Читать интересную книгу Враг народа - Дмитрий Рогозин

В городе только номинально обсуждаются вопросы градостроительства. И то решающий голос на них имеет сам московский градоначальник, не отличающийся эстетическим чутьем. И потому так вольготно себя чувствуют в Москве бизнесмены типа большого грузинского художника Зураба Церетели, по совместительству чудесным образом возглавившего Российскую академию художеств. Благодаря его «художествам» богатые москвичи, не растерявшие в отличие от мэра чувство вкуса, готовы даже переплачивать риэлтерам, лишь бы только из окон покупаемых ими квартир не было видно церетелевского циклопа, изображающего Петра Великого.

Но самое главное в том, что разгул этой вакханалии, уродующий облик города, наносящий ущерб его когда-то неповторимому стилю, делается во вполне конкретных частных коммерческих интересах.

В город завозят сотни тысяч мигрантов из стран ближнего и дальнего зарубежья. Большую часть завозят нелегально, в пломбированных фургонах и вагонах-теплушках, не обеспечивая им ни достойные бытовые условия, ни социальные гарантии, платя мизерные деньги за тяжелую грязную работу. Содержание людей в подобных условиях неминуемо превращает нелегальных иммигрантов в источник социальной дестабилизации, преступности и беспорядков в городе.

Как только мы заговорили вслух о гремучей смеси и сращивании интересов сомнительного бизнеса и чиновников гнезда Лужкова, в штабе «Единой России» забеспокоились. Правильней сказать — затряслись. «Родина» безошибочно опала в нервное сплетение целой нации, где соединилось все — и боль демографической катастрофы, и трагедия утраты культурной идентичности, и страх за будущее детей. Крыть было нечем. Участвовать в публичных дебатах на эту тему ни «единороссы», ни сам Лужков — не могли. Можно было только краснеть, но такой румянец на щеках вряд ли добавил бы им голосов.

Будучи не в состоянии сами оппонировать, они выставили против меня в передаче НТВ «К барьеру!» 29 сентября 2005 года хрупкую правозащитницу Аллу Гербер, которую я уважаю как достойного оппонента за ум, последовательность и твердость, хотя ее взгляды мне были всегда чужды. Мои доводы оказались сильнее. Массовая поддержка, оказанная мне телезрителями по вопросу о борьбе с нелегальной иммиграцией, дала рекордный рейтинг этой телепередаче и стала неприятнейшим сюрпризом для «Единой России».

Меня иногда спрашивают, а ваши взгляды левые или правые? Для меня это не важно. Наша идеология — это идеология национальных интересов. И на сегодняшний день она — единственно востребованная в обществе. Нам необходима социальная стабильность и устойчивость общества, а это возможно только при полном учете интересов всех социальных, национальных, профессиональных и иных групп наших сограждан. Нам одинаково важны и интересы социально-незащищенных слоев населения, и интересы эффективного бизнеса, и развитие передовой науки, и качественное современное образование, и безопасность страны, и гражданские права людей. Потому что только максимальный учет интересов всех групп представляет совокупный интерес нации, а без его учета нельзя вывести страну из затяжного кризиса. Поэтому моя задача состоит в том, чтобы сформулировать социально-патриотическую идеологию и внести в повестку политической жизни России вопрос, что такая идеология должна быть господствующей и правящей.

Я всегда стоял и буду стоять на позиции защиты национальных интересов. Я с гордостью произношу слово «Россия» и горжусь тем, что я россиянин, русский. Я знаю и ценю великую историю и культуру русского народа. И это дает мне счастливый шанс понимать и уважать историю и культуру народов Кавказа, Поволжья, Севера и Сибири, других стран и народов.

«Национализм, национальная гордость и национальные институты, несмотря на присущие им недостатки, формируют наилучшую основу для действующей демократии». Это не я сказал. Это сказала Маргарет Тэтчер. Для наших условий я бы только уточнил немаловажную деталь: эффективный национализм для развития нашей страны имеет не этнический, а исключительно гражданский характер.

Известно, что одним из наших лозунгов был — «Вернем Москву москвичам!». Иногда его сокращали: «Москву — москвичам» или «Москва для москвичей», что, в сущности, то же самое.

Каково же было мое удивление, когда я вдруг услышал от Лужкова, что наш лозунг тоже является ксенофобским. Может, Юрий Михайлович постарел и стал кое-что забывать из своих слов? А ведь лозунг, под которым Лужков в связке с Гавриилом Поповым шел на мэрских выборах в 1991 году, звучал так: «Город для горожан!» Найдите 10 отличий!

