- Видим только магическую привязку на хозяина и всё, других заклинаний нет. За правым ухом встроен универсальный переводчик - возможно, в нём...
- С ним всё чисто, я сам его имплантировал, - перебил Гордеон.
- Но тогда ваша колхи - простая собака, - обескуражено сообщили маги.
- Вы совсем сбрендили в своей лаборатории? - поинтересовалась Амели.
Маги потеряно развели руками. В лаборатории повисла гнетущая тишина. Лаборанты шептались и с недоумением посматривали на Гордеона, переводя взгляд с него на собаку и обратно, а группа полицейских сосредоточенно потирала лбы.
Один Гордеон был невозмутим.
- Привязку на хозяина снимайте, - велел он, - неудобно, что рыжую целительской магией лечить нельзя.
- Это мигом, - засуетились маги.
Вокруг Тани что-то захрустело и маги объявили, что привязка снята. Что ж, им виднее, сама Таня никаких изменений в себе не ощутила. Она стояла в центре лаборатории, старательно сдерживая слёзы - чуда не случилось, человеком ей никогда не стать.
- Нет, она не может быть простой собакой! - заявила блондинка.
- Я всегда подозревал, что вердикт экспертов будет именно таков, - спокойно произнёс Гордеон. - Не переживай, Амели, сосватаешь меня кому-нибудь другому. Спасибо лаборатории за гостеприимство, но пора идти к себе - надо определиться с устройством Стира. Рыжая, за мной!
Сотрудники отдела магической поддержки провожали растерянными, озадаченными взглядами группу из четырёх людей и понуро плетущейся за ними собаки.
Переглядывались, чесали в затылках и пожимали плечами, пока не махнули рукой на все странности и не переключились на другие дела.
Выйдя в коридор, Таня затормозила и коротко требовательно гавкнула: она хотела знать, действительно ли её окончательно сочли неразумной зверюшкой! Горд обещал поговорить с ней, а пока только сдал её на лабораторные исследования и не попытался пообщаться напрямую!
- Не тявкай тут, потерпи до нашего кабинета, - нагнувшись, прошептал Гордеон ей прямо в ухо.
Оборотень Хвар точно эти слова расслышал: его лицо сменило недоуменное выражение на любопытствующее и предвкушающее. Амели вопросительно приподняла брови, и ей весело подмигнули в ответ. Обнадёженная Таня потопала за полицейскими, которые привели её в большую кают-компанию отдела расследования преступлений против человечности. Здесь их ожидало семеро человек в форме, бурно приветствовавших явление Гордеона в первой ипостаси.
- Грон, заблокируй дверь, - скомандовал Гордеон. - Здесь собрались самые доверенные лица и можно не бояться утечки информации: лаборанты всегда любили поболтать и пообсуждать дела за обедом в общей столовой. С рыжей они нам помочь всё равно не смогут, с ней не так всё просто, как со мной.
Он присел перед Таней на корточки и при гробовом молчании всех присутствующих серьезно сказал:
- Если хочешь ответить «да», то делай движение головой, всё равно какое: вверх-вниз или вправо-влево, как привычнее. Если хочешь сказать «нет» - шевели ушами. Поняла?
Таня поспешно кивнула. Вокруг неё и Гордеона образовался круг напряжённо прислушивающихся зрителей.
- Ты родилась не в теле собаки, так?
Таня кивнула, зрители ахнули.
- Ты родилась разумным существом, но твою душу и разум переселили в звериное тело, так?
Таня снова кивнула и поднялся гомон:
- Это как в случае с игрой?! Перенос сознания на другой носитель! Но есть же закон! Поправкам к закону почти три года, а колхи не больше двух лет - она должна была каким-то образом согласиться на такой перенос! Её запугали? Обманули? Кто?!
- Предположу, что без Хаса Набарра тут не обошлось, - сказал Гордеон, и Таня подтвердила его правоту и яростно залаяла. - Мне сразу показалось странным, что ты всегда рычишь при звуке его имени. Хвар, надо немедленно установить наблюдение за Набарром.
