Ке поплыл к Гонконгу. Он действовал точно по инструкции и вскоре оказался в джонке с экипажем из пяти человек, неразговорчивых и мрачных типов.
Они плыли несколько дней. Потом стали в фарватер почти около самого Гонконга и забросили сеть. Здесь сновала флотилия джонок — шел лов рыбы мигай. «Рыбаки» открыли трюм и вывалили туда рыбу поверх пакетов, завернутых в рогожу из копры.
«Не хватает, чтобы меня сцапала полиция, — рассуждал Пройдоха. — Господин Фу занимается контрабандой».
Наступила тревожная ночь. «Рыбаки» с автоматами залегли вдоль бортов джонки. Капитан спустился в каюту, настроил портативную японскую радиостанцию, связался с кем-то. К утру подошла еще более древняя джонка. С нее перебрался Сом, телохранитель господина Фу. Он привез документы и пропуск в Гонконг, При входе в пролив командовал уже Сом. Контрабандисты пробирались в северную часть города Нотан-роуд и чуть было не попали в лапы полиции.
Когда выскочил полицейский катер, джонки «рыбаков» окружили контрабандистов, и, пока полиция устанавливала, кто есть кто, лодка с контрабандой прорвалась к стене сампанов и моментально затерялась среди тысячи себе подобных.
Разгружали груз на следующую ночь. Взяв первый пакет, Пройдоха определил, что они везли, — золото.
— Тебе повезло, парень, — сказал Сом и впервые дружески похлопал Пройдоху по плечу. — Длинного господин выгнал... Ты займешь его место. Поздравляю с крещением!
— В чем тот провинился? — насторожился Пройдоха.
— Да... — неопределенно сказал Сом. — В общем, пистолет остается у тебя. Теперь ты тоже телохранитель шефа, мой напарник. Держи!
Он протянул Пройдохе деньги, тысячу гонконгских долларов. Пройдоха растерялся. Он никогда не имел столько денег.
— Слушай, вьетконговец, — сострил Сом. — От нас тебе никуда теперь не деться. Деньги советую пристроить в банк. На черный день пригодятся. Наш хозяин умеет хорошо платить. Но не любит трепачей и любопытных.
4
Над головой Пройдохи чернела бездна, усыпанная звездами, как гигантская песчаная отмель морскими ежами. Неожиданно хлынул ливень. Ке его не замечал. Он промок как губка, но шел, не прячась под козырьки крыш. Он шел к Томасу, старому гуркху, бывшему солдату английской армии. Гуркхи — жители Гималайских гор Индии. Издавна молодые горцы спускались в долину в поисках счастья и, наподобие шотландцев, нанимались в иноземную армию. Томас забыл родные горы, девчонку, с которой украдкой встречался у водопада. Родители его давно умерли, и ничто не связывало его с туманным прошлым, называемым юностью. Он дослужился до чина сержанта. Воевал в Бирме, Сингапуре, побывал в плену у японцев... Потом его освободили, и он долго колесил по белому свету, пока не осел в Гонконге. Томас был ночным сторожем индийской обувной фирмы. Носил тюрбан, как правовер мусульманин, но не верил ни в бога, ни в черта, тем более в пророков, которые, по сути дела, всегда были ханжами.
Томас пускал парня спать в каморку у входа в забаррикадированную на ночь обувную фабрику, и не без расчета — вдвоем безопаснее и веселее; гуркх в старости стал не в меру болтливым. Пройдоха умел слушать и делал вид, что верит услышанному. Я думаю, что и его дневники хранились у старого Томаса. Пройдоха был не настолько глуп, чтобы носить с собой смертный приговор.
Ке не дошел до Томаса — на перекрестке он угодил в полицейскую облаву. Полицейские в черных непромокаемых плащах скрутили ему руки, привычно обыскали, извлекли пистолет. Потом его добросовестно избили и бросили в камеру, набитую людьми.
Подобные камеры называют «отстойниками» — они словно бетонные кубы, куда стекаются городские нечистоты. Основная масса арестованных была просто бродягами,, для которых камера оказалась божьим даром.
— Ты кто? — спросили Пройдоху шепотом.
Пройдоха не знал, можно ли здесь, где полно стукачей, ответить, что он человек господина Фу, поэтому промолчал. И его молчание восприняли как признак принадлежности к высшим ступеням преступного мира.
На другой день вызвали на допрос. Полицейский чин, не глядя на задержанного, рявкнул:
— Убирайся!
— У меня были деньги, — сказал Пройдоха.
Ответом послужил пинок, и Пройдоха вылетел из участка.
На углу стоял Сом. С опухшим лицом, но по другой причине, чем у Пройдохи. Он смачно сплюнул длинной тягучей слюной.
— Иов[19], — сказал он.
Господин Фу не бил слуг. Если бы такая потребность возникла, это сделали бы другие. Господин Фу испепелял слуг презрением.
Распекал он на заднем дворе. Фасад дома у господина Фу выглядел европейским, но внутри здание было спланировано в традиционном китайском духе — с женской половиной, глухими кладовыми, затемненными спальнями, крытыми черепицей переходами между покоями. На заднем дворе высился каменный гараж, где рядом с «фордом» стояла двухместная коляска рикши. Господин Фу расхаживал в черном халате. Полы халата развевались. Господин Фу поучал:
— Я вас нанял, чтобы вы охраняли мою персону, а не шлялись. Отныне без разрешения не отлучаться!
Он внимательно посмотрел на Пройдоху:
— Чего морщишься?
— У него ботинки жмут, — сказал Сом. — Купил первый раз в жизни кожаные ботинки.
— Купи кеды или соломенные сандалии, чтобы не топать, как лошадь.
— У него денег нет.
— Ай-я! — сказал господин и замер. Потом зашипел: — Нашел слугу! Тратит за ночь больше, чем хозяин в молодости.
— Деньги отняли, — сказал Пройдоха.
— Угу, — выдавил из себя господин. — На!
Он положил на перила несколько долларов.
— В счет будущего. И учти, ты должен мне пять тысяч долларов.
— За что? — встрепенулся Ке. У него даже дыхание перехватило.
— Думаешь, тебя отпустили бесплатно? Или хочешь побывать там, где над входом красуется надпись: «Ее величества королевы Англии»?
— Что вы, господин! — сник Пройдоха. — Я отработаю. Я сделаю, что прикажете. Только где я заработаю такие деньги?
— Посмотрим, — неопределенно ответил господин и ушел.
Сом поднялся с бочки, сплюнул метров на десять.
— Между прочим, — пояснил он, — надпись, которую тебе сообщил хозяин, можно прочитать лишь в метрополии и у нас. Говорят, еще недавно она красовалась и в Австралии. В Индии ее сняли с тюрем, и в Сингапуре тоже.
— Где я заработаю столько денег?
— Иов! — выругался Сом.
Пройдоха пожал плечами. Он повторял про себя: «Пять тысяч! Пять тысяч!»
— Перестань удивляться, — рассмеялся Сом. — За меня больше заплатили.
Сом задрал широкую рубашку, вынул из-за пояса кольт, сунул в руки Пройдохе. Это было то самое оружие, которое отобрали у Пройдохи в полиции. Ке не задавал вопросов, каким образом оно оказалось у телохранителя господина Фу.