Кощей осмотрел зал. Ворвавшиеся на шум воины замерли в стороне, ожидая приказа господина. Волотка, его страж и телохранитель, лежала, не смея пошевелиться, под мечом. Два волкодлака несли охрану, мешая воинам приблизиться незаметно. Сделай кто из них шаг — поднимут тревогу, и тогда… За свою жизнь Кощей не боялся, но сколько смогут натворить разбушевавшиеся славяне?
— Вижу, никак вы не уйметесь, — устало промолвил он. — Проще простого было мне даже сейчас заколдовать вас малым заклятьем, чтоб никогда не смогли вы никому сказать слова противного и всегда со всеми соглашались — вы и дети ваши до сотого колена и далее. Но ты, резанец, мне сказал кое-что очень дельное, и решил я взять вас на службу: исполните, что велю, — получите свою воду, а не исполните — и на глаза мне не попадайтесь!
— Подходяще, — кивнул Властимир, — говори, что сделать надобно!
Мечислав скосил на него глаза — он что, не понимает, во что они ввязываются, поступая на службу к Кощею?
— Слушайте и не говорите, что не слышали, — заговорил Кощей и кивнул Буяну: — Ты, добрый молодец, называл тут имя Велесово и поклялся мне, что его родственник. А раз так, должен ты знать, что нужно мне и что мне такую власть дает.
— Смерть? — переспросил Буян.
— Смерть, — кивнул Кощей. — Хранится она не здесь, во дворце, и даже не на этом острове, а вот где — и сам я забыл. Помню только, что лежит она в негной-ларце, а стоит он на каменном поставце — не всякому дано тот поставец увидеть да ларец поднять, а лишь тому, кто секрет его разгадать сможет. И сторожат смерть мою не так, как меня, — у меня в покоях вы восемь ночей проспали, и ничего с вами не случилось. А там вы и одной не проспали бы… Но далековато сие место, а мне надобно, чтобы смерть моя хранилась где-нибудь поблизости. Вот сыщете ее да мне доставите — дам я вам живой воды, сколько запросите!
— И всего-то? — усмехнулся Властимир. — И не такое свершали. Только и у нас есть одно условие: сними заклятье с друзей наших — без них в путь не двинемся, а коли пойдем — не видать тебе смерти твоей вовеки, а уж мы-то тогда ее используем!..
Буян подергал князя за рубаху, удивляясь, как он осмелился говорить так с самим Кощеем. Он уже почти поверил, что сейчас постигнет дерзкого кара неминучая, но тут встал Кощей и улыбнулся.
— Хорошо, так я и сделаю, — молвил он и опять взмахнул посохом.
Поднялся ветер, завьнъ, качая светильники и вздувая плащ Кощея. Славян от трона как пушинки отодвинула, волков наземь швырнуло. Прогремел в вышине над башней гром, потемнело все и опять успокоилось. Когда же развиднелось, вместо двух волков увидели все двоих людей.
Гаральд медленно поднялся, схватившись за голову. Попробовал сделать шаг, но ноги не слушались — хотелось опуститься на четвереньки и завыть, В удивлении он оглянулся, все еще не веря своим глазам, и увидел, что Синдбад так и стоит на коленях, не пытаясь встать. Но он тоже был человеком — как и раньше. И все же внутри что-то было не то.
— Что… что ты сделал с нами, колдун? — прохрипел рыцарь. Горло было словно чужое, и голос казался не его.
Кощей улыбался довольно.
— Оставил я на вас малое заклятье, — ответил он, — чтоб друзья ваши не думали, что так легко воришки отделаются. Отныне, пока я не сниму его, каждую ночь вы оба будете превращаться в волков и оставаться зверьми до рассвета. А снять заклятье смогу я только после того, как исполните вы мой приказ. Теперь — отправляйтесь в путь, пока я не передумал и не раскаялся, что дал вам задание столь легкое!
Он взмахнул посохом, и стоящие у дверей воины стали подходить, растягиваясь цепью.
Славянам не оставалось ничего иного, как подчиниться и покинуть зал.
Час спустя они уезжали, удрученные тем, что только что случилось. Все молчали, а виновники происшедшего, Гаральд и Синдбад, избегали вообще смотреть в сторону остальных. Кощей следил за ними из окна башни, то и дело оглядываясь на зеркало. Когда пятеро всадников выехали за пределы долины, их отражения появились на нем. Кощей подошел к нему ближе и улыбнулся, глядя на смурные лица. Он дал им слишком сложное задание, они вряд ли вернутся живыми… Если только тот Буян не соврал ему о своем родстве с Белесом…
На следующий день ввечеру они возвратились на берег, где их ждал корабль. Прошло всего две недели со дня их отъезда, матросы не успели облениться и соскучиться на острове, где в изобилии росли самые разные плоды и водилась непуганая дичь. Но необходимость отправиться в путь по поручению колдуна заставляла на следующее утро отплывать.
Как поведали моряки, несколько дней назад Алконост перед рассветом пролетала над кораблем, направляясь в открытое море. И точно — едва корабль отошел от берега, ветер наполнил его паруса, и он заскользил по волнам.
Славяне были мрачнее туч — дни шли, а ничего, что указывало, где искать смерть Кощея, не попадалось.
Избавление пришло на десятый день.
Корабль только что обогнул самый маленький'из встретившихся на пути островов и вышел навстречу ровной морской глади. До горизонта, сколько хватало глаз, расстилалась равнина моря — спокойного, чистого, синего. Матросы невольно закричали, замахали руками, приветствуя его.
Только два пятнышка виднелись вдали, и именно с той стороны дул ветер. Поставив паруса косо и посадив часть команды на весла, Синдбад велел плыть в ту сторону.
Сутки с небольшим плыли они встречь неизвестному, пока наконец в полдень следующего дня не стало видно, что навстречу им под парусами идет огромный корабль. Он шел удивительно прямо, словно сама вода держала его на своей груди.
Высокие борта были вырезаны по-звериному, нос венчала голова рогатого чудовища.
— Нормандцы! Они возьмут нас в плен! — убежденно сказал рыцарь. — Но мы будем драться.
Он бросился за своим мечом, встревожив остальных, но Буян был единственным, кто оставался спокоен.
— Куда вы все спешите? — окликнул он матросов, что заметались по палубе, готовясь к нападению. — Вы только поглядите на корабль повнимательнее!
Синдбад подошел, всмотрелся в спешащий им навстречу парусник.
— Не может быть! — ахнул он. — Он пуст!
Его крик услышали многие, и все, кто успел, столпились у бортов.
Корабль норманнов шел прямо на них, чуть покачиваясь в течении. Весла, за которыми обычно сидели гребцы, вяло болтались. Двойного ряда щитов, что выставляют по бортам, готовясь к атаке, тоже не было. Чем ближе подходило судно, тем яснее было видно, что внутри нет даже трупов.
Опомнившийся Синдбад отдал команду, и матросы засуетились, отведя свой корабль чуть в сторону, чтобы не столкнуться с мертвым нормандцем. Ветер мешал им, и корабли прошли так близко, что едва не перепутались веслами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});