проще к вампирам на поклон.
— Ладно о грустном, смотри, — говорю, доставая из рюкзака Камень.
Ольви принимает в обе ладошки с раскрытым ротиком.
— «Камень четырёх драконов», — комментирую.
— Нереально, — ахает Ольви, впиваясь в него глазами.
— Пусть побудет у тебя.
— Четвёртым я его не соединю, уже не выйдет. Слишком сложный подбор, который займёт ни один рак.
— Пока просто оставь, — предлагаю. — Давай о меркантильном.
С этими словами вынимаю из рюкзака три пачки банкнот. В каждой по десять тысяч таланов.
— Для Аурелии, — комментирую.
— Крис, это лишнее. Она мне не последний человек…
— Ты не поняла. Найми охрану для неё из местных, пусть страхуют, на заброшенной котельной живут и дежурят, — прошу. — Есть варианты?
Немного подумав, кивает.
Вскоре откланиваюсь по другим делам. И перемещаюсь к Газиму на фабрику. Застал босса мафии в процессе, как он кроет матом своих верзил.
Меня увидел, всех выгнал. Засиял, заулыбался, ну совсем другой человек!
— Племяш, — запел с пришибленным видом. — Надеюсь, всё у нас хорошо⁇
— Всё отлично, дядь, переговорить хочу, — отвечаю весело, присаживаясь задницей на его стол сбоку.
Он ещё успевает участливо отодвинуть тарелку с орехами.
— Так вот, скажи, только честно, «Синий глаз Дракона» мамке моей ты почему так легко отдал? Покупателя на него не было?
Газим взгляд увёл, вздохнул и ответил, не глядя:
— Да. Засвеченный он.
— Что значит «засвеченный»?
— Официально Леванту принадлежит, его нигде не выпятишь. Такой только сектантам, свободным магам или вампирам продавать. Со всеми дела иметь опасно, монет не дадут, и ладно, лишь бы не убили.
— Так, а на Шатурский камень покупатель, выходит, был? — Подлавливаю и дальше строго: — дядь, на меня смотри.
Здоровенная ряха поворачивается послушно. А глазки бегают.
— Давай колись, кто заказчик?
— Кто, кто, маг какой — то из Магистрата, думаешь, имена они называют с адресами? — Заворчал. Но аккуратно.
— И сколько обещал?
— Пятьсот тысяч, — ответил сразу.
— Понятно, — бросаю и начинаю хрумкать орехи, воруя из тарелки. — А про какие ещё камни Дракона знаешь?
Молчит зараза, как партизан.
— Да не знаю я больше…
— Газим, — хмыкаю и поднимаю рюкзак, ставя на стол.
Вынимаю охапку пачек, бросаю на стол перед ним, два колье драгоценных накидываю сверху. Мужик в шоке.
— Это за информацию, спасибо, дядь, всё вышло. С дворцового слуги Шимко долг списывай, он отработал своё. Что смотришь, мало?
— Т… те… тебе удалось⁈
— Ну а как иначе, — ухмыляюсь и достаю ещё мешочек с прозрачными меанитами. Отсыпаю примерно треть в ладошку. У Газима глаза горят.
— Твоя доля, дядь, — говорю подавая.
— Весьма, весьма впечатляюще, — прокомментировал, живенько хватая камни. — Хе, да тут каждый меанит на сотку тянет. Кх, кх, кх. С чего такая щедрость, Крис?
— Газим, мы же партнёры, забыл? Ты глава воров здесь, я глава там. Всё честно и справедливо. Долг Джуны списывай, бойцов отзывай.
— Эм… — замялся и дальше пробурчал. — Племяш, накинь тогда ещё стекла что ли.
Ещё торгуется!
— Накину, если ответишь на тот вопрос, — заявляю с нажимом.
Выкатываю себе на ладонь ещё три камушка побольше тех, что я дал. Газим глаза вытаращил, рот раскрыл, глядишь, и слюни потекут.
— Ну? — Подгоняю и собираюсь назад сыпать.
— Погоди, погоди, — спохватывается. Похоже, ещё слюной давится. Кашляет, пытается скорее отдышаться. — Ладно, твоя взяла, племяш. Ходит слушок, что «Язык Дракона» в Зелёной Тирсе у сектантов лежит и скучает. Вот он точно не засвечен.
— Что за сектанты? — Встрепенулся.
— Оккультисты древних, молятся на запретных языках. Я мало знаю, никто из моих к ним не суётся. Слишком безумные фанатики, смерти не боятся. Поэтому подумай трижды, стоит ли лезть…
Поболтав с Газимом ещё немного и окончательно убедив его в перспективе доброго партнёрства, я свалил к мосту. Зачем было задабривать босса мафии? Можно было и прикончить, найдётся за что. Но я же не такой. В сложившейся ситуации, пусть все будут довольны. Уж очень не хочется оставлять за спиной таких врагов.
