Картер осторожно шевельнул рукой, коснувшись соблазнительных ямочек над ее ягодицами.
– Персик…
– Тсс, – тут же оборвала его Кэт. Ее голова вздрагивала. – Помолчи. Не надо ничего говорить.
Картер хотел отодвинуться, чтобы видеть ее лицо, но Кэт крепко держала его за шею.
– Не шевелись. Пожалуйста.
Картеру не оставалось иного, как подчиниться, наслаждаясь ее теплом. Когда Кэт совсем затихла, ему стало не по себе. Что с ней? Может, сожалеет о произнесенных словах? А может, они просто вырвались у нее как реакция на фантастический секс? Слова, произнесенные от избытка страсти и наслаждения.
– Кэт, – прошептал он. – Ну что ты?
– Прости, – дрогнувшим голосом ответила она.
Картер сглотнул. Ему хотелось видеть ее лицо, однако руки Кэт цепко держали его.
– Кэт! – взмолился он. – Ну посмотри на меня.
– Не могу.
– Почему?
– Потому что… не могу. Я не должна была…
Услышав ее слова, Картер силой разжал ей руки, прижав ее к себе. Только сейчас он увидел, что она плачет. Картера словно ударили кулаком в живот.
– Чего ты не должна была? – осторожно спросил он, разглаживая ее вспотевшие волосы.
Если признание в любви просто сорвалось с ее языка, пусть так и скажет. Он должен это услышать. Это не мазохизм. Картеру требовалась правда, пусть даже самая горькая. Он очень хотел верить Кэт, однако разум подбрасывал ему слишком много возражений. Картеру были противны собственные сомнения, а они продолжали наводнять мозг. Ничего удивительного: он сам, еще с детства, запрограммировал себя на подозрительность и недоверие. Картер даже зажмурился от собственной беспомощности. Он не знал, как ему быть.
Кэт взглянула вниз. Они до сих пор не разорвали свой интимный контакт.
– Я не должна была этого говорить.
Картер молча смотрел, как она ладонью вытирает слезы. Приятное тепло, всегда окутывавшее их после секса, сменилось зябкой прохладой.
– Ты не волнуйся, – хрипло сказал он. – Такое бывает.
Он не знал, так ли это на самом деле, но ему отчаянно хотелось верить в произнесенные слова. Только бы ей стало легче.
– Что бывает?
Кэт нежно гладила его по груди, водя пальцем по узорам татуировки.
Глядя на язычки пламени в камине, он сказал:
– В моменты страсти люди говорят очень странные вещи. Разум отключен, все на эмоциях.
Кэт напряглась. Почувствовав это, Картер замолчал. Судя по ослабевшим сполохам молний, гроза уходила.
– Думаешь, у меня все было на эмоциях? – спросила Кэт, поворачивая его голову к себе. – С отключившимся разумом? – (Картер пожал плечами.) – Нет, Уэс. Я не улетела на эмоциях.
Никогда еще его имя не звучало так мелодично, как в ее устах. Картер внимательно смотрел на нее, выдерживая ее взгляд и пытаясь уловить хотя бы малейший намек на ложь. Нет. Ее чудесные глаза говорили сущую правду.
– Говоришь, не улетела?
– Нет, – прошептала она.
Это совсем сбило Картера с толку, чуть не лишив дара речи. Во всяком случае, ответить он ей смог лишь со второй попытки.
– Но если ты осознавала свои слова, зачем тогда извиняться?
Палец Кэт чертил невидимые круги возле его пупка. Молчание затягивалось, и каждая секунда сводила Картера с ума.
– Я извинялась, потому что не хотела произносить эти слова… в такой обстановке. Я боялась, поскольку не знала, захочешь ли ты их слышать.
– Почему?
– Потому что это напоминало сцену из бульварного романа или слезливого сериала.
Картер осторожно взял ее руки и прижал к сердцу. Потом, собравшись с духом, спросил:
– Ты сказала о том, что… на самом деле?
Картер не узнавал своего голоса. Он вдруг почувствовал себя маленьким, слабым мальчишкой.
Кэт прижалась к нему лбом. Она дрожала.
– Да. Я сказала правду. И готова это подтвердить.
* * *
После того как те три слова, столь неожиданных и пугающих, слетели с языка, Кэт почувствовала удивительную легкость. Больше не надо было таиться. Она любила его всем сердцем, душой и телом. Любила в нем все: хорошее и плохое, прошлое и настоящее.
Картер погладил ей губы.
– Я хочу их услышать, – признался он, удивляясь себе. – Я только сейчас понял, как я хочу их услышать. И больше никогда не извиняйся за такие слова.
– Но…
Его поцелуй был обжигающим. Настоящей стихией, где странным образом соединялись безудержное желание и глубокая благодарность. Он хотел услышать ее признание в любви. Он хотел ее любви. Кэт чуть снова не разревелась, но уже от облегчения.
– Хочешь, я тебе кое-что скажу? – тихо спросил Картер, когда они разомкнули губы. – Ты первая… первый человек в моей идиотской жизни, от кого я услышал эти слова.
Кэт заморгала:
– А твоя семья?
Ответом ей была его горькая, ироническая усмешка. Глупый вопрос.
– Твоя бабушка? – попыталась загладить оплошность Кэт. – Твои друзья?
– Бабуля искренне меня любила. Я был ее сокровищем. Но слов о любви я от нее никогда не слышал. Что же касается друзей… – Картер усмехнулся. – Мы не из тех парней, которым свойственно обниматься и все такое. Макс мне как брат, но… в нашем мире таких слов не произносят.
Его признание ошеломило Кэт. Как могло случиться, что на протяжении двадцати семи лет Картер ни от кого не слышал слов любви? Неужели он был настолько не нужен своим родителям? И что это за бабушка, ни разу не сказавшая внуку, как она его любит?
Кэт молча поцеловала его.
– Ни в коем случае не извиняйся за такие слова, – почти потребовал Картер. – Когда слышишь, что тебя любят… Не важно, когда и как ты их сказала. Важно то, что все же сказала.
Кэт наклонилась к его уху и прошептала:
– Я люблю тебя.
Картер сжал ее в объятиях и нежно поцеловал в шею:
– Спасибо, что ты первая, от кого я это слышу.
– И тебе спасибо за то, что ты мой. Просто мой… Понимаешь, я уже признавалась в любви. Родителям, бабушке, подругам. Но моя любовь к тебе – совсем иного свойства.
Улыбки Картера вполне хватило на освещение гостиной.
– Какая ты красивая, – прошептал он.
Картер порывался сказать еще что-то и не мог. Кэт догадалась о причине.
– Все нормально, – успокоила она, гладя его по бедрам. – Привыкни, что так оно и есть.
Он затрясся от смеха.
– До чего же хорошо ты меня знаешь, – сказал он, чмокая ее в лоб.
– Да, Картер.
Внутри Картера шла отчаянная борьба. Он боялся ей поверить и в то же время надеялся, что Кэт не слукавила. Она это чувствовала. И не только это.
– Картер, я догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь. Ты думаешь, я призналась тебе, чтобы услышать ответное признание. Нет. Я счастлива тем, что призналась.
– Но…
– Картер, я говорю вполне серьезно. Я не жду от тебя ответного признания. Я не хочу, чтобы ты думал, будто обязан сказать мне то же самое. – Она погладила ему щеки и подбородок.