— Да что ты, здесь же вон какой плетень, выше человеческого роста, и прутья понатыканы так плотно, что ничего не увидишь, — уговаривала подругу Ксанта.
— Мужчина может подглядывать в щелку или даже влезть на плетень, — возражала непреклонная Крита. — Мама рассказывала, что одна ее подруга…
— Вот влезет, тогда и разбираться будем, — предлагала Ксанта. Но Крита строго осуждала подобные легкомыслие и непредусмотрительность.
Так потихоньку Ксанта привыкала к новой жизни. Прошло уже почти три декады с тех пор, как она поселилась в доме Керви, когда в один прекрасный день к ним явился первый гость — гонец с письмом. Мужчин дома не было, и гонцу пришлось дожидаться их на скамейке у ограды. Крита носила ему туда пирожки и подогретое вино и просовывала в специальное окошко с деревянной шторкой, проделанное в калитке. К счастью, день бы не холодный и не ветреный. Наконец на закате явились Керви и Дреки, и бедолага смог вручить свой пакет и с поклонами удалиться. Керви потратил немало времени, пытаясь с помощью Криты разобрать послание — девушка не умела читать, а сам он едва знал здешние закорючки, да к тому же письмо было составлено в таких витиеватых выражениях, от которых незадачливые читатели то и дело впадали в отчаяние. В конце концов Керви оставил бесплодные усилия И на рассвете послал Дреки на рынок, где тому за мелкую монету все прочитали и перевели в лучшем виде. Оказалось, что Ксанту и ее зверушку пожелала видеть одна из королев, живущих на островах в заливе.
18
Пока Крита принаряжала жрицу перед столь важной аудиенцией, Ксанта поспешила расспросить ее о том, чем живет и дышит женщина, к которой она сегодня отправляется в гости. Результат расспросов ее несколько обескуражил. Оказалось, что все четыре королевы являются, как и Ксанта, «сияющими» женами короля — а именно, его матерью, бабкой, прабабкой и сестрой. Именно перед этой последней и должна была предстать Ксанта.
— А сколько у короля настоящих жен? — полюбопытствовала жрица.
— Да вроде бы около полусотни, — отвечала Крита. — Во дворце много женской работы, ну и женщин всегда много.
— Ах да, он же обязан жениться на каждой служанке! — хлопнула себя по лбу Ксанта. — А сколько же у него детей?
Она хорошо представляла себя эту картинку — полсотни жен-хлопотуний и не меньше двух сотен детишек всех возрастов, и все в одном дворце. Наверное, там с утра до ночи стоит шум, гам, тарарам, но если притерпеться и присмотреться окажется, что все очень мило.
— Ни одного, — спокойно ответила Крита.
— Как? — Ксанта заморгала глазами — забавная и очаровательная картинка, которую она нарисовала перед своим мысленным взором начала вдруг расплываться и таять.
— У короля нет детей, — подтвердила Крита. — По распоряжению королев, женщинам, которые отправляются служить во дворец, заливают в шейку матки какой-то особый горячий яд, после которого те уже не носят крови и не могут зачать.
— Во имя твоих богов, женщина, зачем?! — возопила Ксанта, потеряв от такого известия обычную невозмутимость. — Можно же вставить в шейку серебряную проволоку, или надеть на нее золотое кольцо!
— Проволоку можно вытащить, а кольцо снять, — с печальной улыбкой ответствовала Крита.
Ксанту аж передернуло от ее слов. Помолчав немного, она сказала: А кто же тогда сядет на трон после нынешнего короля? Этого я не знаю, — покачала головой Крита. — Не нашего ума это дело.
Тем не менее Ксанта повторила свой вопрос чуть позже, когда они с Керви катили в повозке по Дороге Бездны.
— Этого никто не знает, — отвечал Керви со вздохом. — У короля детей нет и не будет, его дамы за этим пристально следят. Сами дамы замуж не выходят, потому что иначе им придется покинуть дворцы и выпустить из рук власть в этом городе. Ну а когда нынешний король оставит этот мир, им волей-неволей придется выбирать себе мужей — они не могут остаться без покровителя. Так что, скорее всего, престол захватит тот, кто наглее. Может быть, любовник одной из дам, а может быть, кто-то из дворцовой челяди — они же все считаются королевскими сыновьями. Разумеется, нам это все страх, как не нравится, но что мы можем поделать? Только молить богов, чтобы трон захватил любовник Силлы — сестры короля.
— А что, он достойный человек? — поинтересовалась Ксанта.
— Я понятия не имею, кто он, — печально сказал Керви. — Просто из всех жен короля только Силла еще достаточно молода для того, чтобы произвести на свет наследника. Тогда, по крайней мере, мы сможем надеяться, что через пару десятков лет этот кавардак не повторится.
Ксанта похлопала Керви по руке:
— Стоит ли загадывать так далеко? Пока все живы и, будем надеяться, проживут еще достаточно долго. А до тех пор мир успеет еще не один раз перевернуться с ног на голову и обратно. Ты уж мне поверь. А саму королеву ты не видел? Что она за человек?
— Не видел, Айд миловал, — : усмехнулся Керви. — Однако слухи про нее ходят самые мерзкие. У нее под дворцом своя тюрьма, и она собирает туда всех осужденных из города, чтобы всячески над ними измываться.
— Ну это, почитай, про всех королев говорят, — махнула рукой Ксанта.
— Смотря кто говорит! Вроде бы, в последнее время она прослышала про опыт Венетты и начала торговать людьми, так хоть кто-то стал из ее темниц выходить. Они и рассказывают всякие страсти.
— Понятно, — Ксанта кивнула головой. — Ладно, доберемся — увидим сами.
19
Денек и на сей раз был ясный, но не слишком холодный. На пристани они сели в лодку, и пока плыли к острову Силлы, Ксанта смогла полюбоваться солнцем, которое опускалось за дальние холмы, окрашивая воду выходящей из Леса реки в золото и багрянец. Ксанта обожала закаты, когда-то, еще в Кларетте, она знавала одного художника, который говорил, что нарисовать закат — самое трудное дело: солнышко так спешит, что краски все время меняются, замешкался, залюбовался — и все, представление окончено, свет потух. Именно это, почти незаметное на первый взгляд и тем не менее стремительное, текучее, неостановимое движение, всегда завораживало Ксанту. Как рост ребенка, только в другую сторону. Да еще и то, что событие это всегда одно и то же — солнце скрывается за горизонтом, — но всякий раз оно происходит по-разному, да еще и в самых разных местах: то солнце опускается над морской гладью, как в Королевстве, то уходит за белоснежные вершины дивьих гор, то за шпили городских башен, как в Кларетте, то снова за горы, но на этот раз невысокие и сплошь поросшие лесом, как в Венетте, то как здесь — за холмы. Никогда не устанешь смотреть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});