Читать интересную книгу Новый Мир ( № 10 2007) - Новый Мир Новый Мир

Наум Клейман — Кирилл Разлогов. Что наследуем. Беседу ведет и комментирует Анна Слапиня. — “Искусство кино”, 2007, № 1 <http://www.kinoart.ru>.

Говорит Наум Клейман: “Появился Борис Акунин, который освоил английскую манеру остросюжетного повествования. Но посмотрите, что дали экранизации Акунина: ничего! Они никак не повлияли на кинопроцесс. Можно как угодно относиться к фильмам, снятым по Акунину, но Фандорин не только остался бесплотным, не стал киномифом — русским Джеймсом Бондом… Кино не усвоило главный урок этого цикла романов: овладение саспенсом с изрядной долей интеллектуальной игры и иронии. Оно просто паразитирует на интересе публики к книгам, сюжет которых переносится на экран поверхностно и вяло”.

Книга — это тест на качественность. Лев Рубинштейн готовит новый сборник публицистики. Беседовал Михаил Бойко. — “НГ Ex libris”, 2007, № 26, 26 июля <http://exlibris.ng.ru>.

“Я ведь стихов несколько лет не пишу. Объясняю это потерей мотивации. Не знаю, для чего это нужно делать. У меня есть ощущение, что наиболее важный для себя корпус поэтических текстов я уже написал. <…> Я перешел в эссеистику и именно там решаю свои творческие задачи. <…> Да, а я пишу ее так же тщательно, как поэзию. Я подхожу к тексту с поэтической точки зрения, потому что беспрерывно меняю порядок слов, что не входит в число журналистских добродетелей. У меня больше времени уходит на форму, чем на изложение двух-трех мыслей, которые могут быть очевидными”.

“Меня интересует современное искусство, и в каком-то смысле только оно, а история искусства — ровно настолько, насколько оно служит современному искусству фоном или задником. Меня интересуют вещи, еще не встроенные в иерархию”.

Ирина Ковалева. Все спасены и спасутся. Подготовка текста и публикация А. Нестерова. — “TextOnly”, 2007, № 22 <http://textonly.ru>.

Поэт, переводчик, филолог Ирина Ковалева умерла в 2007 году. “Мы предлагаем вниманию читателей подборку никогда не публиковавшихся ранее стихотворений Ирины Ковалевой. Она основана на материалах сборника произведений разных лет, над составлением которого И. Ковалева работала в последние месяцы жизни — насколько можно судить, она завершила эту работу лишь вчерне” (от редактора).

Попугай на старинной фреске — зеленый, алый,

Точно такой, как его собрат, населивший клетку.

“ Coda lunga!” — вопит младенец, вцепившись в сетку.

Попугай поджимает лапу, прищуривается устало.

Человек, который не очень здоров и не очень молод,

Расплатившись в кафе, берет, как рюкзак, на плечи

То, что время, вопреки поговорке, не лечит, —

И шагает в другой, чуть менее знаменитый город.

2006.

См. также: Владимир Гопман, “Свет, запасенный впрок. Памяти поэтессы и переводчицы” — “НГ Ex libris”, 2007, № 15, 26 апреля <http://exlibris.ng.ru>.

Юрий Колкер. В сторону Ходасевича. Мир советской кочегарки. — “Дело”, Санкт-Петербург, 2007, 23 июля <http://www.idelo.ru>.

“Первый Октябрьский участок „Теплоэнерго-3” простирался от „Московской три” до „Адмиралтейской шесть”, по площади приближался к Монако, по населению превосходил Андорру. Сосредоточенной в этом княжестве литературы хватило бы на иную африканскую державу. Была тут своя печать, свои салоны, свои гении. Граница с миром внешним, советским, очень чувствовалась. Атмосферу пронизывала достоевская мистика. Присутствовала и чертовщинка — в абсурде ситуаций и положений, в непомерных честолюбиях, даже в именах: среди кочегаривших молодых женщин помню Люду Чертолясову и Катю Бесогонову. Половину полуподпольных стихотворцев тянуло в сторону обэриутов. В моих беседах с Сашей Кобаком всплыл Ходасевич. Его я противопоставлял и советской литературе, и гонимому ею авангарду. Вот, говорил я, узенький мост, перекинутый над пошлостью, одинаковой справа и слева; Ходасевич выше и чище не только сегодняшних литературных передвижников, но и большой четверки. Цветаева криклива, Пастернак физиологичен и приземлен, Мандельштам манерен, Ахматова отдает квасом. Хлебникова я отказывался признать поэтом; про Блока (в „анкете о Блоке”; вопросник — к столетию поэта — распространила среди котельных авторов редакция машинописного журнала „Диалог”) писал, что он устарел, поскольку контекст эпохи ушел в песок...”