Впрочем, не в лозунгах дело. Дело в том, что день ото дня растет беспокойство людей разрушением их культурной среды, привычного уклада. И это касается и уплотнительной застройки города объектами, не имеющими отношения к нуждам москвичей, и массового завоза для этого нелегалов, бесправных иностранцев, эксплуатация которых недобросовестным бизнесом с молчаливого согласия городской администрации формирует благоприятную социальную среду для преступности и уличных беспорядков.

И ведь это обоснованная тревога. Бунты и поджоги осенью 2005 года в пригородах Парижа, населенных иммигрантами, доказали это.

Уже после этих событий я побывал во Франции. Там у меня среди прочих встреч в правительстве, Сенате и Национальной Ассамблее была интересная дискуссия с одним из депутатов Европейского парламента, представляющим небольшую правоцентристскую партию. У него в офисе я увидел плакат с репродукцией известной картины Эжена Делакруа «Свобода на баррикадах» и лозунгом: «Франция: либо ты ее любишь, либо вали отсюда!». Я искренне рассмеялся, представив визг властей, если бы мы позволили себе нечто подобное. А во Франции, в этой политически корректной стране, умные люди разводят темы миграции и национальных отношений, придавая первой — характер правовой и политический, а вторую сводя исключительно к вопросу уважения и поддержки национальных чувств иностранцев и интеграции их во французское общество.

Мы полагаем, что Россия должна быть открытой страной, но правительство должно иметь четкую, прозрачную и понятную политику в отношении привлечения иностранной рабочей силы, политику, в которой должны учитываться, в первую очередь, интересы наших граждан. Сейчас такой политики нет вовсе, государство самоустранилось от управления миграционными процессами, и ее место занял откровенно криминальный бизнес с откровенно коррумпированной бюрократией, которые действуют в этом вопросе в своих узко корыстных коммерческих интересах в ущерб логике экономического развития и интересам граждан.

Обнаружив, что «Родина» способна поломать весь прописанный ЕР сценарий выборов, московские власти предприняли первую попытку снять опасного конкурента с выборов. Вечером 26 октября юристы партии «Родина» были уведомлены Мосгоризбиркомом о наличии «неких проблем» с перечислением нами избирательного залога, хотя эта несложная банковская операция была осуществлена две недели тому назад и никаких нареканий не вызвала.

Проект постановления об отмене регистрации партии был уже заготовлен, но московские власти не решились дать ему ход. Полагаю, надуманность предлога была слишком очевидна. Ограничились снятием одного из наших кандидатов по округу, да и того суд потом восстановил. Вообще, под угрозой разоблачений со стороны «Родины» команда Лужкова на раннем этапе выборной кампании отказалась от намерения задействовать административный ресурс для расправы над нашей партией.

Реакция власти была удивительно быстрой и трусливоистеричной — руководству всех каналов был спущен запрет на появление Рогозина в телеэфире. Акции нашей партии стали замалчивать либо комментировать исключительно негативно.

Забавно было слышать от приезжавших на съемки наших мероприятий телеоператоров такие слова: «Дмитрий Олегович, ради Бога, простите, но не могли бы вы отойти в сторону, т. к. нам надо снять этот план так, чтобы вы в кадр не попадали!».

Тему нелегальной иммиграции вначале попыталась подхватить «партия власти», но это выглядело нелепо. А потом ее вовсе отдали на откуп вождю ЛДПР Жириновскую, ибо, как известно, нет лучшего способа дискредитировать здоровую и популярную в народе идею, кроме как довести ее до абсурда. И, если мы говорили о проблеме «нелегальной миграции» как о правовом нонсенсе и интересе к ней бесчестного бизнеса, не касаясь этнической темы, то Жириновский принялся усиленно раздувать шовинистическую истерию, которую потом партия власти приписала нам.

Почувствовав реальную опасность провала на выборах, административная машина ЕР перешла к прямому и грубому давлению на нас. Мне, руководителю парламентской фракции, и моим товарищам по партии, в нашем родном городе стали чинить большие и мелкие гадости, над разнообразием которых «партия власти» не удосужилась потрудиться. Во время встреч с избирателями выключали свет, сторожа помещений, где эти встречи должны были состояться, теряли ключи, московских дворников обязали срывать плакаты и листовки с агитацией за партию «Родина». Был даже случай, когда сотрудники милиции (!) пытались проколоть шины у нашего агитационного автомобиля.