захлопнув.
— Правда, выходи, — Даша встала рядом с Кириллом, показывая, что ее руки пусты.
Женька быстро выглянула и скрылась, потом еще раз. Наконец, она решилась и вышла наполовину, ожидая удара снежком. Но Даша стояла спокойно, широко улыбаясь.
— Женя, выходи, — сзади подошел Дима, держа в руках чехол с ружьем, за ним стоял Ромка, а из двери показалась любопытная морда Джессики.
— Джессика! — Женя вытащила собаку к себе, трепля за уши. — А мы тебя с собой не возьмем, подождешь нас здесь, хорошо?
Собака послушно взвизгнула, выражая мордой покорность и глубочайшее огорчение.
— А Коля где? — спросил Кирилл, пожимая руки Диме и Ромке.
— Папа не пойдет, — ответил Ромка.
— Да, дед Мороз слегка перебрал, — покачал головой Дима.
— Ничего, бывает, — сказал Кирилл, который, казалось, и не пил вчера ни капли. — Ну что, пойдемте?
Женя с Дашей загнали собаку обратно в дом, уговаривая ее не скучать, и побежали за мужчинами, ушедшими в сторону леса. По дороге Кирилл захватил из крайнего к лесу домика пару ружей и бодрым шагом пошел вперед.
Через лес вела утоптанная узкая дорожка, петлявшая между оврагами и старыми пнями, на которые были вбиты затейливые флажки с веселыми картинками. Несколько деревьев были помечены краской, в остальном же это был обыкновенный зимний лес с заваленными снегом прогалинами, с торчащими острыми голыми ветками буреломов, наполовину засыпанных снегом и от этого походивших на непонятное чудо-юдо, тянущее к случайным путникам свои длинные костлявые пальцы. Скоро лес начал редеть, и они вышли на большую поляну, ограниченную по периметру веревкой с яркими красными и желтыми флажками, подвязанную к невысоким деревьям. В дальнем конце поля стояли деревянные щиты с грубо нарисованными мишенями. Щиты напоминали старый дуршлаг, исчерченные дробью и лихими пулями.
— Кто умеет стрелять? — спросил Кирилл, передавая винтовку сначала Ромке, который неуверенно взял ее.
— Я умею! — воскликнула Даша, показывая Ромке как и что должно быть. Она ловко проверила затвор, магазин и чистоту дула и, только после того, как удовлетворилась чистотой, отдала ее обратно Ромке. — Я тебя научу, если хочешь.
— Да и сам умею… — начал говорить Ромка, но Дима похлопал его по плечу.
— Не сопротивляйся, Дашка тебя действительно может научить.
— Я не умею, — сказала Женя, с опаской глядя то на оружие, то на Дашу, уже ловко орудовавшую со вторым ружьем, легко разламывая его пополам.
— О, это не сложно, главное не бояться и слушаться, — затараторила Дашка, показывая Жене, как следует обращаться с оружием.
Потом Кирилл провел общий инструктаж, заставив каждого повторить несложные действия по зарядке и разрядке оружия. Он настаивал, что без его команды никто стрелять не должен, повторял, чтобы никто не направлял даже не заряженное оружие друг на друга, но все равно, сначала Женька, а потом и Ромка пару раз направили ружье на соседа, когда тот что-то хотел у них спросить.
Дима с дочкой закрепили новые бумажные мишени на щитах, Даша постоянно оглядывалась, грозя пальцем ожидавших их нетерпеливых стрелков. Первыми на огневой рубеж вышли Ромка и Кирилл. Мальчику выдали двуствольное ружье, заряженное мелкой дробью. Подойдя поближе к мишеням, Кирилл показал, как надо целиться и сделал пробный выстрел. Дробь кучно вонзилась в деревянный щит, раскачав его из стороны в сторону. Ромка прицелился и промазал, почти весь заряд ушел далеко влево, выбивая щепки из видавшей виды фанеры. Ромка весь напрягся, ожидая смешков от девчонок, но они не смеялись, внимательно разглядывая мишень в бинокли.
— Тебе надо брать правее, делай поправку на ветер! — крикнула ему Даша, в полголоса объясняя Жене, в чем была ошибка ее брата.
— Прижимай приклад плотнее к плечу, — сказал Кирилл, выравнивая положение ружья Ромки. — Даша верно говорит, видишь, как качаются сосны.
— Ага, — Ромка показал дулом ружья, но, быстро вспомнив инструктаж, принял неподвижную стойку. — То есть мне надо прикинуть скорость ветра?
— В идеале да, но сначала тебе стоит научиться держать ровно ружье, иначе ничего не выйдет, — он поправил приклад Ромки и, встав позади, направил ружье на мишень. — Видишь, мишень слегка качается, раз-два, раз-два. Делаешь вздох, ловишь удары сердца и стреляешь. Вот так, раз-два, вздох, сердце, выстрел. Все понял?
— Да, — уверенно ответил Ромка, не меняя позы.
Кирилл отошел назад и стал ждать, пока Ромка все посчитает. Грянул выстрел. Ромка еще не успел рассмотреть мишень, как позади девчонки радостно закричали: — Молодец!
Рома с Кириллом подошли к мишеням, снимая перфорированные дробью листы бумаги с черными концентрическими окружностями.
— Вполне неплохо. Сейчас мишень поменяем для девчонок, а потом еще попробуешь.
Ромка с гордостью смотрел на свою мишень, кучно пробитую дробью в районе 6–7 слева.
— Надо брать еще правее, верно?
— Все верно, — Кирилл нацепил новую мишень на щиты.
Девчонки стреляли из мелкокалиберных винтовок. Даша, долго рассказывающая Жене, как следует держать винтовку, все же не смогла заставить ее плотно прижать приклад к плечу, Женька боялась, что затвор отскочит ей прямо в глаз. Они сделали по выстрелу из позиции стоя. Дашка выбила девятку, а Женька пальнула в воздух, не удержав сильную отдачу винтовки.
— Ой, как больно! — воскликнула Женька, но тут, же нетерпеливо спросила. — А куда я попала, сколько выбила?
— Ты попала вон туда, — Даша показала рукой в небо. — Даже в молоко не попала.
— Не может быть! — Женька забрала бинокль у Даши и долго рассматривала мишени. — Так. Как надо держать?
На этот раз Женька плотно прижала винтовку к плечу и, долго целясь, выстрелила. Пуля попала в мишень, выбивая честную пятерку.
— Молодец! — похвалила ее Даша. — Бери левее, у тебя дуло уходит слишком вправо. Даша долго смотрела на сосны впереди и, глубоко вздохнув, выстрелила. На этот раз она выбила десятку.
Итоговый счет был 47 у Даши и 32 у Жени, она прогрессировала с каждым выстрелом, но после пятого выстрела схватилась за плечо, которое уже порядочно ныло с непривычки.
Через полчаса на огненном рубеже остались только Даша с отцом, их соревнование продолжалось до десяти выстрелов с каждой стороны. Дима не подыгрывал ей, дочка шла с ним ноздря в ноздрю, медленно сокращая разрыв. Осталось по два последних выстрела, Дима промазал, всадив пулю в позорную двойку, несколько крупных снежинок залетели к нему в нос, мешая сосредоточиться. Даша так разволновалась, что запорола оба последних выстрела, всаживая пули не лучше отца.
— Вот черт! — воскликнула она, в гневе потрясая руками. Со стороны это выглядело угрожающе, девочка машет ружьем, как какой-то туземец, но и смешно, в этой вспышке гнева она больше походила даже на обезьянку, у которой отняли банан. — Ну почему так!
— Ты расслабилась, — Дима