Касианец грохнул кулаком по столу.
— Довольно, — рявкнул он и обратился к Тарковски. — Вам есть что добавить по делу Селены Сорсы?
Лысый очкарик бегло просмотрел свои записи и отрицательно покачал головой.
— Ничего существенного, — ответил он. — Осталась лишь одна формальность: госпожа Ферия должна подтвердить свои показания.
Все взоры обратились к Кирине. Судьи затаили дыхание, напряженно ожидая ее ответа. Кирина почувствовала, как два маленьких глаза буравят ее сквозь толстые окуляры очков. Она опустила голову и едва слышно буркнула:
— Все верно, господин Тарковски.
Конечно же, это не могло закончиться так легко.
— Подними глаза, Ферия, — велел Гамаюн, — и произнеси свою клевету в лицо Селене.
Кирина нехотя подчинилась. Сорса обернулась ей навстречу. В ее глазах не было мольбы и страха. Только ненависть, такая осязаемая, что сама Селена казалась лишь скорлупой, под которой прячется до поры новое, полное зла создание.
— Все верно, господин Тарковски, — громче повторила Кирина. — Селена Сорса — солнечная сестра. Она участвовала в собраниях нашего Братства и выполняла задания Айзека Пенза. Распространяла экстремистские материалы, провоцировала беспорядки в городе, осуществляла налеты и поджоги. Селена Сорса участвовала в подготовке теракта в Посольстве.
Лернэ издал тяжкий вздох.
«По кому из нас ты вздыхаешь?»
Церсей кивнул.
— Теперь мы услышали все, что необходимо, — подытожил он. — Госпожа Сорса, вам есть, что сказать прежде, чем мы удалимся для совещания?
Селена обернулась к нему, храня молчание.
— Госпожа Сорса? — хмуро повторил Капитан.
— Господин Сот, — в тон ему, наконец, отозвалась та, — где вы были во время атаки? Вас не было на крыше, где Пенз истязал Лернэ. Вас не было в бункере, где вывернуло наизнанку Бастета. Вас не было в Комитете коммуникаций, в атриуме и обеденном зале. Так где же вы все-таки были, господин Сот?
Касианец стиснул кулак.
— Это все, что вы хотите сказать напоследок, госпожа Сорса?
Селена отвернулась. Церсей вскочил, едва не опрокинув кресло, и выбежал в заднюю дверь. Судьи последовали за ним. Последним из зала выкатили Лернэ. Проезжая мимо Кирины, он прикрыл здоровый глаз.
На этот раз совещание длилось долго. Когда судьи вновь вернулись на свои места, Церсей объявил:
— В этот раз нам не удалось прийти к единогласному решению. Поэтому судьба Селены Сорсы будет решена голосованием.
Господин Тарковски согласно кивнул.
Первым свое решение озвучил Мастер Гамаюн.
— Не виновна, — непреклонно заявил он, сложив руки на синем переплете. Тарковски спрятал снисходительную усмешку, сделав вид, что поправляет очки.
Голос перешел к Капитану.
— Виновна, — бесстрастно произнес он.
Следом за ним вердикт вынес Мастер мантикор.
— Виновна, — Лагерт скривился, точно вместо слова выплюнул изо рта какую-то пакость.
Четвертым голосовал Лернэ. Вердикт новоиспеченного Мастера ошеломил всех:
— Не виновна.
Церсей вздрогнул. Треугольные уши Лагерта недоверчиво дернулись. Мастер Гамаюн посмотрел на калеку удивленно.
— Теперь мне ясно, как вы сумели выстоять и выжить, — с глубоким уважением произнес он, — ваше мужество не знает границ, Мастер Лернэ.
Яло-миец ответил ему слабой улыбкой.
Остался последний, пятый голос. Президент растерянно глядел на Мастеров, теребя седые баки. Он кинул быстрый взгляд на своего помощника. Тарковски едва заметно кивнул.
— Виновна? — вердикт Президента больше смахивал на вопрос.
Господин Тарковски победоносно захлопнул черную папку. В этот раз он не утрудил себя спрятать улыбку.
— Селена Сорса признана виновной большинством голосов, — провозгласил он.
Лернэ ухватился за подлокотники и натужно закряхтел, подаваясь вперед.
— Перевес всего в один голос, — просипел он, выпучив янтарный глаз. — Я требую провести еще одно голосование или смягчить приговор.
Тарковски поглядел на него с брезгливым изумлением.
