особое расположение к нему даже после его изгнания, Роберт искал возможность возвратить доверие матери, и когда обнаружилась малейшая возможность, не преминул ею воспользоваться. Примирил мать со своей женитьбой, и восстановился в правах.
Таким образом, ловкая Люси, которая, практически потеряв все, в том числе и последнюю надежду, опять получила и положение, и почет, и состояние, а ее роковая встреча с Робертом может показаться перстом провидения или удивительным стечением обстоятельств.
Дело было так. Когда Роберт впервые приехал в Барлетт-Билдинг, то он хотел отговорить Люси от этого брака. Но она приняла его с подчеркнутым вниманием, ловила каждое его слово, и он поверил, что еще визит-другой и дело легко будет улажено. Это была его роковая ошибка. В следующий раз они начали разговор за здравие и тут же перешли к личности Роберта. Об этом предмете он мог говорить больше, чем о каком-либо другом – и в котором она скоро нашла интерес, не меньший, чем он находил сам! И им стало ясно, что он достойная замена своего брата. Он гордился своей победой, и тем, что его обошел. Что за этим последовало теперь известно. Они провели несколько месяцев в Даулише, так как ей надо было навестить много знакомых и приятелей, а он нарисовал несколько планов приятных коттеджей. Вернувшись в город, они стали добиваться прощения миссис Феррарс простым методом – вымаливая его. Прощение, естественно, прежде всего, должен получить только Роберт, а Люси, которая была никем и ничем для его матери, долго еще оставалась непрощенной. Но постоянные страдания ее сына, и контакты, и некоторые услуги, сначала разрешили ей медленно, а потом все больше и больше завоевать расположение миссис Феррарс, и постепенно Люси стала также незаменима, для миссис Феррарс, как Фанни и Роберт, и в то время, как Роберт не был полностью прощен за пытку жениться против ее воли, а Элинор не была ею выбрана и являлась неполной партией для сына, то Роберт опять стал любимым сыном. Они с Люси перебрались в Лондон, получая достаточно большое содержание от миссис Феррарс, и были, куда в лучшем положении, чем Дэшвуды. И если не считать злобные и ревностные выпады между Люси и Фанни, в которых их мужья играли не последнюю роль, и не считать частые домашние разногласия между Робертом и Люси, ничего не омрачало счастья этой безоблачной пары!
Что Роберт совершил такого, что был лишен права наследия старшего сына, для многих людей, так и осталось головоломкой, а что он сделал, чтоб вернул себе его, было еще большей головоломкой для них. Вместе с тем его стиль и размеренность жизни были так построены, что ущемление в своих доходах никак внешне не проявилось на его манерах и речи, что заставляло сомневаться о его сожалениях о наследстве, или потери отношений со своим братом, или наоборот радости получения слишком многого и, если бы его попытались обвинить в изменении своего отношения к жене и дому, и своего хорошего настроения, то он, похоже, был бы не менее доволен, как своей судьбой, так и возможностью перемен.
Замужество Элинор не разлучило ее со своей семьей, как и следовало ожидать. Не отказываясь от коттеджа в Бартоне, мать и сестра подолгу гостили у нее в Делафорте. Миссис Дэшвуд совмещала полезное с приятным, отдыхала у старшей дочери и пыталась сосватать среднюю. Выдать замуж Марианну за полковника Брэндона теперь было ее самым заветным желанием. Эдвард и Элинор со своей стороны также видели Марианну хозяйкой главной усадьбы, каждый из них хотел этого и сожалел, что это не происходит. И Марианна, видя все это, пришла к главному решению, обрадовать их всех.
После того, что они все, и каждый в отдельности, сделали для нее, что еще она могла им сделать в ответ?
Мариана Дэшвуд была рождена для необычной судьбы. Она была рождена, чтоб узнать всю ложность своих представлений, и в противоположность этому, своим поведением добиться в жизни всего. Она была рождена, чтобы переступить через свое чувство, которое возникло так всего лишь в семнадцать лет. Без всякой надежды на большое уважение или на настоящую дружбу, она протянула свою руку человеку, который страдал не меньше чем она сама от ее прошлой влюбленности, человеку, которого она два года назад посчитала слишком старым, чтоб жениться вообще, и который до сих пор прикрывал грудь фланелевым жилетом!
Вот так это было. Вместо того, чтобы после почти падения спрятаться в глуши, где-нибудь подальше, не видеть никого, кроме своей матери, и находить радость жизни в уединении и чтении, она вдруг поняла в девятнадцать лет, что способна на новое большое чувство, с радостью приняла свои новые обязанности, и новый дом, стала женой, матерью семейства, и благодетельницей для местных деревень.
Полковник Брэндон был теперь так счастлив, как давно того заслуживал, по мнению его многочисленных друзей. Ее близость и нежность растопили его, и его характер, такой стойкий и жизнедеятельный стал опорой и для самой Марианны. Они оба нашли друг в друге своё счастье. А так как Марианна никогда не могла любить наполовину, то все ее сердце принадлежало теперь только ее мужу, как когда-то и Уиллингби.