Читать интересную книгу Аналогичный мир - 4 (СИ) - Татьяна Зубачева

— Помню, — засмеялся Эркин и очень точно повторил: — Захады дарагой!

— Ага! — заржал Андрей.

Не спеша — всё-таки мешки набиты — они пошли обратно к автовокзалу. Хоть и думали погулять по городу, но видно дальше Торговой они не уйдут. Андрей ещё крутил головой, разглядывая витрины, но Эркин решил, что все покупки уже сделаны, а впустую и глазеть нечего. Только сомневаться начнёшь: купил что надо или лопухнулся.

Так они добрели до площади с обелиском. И Андрей, конечно, отправился смотреть, что там написано. Надпись то ли забыли позолотить, то ли её смыло, но они обошли четырёхгранный сужающийся кверху столб и ничего не нашли.

— Что, ребята, — фотограф как из-под земли вынырнул, — запечатлеетесь?

— Если ты, дед, скажешь, для чего эту штуку здесь вздрючили, снимай нас до потери пульса, — сразу ответил Андрей.

— Я тебя самого сейчас вздрючу, — пообещал фотограф. — И тоже до потери пульса. Ишь, внучек нашёлся!

Отругивался фотограф не зло, явно радуясь завязавшемуся разговору, и Эркин движением плеча сбросил и мягко опустил на землю мешок. И тут почувствовал чей-то очень внимательный взгляд.

Разглядывая толпу вокруг обелиска, Фредди невольно выделил двух парней. Оба высокие, черноволосый в джинсовом, под ковбоя, но не ковбой, откуда здесь взяться ковбою, а второй — белокурый, в светлой ветровке, в каких ходит пол-Колумбии, оба, видимо, как здесь говорят «с той стороны», куртка у черноволосого потёрта, не сегодня и не вчера куплена, но от Страуса, а ловок парень, неужто опять из того же табуна, стоит попробовать поговорить, белобрыс приблатнённый, шпана, конечно, хотя нет, не шестёрка, нет, в короли по возрасту не годится, но валет силён, и зачем ему спальник? Спальник и блатарь… но… но… Фредди моргнул, отгоняя наваждение. Так и до глюков докатишься.

Но кто ж это так уставился? Эркин обернулся, пытаясь понять, кто его так выглядывает. И увидел, не сразу, но увидел сидящего на скамейке мужчину в тёмном костюме, сбитой на затылок шляпе и с банкой пива в руках. Их глаза встретились, и Эркин узнал его. Вернее, узнал-то он сразу, но только сейчас понял, что не ошибся, что не почудилось ему.

Фредди сглотнул вдруг закупоривший горло шершавый комок. Отвернувшись от спутника, на него смотрел Эркин, и его недовольное жёсткое лицо на глазах мягчает и даже не светлеет, а словно наливается светом.

— Андрей, — тихо позвал Эркин. — Андрей, смотри.

— Чего? — обернулся Андрей. — Куда смотреть? Ты… — и как-то всхлипнул, словно подавился непроизнесённым.

Белобрысый обернулся, и Фредди задохнулся, как от удара под дых. Смяв в кулаке пивную банку, он встал и шагнул к ним.

— Фредди! Живо-ой!

Они встретились, вернее, столкнулись на полпути от обелиска к скамейкам и замерли, застыли, сцепившись в объятии.

Разумеется, вопль Андрей привлёк внимание, и вокруг закрутилась толпа любопытных, но встреча друзей — событие, конечно, интересное, но не настолько, чтоб всех надолго собрать, да и Эркин вспомнил о брошенных мешках, а Фредди про кейс и плащ. Плащ — так и чёрт с ним, но потерять уже подписанные контракты…

— Ну, парни, — наконец выдохнул Фредди, когда они уже свалили на скамейке мешки, убедившись, что ничего не пропало. — Ну, не ждал!

— Мы тоже! — ухмылялся во весь рот Андрей. — Фредди, ты надолго к нам? Насовсем? А то давай…

— Андрей, — перебил его Эркин, — ты бы сходил, взял пива и пожевать…

— Да на хрен пиво! — возмутился Андрей. — Айда в шашлычную эту, там и посидим.

Эркин досадливо прикусил губу: Андрей впервые не понял его, но, поймав взгляд Фредди, заставил себя улыбнуться.

— Ладно, пусть по-твоему.

Фредди жадно разглядывал парней. Определённо не бедствуют, сытые, Эркин аж лоснится, разносчиками, что ли, стали?

— Чего вы такие навьюченные?

— За покупками приехали.

— На перепродажу, что ли?

— Зачем?

— Вот ещё!

— Себе, семье…

— Ты надолго?

— Вечером улетаю.

— У нас автобус в пять.

— И далеко?

— В Загорье. Не слышал небось?

— Не слышал, — согласился с Андреем Фредди, доставая записную книжку. — Говори адрес.

— На память уэе не надеешься, значит, — не упустил случая съязвить андрей, доставая из кармана рубашки маленькую пачку узких картонок. — Вот, братик, а ты говорил: зачем да к чему. Вот как раз для таких случаев.