— Нет никаких основания для повторного голосования или пересмотра приговора, — холодно ответил он, — а у вас нет никаких прав требовать что-то в этом зале, господин Ло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У меня столько же прав, как у остальных Мастеров.
— Вы приглашены сюда в качестве голоса Яло-Ми лишь потому, что кроме вас на Земле не осталось ни одного живого яло-мийца.
Лернэ с надеждой посмотрел на Мастера Гамаюна, но тот его не поддержал, утратив всякий интерес к происходящему.
Двое мужчин в черной униформе подошли к гарпиям, чтобы забрать у них Сорсу, но Хонор и Браво не сдвинулись с места.
— Отзовите своих аёрнцев, Мастер Гамаюн, — мягко напомнил маленький человечек.
Церсей с тревогой покосился на старого аёрнца. Тот почувствовал его взгляд.
— Ты так пристально изучал меня все это время, Церсей, — печально произнес он, — но так ничего и не понял.
— Отзовите гарпий, — с нажимом повторил Тарковски, теряя терпение, — суд вынес Сорсе приговор.
— Земной суд ничтожен для гражданина Аёрны, — пожал плечами Гамаюн.
— Что? — Церсей озвучил всеобщий вопрос. Мастер раскрыл синюю папку и толкнул ее к Капитану, предварительно вынув один расцвеченный гербами лист.
Церсей пролистал остальные бумаги и округлил глаза.
— Что это, Мастер Гамаюн?
— Я же сказал тебе, что теперь она наша, — аёрнец спустился с судейского возвышения и направился к Селене.
Лагерт заглянул в папку через плечо касианца и поперхнулся. Лернэ вытянул шею, но ничего не смог разглядеть.
— Что там? — взволнованно спросил он, без сил откинувшись обратно на подголовник.
— Несколько бумаг от Совета Высоты, Мастер Лернэ, — пояснил Гамаюн, — и восемнадцать сопроводительных писем от Патронов, заверенные их печатями и именами. Селене Сорсе даровано гражданство Аёрны.
Зал накрыла тишина. Гамаюн протянул Селене бумагу и ручку.
— Одна подпись, дитя мое, — тихо проговорил он, — и мы заберем тебя с собой.
Селена посмотрела на него без всякой благодарности и не приняла документ. Хонор и Браво переглянулись над ее головой.
— Алк мечтал показать тебе Аёрну, — еще тише шепнул Мастер. — Проводи его домой, дитя мое.
Сорса дрогнула и поставила судорожный росчерк на листе. Гамаюн сложил документ и убрал под иссиня-черный мундир.
Тарковски и Церсей обменялись быстрыми взглядами.
— Это совершенно недопустимо, — прошипел лысый мужчина и подал знак. Десять гвардейцев отлепились от стен, подчиняясь его приказу, и двинулись к Сорсе. Хонор и Браво откинули синие плащи, заставив их замереть. Президент отшатнулся в кресле. На поясах аёрнцев висело по кобуре.
— Снаружи ждет еще дюжина моих щеглов, и на сей раз они вооружены не только клювами, — спокойно сообщил Гамаюн.
— Вы не посмеете, — потрясенно пророкотал Церсей и бросил взгляд на Лагерта. Зрачки седого маёльца обратились в две узкие черные щели. Он отнюдь не разделял уверенности Капитана.
— Аёрнцы никогда не оставляют своих, — возразил Гамаюн и обернулся к Президенту. — Земля забрала у нас лучшего сына — взамен пусть отдаст лучшую дочь.
Президент сидел, вцепившись в столешницу, с белым как мел лицом. Глаза в паутине морщин неотрывно следили за каждым движением Хонора и Браво.
— Мы можем открыть огонь в ответ на угрозу, — вкрадчиво предупредил господин Тарковски. Гвардейцы потянулись к оружию.
— Браво, у тебя зоркий глаз и меткая рука, — спокойно отозвался Гамаюн, не удостоив очкарика взглядом, — доверяю тебе самую маленькую мишень.
— Да, мой Мастер.
Тарковски посерел. Гамаюн вновь обратился к Президенту.
— Меня терзают страшные подозрения, — тихо проговорил он, — и если они верны хотя бы на сотую долю, то мы стоим на пороге горьких времен, господин Президент. И вы выбрали не ту сторону. Впрочем, думаю, выбирали за вас, — Мастер смерил лысого мужчина тяжелым взглядом. — Но сейчас я жду вашего решения. Отпустите всех аёрнцев домой. Когда Земле потребуется помощь, Совет Высоты вспомнит об этом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})