Мне — то он вряд ли напрямую нагадит, а вот Ольви вычислить сможет при желании легко, надавив на Лару, которой совсем не доверю. Актриса с удовольствием расскажет, что я искал магичку. Плюс охотники на Джуну: мы их там всех поубиваем, но не хотелось бы.
Остался последний штрих. И я двинулся к Валианту.
Мы переговорили. Пришлось рассказать, что Шатуру кирдык, чтобы готовился к смене власти. Об Аурелии тоже упомянул. Решил довериться. Отдал ему все ценные бумаги из сейфа маэстро, чтобы разбирался, и страховал приму финансами в случае чего. Мне за Хребтом такие бумажки ни к селу, ни к городу.
Застали сына гуляющим с Инессой по парку. Наставил обоих по очереди. Узнав, что я собрался валить из Градира, дочь Белоиса расплакалась и долго меня не отпускала. Жалась, как ещё одна сиротка.
Пришлось пообещать, что увидимся ещё как — нибудь. Если победим.
— Береги мою девочку, — выдал я в сердцах Алану напоследок.
— Клянусь Красным Драконом, сэр… — отчеканил парень чувственно.
Мы пожали друг другу руки, обнялись.
И распрощались.
Вроде ничего толком не сделал, завозился в итоге до самого вечера. Докинула правительственная карета до уже знакомого моста. Отпустил извозчика, распрощавшись и с ним. Отсыпал ему монет за молчание. Это чтоб потом на меня не вышли.
Потопал под мост к набережной, нутром воя, что больше не могу тут находиться. В первые дни я прогуливался здесь за контуром, ощущая всеми фибрами его мощь. И страшно было до трясучки от осознания величия того, кто мог этот заслон сотворить.
Что ж, Шатура я угробил. Теперь осталось разрушить его наследие во имя спасения гораздо большего.
Взираю на стеклянную неоднородную гладь с мраморного берега. А вот и вы, мои хорошие. Зелёные блёстки с ладонь лениво текут по несложной траектории, неспешно вращаясь. Два с половиной десятка замкнутых магических контуров.
Шатур строил, сомнений нет. Другие не смогут, потому что не ведают.
Сам, млять, император магии Сиригр признался, что бессилен.
Конечно, откуда им всем знать, как всё это выглядит. Откуда им знать, как это ломается.
Что ж. Крис за свой базар отвечает. Слово Криса крепче уж какого — то там долбаного стекла.
У меня ещё нет новых артефактов, переделанных под меня. Но я и без этого творил невозможное, всего — то с «детским кулоном мечты». Теперь он уже не детский. А я начинаю.
Выбираю первую цель. Ближайший хоровод, где концентрирую внимание на бегущей мимо блёстке. Заключаю её в частицы статики по формуле контура, какой знаю. Не выходит, большая блёстка проходит сквозь, легко переезжая препятствие. Слишком крохотные частицы статики, походу. Варганю контур из частиц большего размера! В два раза увеличил. Попалась!!
Замерла, перестав даже крутиться. Контур тут же остановился и стал постепенно тускнеть. За минуту вовсе пропал.
Отлично! Вот только пятнадцать процентов резерва, как не бывало! Несложная математика: мой резерв и в кулоне ещё три моих резерва. Как раз на этот рубеж и хватит.
Вот только рубежей этих столько, что я неделю буду возиться.
Поэтому переходим к плану «Б»!! Надвигаю на слегка взмыленную рожу золотую маску, чтобы не вычислили менты, ибо от переполоха уж точно набегут. И являю перчатку с копьём Гелака! Пока это самая прочная штука под рукой, какую знаю.
Размахиваюсь и бросаю! Вылетает, как стрела. И со звоном отлетает от поверхности!! Дальше скачет и бьётся по «стеклу», в конце скользит уже, как по льду, удаляясь от раздосадованного меня.
Потому что никакое это, млять, не стекло. Монолит!
Призываю копьё, летит назад пропеллером эффектно и врезается в перчатку со звоном стальным. Осматриваю копьё, вроде ничего не отвалилось. Остриё целое.
Хм, под большим углом пустил, срикошетило. Ладно, дура, направим тебя иначе. Подхожу прямо к краю и кидаю вниз, стараясь перпендикулярно.
Отлетает с характерным звуком мне чуть ли не в лоб! Млять.
А кто сказал, что будет легко? Копьё невесомо лишь в перчатке, когда летит, в нём килограммов десять. Пробую перелить в него броню мага. Ха! Спокойно всасывается, при том, что ни дополнительного объёма, ни лишних шесть килограммов вообще не чувствуется в нём! В перчатке копьё всё так же невесомо. Выпускаю, разжимая пальцы, падает грузно, остриём раскалывая плитку набережной даже слишком легко. При этом из копья не спешат шарики высыпаться, сидят внутри, как миленькие. Походу,