Фредди насмешливо хмыкнул: был Эндрю выпендрёжником и остался таким же. Но Андрей писал свободно, явно не вчера буквы узнал. Быстро написав по-английски, Андрей протянул визитку Эркину.

— Давай, брат.

Эркин кивнул и, поддерживая игру, слегка демонстративно достал свою ручку, старательно записал уже по-русски их полный адрес. Писал он чуть медленнее Андрея, но достаточно свободно.

— Держи, Фредди.

Фредди взял визитку, повертел, разглядывая аккуратные строчки.

— Это когда ж вы так навострились?

— Эркин здесь, а я, — Андрей фыркнул, — и раньше умел.

— Врёшь! — искренне возмутился Фредди.

— Ай да я! — восхитился Андрей. — Всех купил! Да я на двух языках свободно с до школы ещё и читаю, и пишу.

— Та-ак, — неопредённо-угрожающе протянул Фредди и улыбнулся. — Силён. А Эркин знал?

Эркин кивнул, а Андрей довольно усмехнулся:

— У меня от брата тайн нет.

И сёкся: так быстро и холодно блеснули глаза Фредди.

К ним подошёл фотограф.

— Встретились, значит?

— Встретились, — охотно подыграл Андрей.

— Запечатлеть надо!

— Уговорил, дед, — хлопнул себя по коленям Андрей и встал. — Давай, Фредди, запечатлеемся.

Предложение не вызвало у Фредди особого восторга, но он возражать он не стал.

После недолгого, но детального обсуждения решили: Фредди один, потом парни вдвоём, потом все вместе. И каждая карточка в трёх экземплярах, каждому чтоб.

— И сразу готово будет? — не поверил Эркин.

— За два рубля будет, — твёрдо ответил фотограф.

— За всё два рубля?! — изумился Андрей.

— За каждую, — фотограф сдвинул аппарат за спину и вытащил другой, большой и похожий на ящик. — Фирма веников не вяжет.

— Фирма делает гробы, — закончил за него Андрей. — Давай, Фредди.

Фотограф своё дело знал. Важность, с которой он их расставлял, заходил то с одного бока, то с другого, напомнила Эркину Билли Скиссорса в Джексонвилле, тоже артист… был.

Полученные фотографии Фредди вместе с их визиткой убрал в бумажник. Эркин — все шесть — к себе, во внутренний карман. А в честь чего поставлен обелиск, они так и не узнали. И вспомнили об этом уже по дороге в шашлычную, но тут же забыли. Разговор шёл дёргано, перескакивая с одного на другое.

Усач у входа в шашлычную обрадовался им как старым знакомым, почти друзьям. Шашлычная оказалась приятно прохладным полуподвалом со сводчатым потолком и расписными стенами. По стенам вперемешку теснились горы, люди, овцы, лошади, облака, солнце, луна и звёзды. И пахло костром, вернее, жареным на костре мясом. От стойки им заулыбался ещё один усач, чуть постарше и подороднее того, что у входа.

Из провели к угловому удобному столику, где и они расселись, и вещи сложили так, что и не мешают, и под рукой, и не на виду. Узнав, что они впервые про шашлыки слышат, усач осведомился: просто ли они зашли или что-то особенное?

— Друга встретили, — Андрей хлопнул Фредди по плечу. — Ха-арошего друга. Надо отпраздновать.

— Конечно, надо, — горячо порллержал усач. — Друг — второй брат, сейчас праздник будет, всё вам будет.

— Спасибо, отец, — перебил его андрей. — Но в пять у нас автобус — это раз, и сотня в кармане — это два. Ещё вопросы есть?

— Какие вопросы, дорогой, — усач обмахнул белой салфеткой столешницу из тёмного дерева. — Эй, Гиви, праздник у людей, не слышал разве, — и ещё что-то непонятно-гортанное, будто слова клокотали у него в горле.

Черноглазый, похожий на усача долговязый подросток развернул перед ними хрустнувшую от крахмала скатерть. Как из воздуха появлялись и располагались на столе глиняные тёмно-блестящие миски с помидорами, огурцами, зелёным луком и ещё какой-то зеленью, блюдо с белыми пухлыми лепёшками и такое же с белыми кружками сыра, тяжёлые, отливающие серебром стаканы и кувшин с вином.

— Ну, живём! — потёр руки Андрей.

— Живите долго, дорогие, — подхватил усач, разливая вино. — От этого вина, дорогой, радость больше делается, душа весельем полнится, а кто весел, то и живёт долго, у нас в горах его пьют и по двести лет живут, мамой клянусь.

Когда он отошёл, Фредди взял в руки стакан.

— Ну, со встречей, парни.

— Со встречей, кивнул Эркин, так же беря стакан.

Самого главного он Фредди пока не сказал, не мог при Андрее, хотя… Андрей — ему брат, всё о нём знает, если бы не Андрей, он бы и сейчас по-прежнему думал.