Сергей Куняев. Ахматова в зазеркалье Чуковской. — “Наш современник”, 2007, № 5 <http://nash-sovremennik.ru>.

“Со временем, впрочем, стало понятно: члены Комиссии [по Госпремиям] ясно отдавали себе отчет в своих действиях — ибо мы действительно имеем дело не с „дневником”, а с „Записками об Анне Ахматовой” — литературным произведением в форме дневника. Поэтому в центре внимания любого пишущего об этом сочинении должны быть образы автора и героини, а также смысловые сдвиги тех или иных бытовых и исторических событий в акцентуации Лидии Чуковской”.

Автор большой статьи в каком-то смысле ломится в открытую дверь, поскольку “дневник” (любой) — это тоже (и всегда) “литературное произведение”. Но много интересных подробностей.

Андрей Курков. “Правила раздельного питания надо нарушать…” Беседу вела Екатерина Нистратова. — “Взгляд”, 2007, 3 июля <http://www.vz.ru>.

“Я никогда раньше не думал о том, что западный рынок выдвигает другие требования к литературе, чем рынок русскоязычный. <…> Да и работа с некоторыми западными издателями очень легко может превратить нормального писателя в циника. Особенно когда сталкиваешься с издателем, которому важна сама история и совершенно не важно, где она происходит. Один из моих романов так почистили при переводе на английский от всего, что „иначе пришлось бы подробно объяснять читателю, ничего не знающему о постсоветском пространстве”, что роман потерял около 30 процентов текста. Потом в одной рецензии в Англии меня обвинили, что я увлекся недосказанностью и ультралаконичностью”.

Наталья Лебина. Волосы и власть: советский вариант. — “ПОЛИТ.РУ”, 2007, 25 июля <http://www.polit.ru>.

“Технология создания прически (завивка, окраска волос) и приемы ухода за волосами также могут быть ритуалистичны и наполнены социальным смыслом, хотя в большей мере здесь ощущается уровень развития техники и химической промышленности, а также степень комфорта повседневной жизни. Именно поэтому — в силу „неоригинальности” советских практик — скромная задача данной статьи состоит не в открытии принципиально новых приемов дисциплинирования тела, изобретенных государственно-идеологическими структурами, а в попытке периодизации властного дискурса в отношении причесок и бород”.

На бумаге статья опубликована в журнале “Теория моды” (2007, № 4). “Журнал „Теория моды: одежда, тело, культура” — первый в России гуманитарный журнал, посвященный моде как феномену культуры”. Автор проекта — Ирина Прохорова. Шеф-редактор — Людмила Алябьева. См.: http://www.nlobooks.ru/rus/magazines/the_theory_of_a_fashion

Владимир Личутин. “Каждому герою оставляю место для исправления”. Беседу вела Наталья Нарыкова. — “Литературная Россия”, 2007, № 26, 29 июня <http://www.litrossia.ru>.

Среди прочего: “<…> писатель Крупин полностью отрицает историю, потому что не понимает, на мой взгляд, сущности времени. Он воспринимает время с позиций соцреализма: будущее впереди, а настоящее — очень длительный процесс. Но настоящее — это одно мгновение. И именно с этих позиций нужно писать о XII, XVII веках и т. д.”.

Аркадий Львов. О Бродском. Маска, приросшая к лицу. — “Лехаим”, 2007, № 5, май; № 7, июль <http://www.lechaim.ru>.

“В семь лет Ося презирал Ленина”.

“На острове Сан-Микеле, в Венеции, на могиле Иосифа Бродского поставили крест. Никаких достоверных свидетельств о крещении поэта нет. Вольность душеприказчиков может быть понята, но не может быть оправдана, ибо мертвым не дано наделять полномочиями живых, сколь бы искренни ни были живые в своем стремлении изменить ипостась покойного, как они представляют себе, к лучшему”.

“Отношения Иосифа с Сьюзан [Зонтаг] — тема для биографов обоих литераторов”.

Игорь Манцов. Не учи ученого, съешь коня печеного. — “Взгляд”, 2007, 29 июля <http://www.vz.ru>.

“Там, в письме [академиков к Путину], есть замечательный пассаж, цитата из дружественного академикам американского Нобелевского лауреата: „Опыт ученого делает религию совершенно несущественной. Большинство ученых, которых я знаю, вообще не думают на эту тему. Они настолько не размышляют о религии, что даже не могут считаться активными атеистами”. Именно. Так. Потому что атеизм — это другое, это серьезное. Атеизм — следствие честного гуманитарного выбора <…>. А пресловутый „опыт ученого” — это опыт Фауста, это договор сами знаете с кем. <…> Интеллектуально честный атеист — допустим, Ницше…”