хлама. Но смотрела только на того, кто стоял надо мной и сжимал мою руку. Я не замечала крови на руках и на чернеющей, изъеденной гнилью коже – темные прожилки дотянулись почти до локтей.
Я видела только Макса, который склонялся надо мной, – в распахнутых глазах темнота и слезы. Вторые веки закрылись, его магия свернулась, и мы упали друг в друга, прижались лоб ко лбу – обессилевшие от усилий и облегчения, потому что чувствовали биение двух сердец, отбивавших ритм волшебной песни о втором шансе.
Глава 56
Эф
Конечно, мы должны быть на том собрании. Это решили сразу. Ведь мы узнали здесь именно то, что хотели узнать. Теперь мы знали, что толкнуло людей на внезапное нападение, и представляли себе, что можно ему противопоставить.
Но оставался важный вопрос. Да, мы отправляемся туда. Но что будем делать, когда доберемся?
Мне противна была мысль о переговорах – ненависть пробирала меня до костей. После того, что они сотворили, мне хотелось крови.
Однако…
Убийство предводителей никак не поможет избежать новой войны. Поднимутся другие, займут их место. И тогда, по всей вероятности, уже мы станем добычей мести, вместо того чтобы обезглавить и рассеять их войска.
А кроме того… сумеем ли мы победить в таком сражении? Нас пятеро против невесть скольких людей, обладающих невесть какими силами.
– Мы их раздавим, – заявил Ашраи, когда разговор после многочасовых споров пошел по кругу. – Не понимаю, что тут обсуждать? Что еще делать с теми, кто вытворяет такое?
– Если и раздавим, – пробормотал Кадуан, – то лишь разожжем новую войну. Пока что мы для них – случайное препятствие. А тогда станем врагами.
Он все водил большим пальцем по нижней губе, и глаза его задумчиво смотрели в никуда.
– Я думала, ты, как никто, рвешься их перебить, – удивилась Сиобан.
– Победы я желаю еще больше, чем мести.
– Благородно мыслишь, – заметил Ишка. Он остановился у окна, лицо его жестко застыло. – Но боюсь, вскоре мы потеряем столько наших, что первое станет неотличимо от второго. Не будет мести без победы, а победа без мести потеряет смысл. И там, где мы окажемся, будет очень-очень темно.
Мы спорили много часов, пока не поняли, что в эту ночь ни о чем не договоримся. Тогда мы разошлись, но уснуть я даже не пыталась. Слишком громко кричали мысли в голове. Поэтому я выбралась на улицы столицы Нираи.
Движение жизни, так украшавшее город при свете дня, не затихло и среди ночи. Было уже поздно даже для самых заядлых ночных сов и слишком рано для самых ранних пташек. И все же птицы в ветвях упорно вели свои грустные песни, и ветер дышал в лозах.
Странно, сколько наших воображали это место опасным и грешным. Здесь было красиво. Я остановилась у цветущей лозы. Кажется, я видела такую накануне, но тогда лепестки были сомкнуты, будто спали. Теперь цветок раскрылся, небесно-голубые лепестки будто сияли в лунном свете. Я погладила их, вспоминая слова Ишки о здешнем народе – что они, едва родившись, начинают умирать.
Этого цветка завтра не станет. Разве он от этого менее красив?
У меня за спиной хрустнула ветка.
Я насторожилась. Это уже в третий раз. Два первых я списала на ветер.
Теперь уж без ошибки – за мной кто-то шел.
Я медленно обернулась. Позади ничего не было, только лунные пятна на мостовой и заплетенная плющом садовая ограда.
Я так и осталась в наряде вишраи, в полотнище тонкого шелка. Но теперь под руками были рукояти клинков, которые я старательно укутала складками ткани. Я успела обнажить оружие, и тут мне тепло шепнули в ухо:
– Эти клинки мне знакомы.
Меня окружил клуб дыма. Отскочив, я развернулась назад и прижала острие к горлу противника.
Над сталью клинка я увидела лицо Орина. Он словно не заметил приставленного к горлу оружия, а голову вскинул, поглядывая на меня сверху вниз. По шее стекала одинокая капля лиловой крови.
Стало быть, мне не почудилось. Он действительно наблюдал за мной во время трапезы.
– Ты зачем за мной следишь? – прорычала я.
В его глазах сверкнул гнев. Эта искра показалась мне на диво знакомой, хотя откуда, я не вспомнила.
– Убери нож. Я не отвечаю тем, кто мне угрожает. И не позволяю шпионам лгать мне и моему королевству, скрывая свое настоящее лицо.
Я только теперь спохватилась, что наделала. Мои черные обсидиановые клинки сразу выдали во мне сидни, уж точно не вишраи.
Я медленно опустила клинок, но все еще готова была ударить.
Орин двумя длинными шагами отступил от меня, стер с горла каплю крови и хмуро взглянул на свои пальцы. Потом поднял глаза на меня, задержал взгляд на оружии, а от него медленно поднял к лицу.
Странный был взгляд. Не то чтобы похотливый, но… он пробирал насквозь.
– Ты сидни.
Я поежилась:
– Мне эти клинки подарили.
– А как же: все знают, как сидни любят раздавать подарки вишраи.
– Это…
Но он, казалось, меня вовсе не слушал.
– Ты дочь Сарейд, – тихо сказал он. – Так? Ты на нее похожа.
– Что? – Меня будто подбросило.
– Зачем ты здесь?
Он шагнул ко мне – я выставила перед собой клинок:
– Откуда ты знаешь мою мать?
Он замер, вскинув руки.
– Значит, она тебе не рассказала, – заговорил он после долгого молчания. – О своей жизни здесь.
– Здесь?
Я чуть не выронила клинки.
– О чем ты говоришь?
– Пожалуйста, не могла бы ты сперва убрать оружие?
Я не собиралась отказываться от оружия, стоя против говорящего с магией, который только что узнал во мне закоренелого врага – и кого-то еще? Орин вздохнул, что-то пробормотал и поднял руки. Меня окутал дым, и, не знаю как, клинки вылетели из рук, зазвенели о камни дорожки. Я непроизвольно потянулась за ними, но Орин покачал головой:
– Не нужно. Я не желаю тебе зла. Окажи мне честь, давай побеседуем, не отгораживаясь клинками. Прошу тебя.
Мне это совсем не понравилось. Но выбирать не приходилось. Я угрюмо повернулась к нему, показала и опустила пустые руки.
– Без оружия, – сладким голосом произнесла я.
– Спасибо. – Он спрятал улыбку.
– Откуда ты знаешь мою мать? – снова спросила я.
– Прежде всего, я должен понять, что делает здесь Клинок сидни. Да еще в обществе вишраи.
– Невинная уловка. В остальном мы сказали правду. Сидни с вишраи заключили союз для разведки и противодействия угрозе со стороны людей. Но, учитывая историю отношений сидни с Нираей… – Я закашлялась, скрывая несвоевременное желание проверить,