- Уже установлено, только пока негласно. Мы почуяли, что дело нечисто, когда выяснили, что ближайший помощник Набарра пытался убить колхи во дворце: вначале отраву ей подкинул, а потом из бластера спалить пытался. К слову, Набарр опять заключил крайне подозрительное пари, только я никак не могу понять, причём тут подселение разумной души в собачье тело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Услышав про новое пари, Таня горестно взвыла. Гордеон, как и всегда, верно её понял:
- Думаешь, он готовит новое преступление? Новую душу в собаку заселит?
Таня отчаянно закивала головой.
- Не переживай, разберёмся и не допустим. Жаль, что ты пока полноценные показания дать не можешь, - сказал Хвар. - В каком мире искать жертву Набарра? Кто ты по своей изначальной природе?
- Последнее легко выяснить, разумных рас во вселенной ограниченное количество, -заметил Гордеон. - Рыжая, ты кивни, когда я дойду до верного варианта, я начну с самых распространенных видов. Оборотень? Эльф? Человек?
Таня кивнула. Гордеон понизил голос и сочувствующе спросил:
- Твоё родное человеческое тело погибло?
Снова кивнув, Таня не удержала слезинку. Сжала зубы и новых слёз не появилось. Запах собравшихся так переполнился сочувствием, что трудно было не расплакаться навзрыд.
Таня опустила голову, напоминая себе: «Служебная полицейская собака! Спасение людей! Наказание для Набарра!» Личное счастье ей никогда не светило: ни на Земле после катастрофы, ни здесь. Тут она хотя бы не прикована к постели.
Гордеон начал было выяснять, на какой планете жила Таня, но блондинка оттёрла его в сторону.
- Ой, шеф, ну что вы за оборотень такой! Не видите, что девочка переживает?! -возмущенно высказалась Амели. - Рыжая, ты не думай, что мы тебя вот так в собачьем теле навсегда и оставим, есть много разных вариантов! Можно вырастить биологический клон твоего прежнего тела, если найдём образцы его ДНК, - это будет полная копия, неотличимая и полноценная. И детей иметь сможешь, и спортом заниматься, и всё, что угодно делать! Если твоей ДНК не найдём, то создадим другое тело на твой выбор - в полиции огромный банк всевозможных наборов ДНК, можем хоть эльфийку из тебя сотворить. Есть вариант искусственного тела и кибернетического организма - они долговечнее, но для молодой девушки это спорный выбор. Законом запрещено искусственное продление жизни за счёт смены тел, но твой случай подпадает под статью о жертве преступления, так что не переживай, вернём тебе человеческое тело!
Таня не успела испытать безумную радость от обещаний блондинки: её буквально убили слова, хладнокровно произнесённые Гордеоном:
- Не думаю, что есть необходимость возвращать ей человеческое тело.
Глава 38, о доверии и равноправии.
Нет, она ослышалась!
Кто угодно мог произнести такие слова, но только не Гордеон! Не её Чёрный, сам столкнувшийся с насильственным удержанием в звериной форме! Он не может обречь её на пожизненное заключение в шкуре неразумного существа, если есть возможность для возвращения к нормальной человеческой жизни! Таня просто не верила своим ушам!
«Ты готов оставить меня домашней зверюшкой?!!» - молчаливо кричал её горестный, смятенный взгляд, обращенный на Гордеона.
- Рыжая, ты наотмашь бьёшь своими чувствами, - с упрёком сказал Хвар, сильно сморщившись.
Тане не было дела до лысого змея, не нравится - не нюхай. Она с зародившимся недоверием смотрела на Гордеона, склонившего к ней голову и негромко спросившего:
- Разве я когда-то давал тебе повод думать обо мне настолько плохо? Разве я когда-то предавал тебя? Ты обиделась, когда я предлагал тебе бежать из клетки в одиночку, хоть это было вполне разумное предложение, а теперь сама подозреваешь меня в гадких намерениях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
От Гордеона в самом деле повеяло благородным негодованием, словно Таня уязвила его в самую душу. Он пытливо смотрел на неё, ожидая её выбора между абсолютной верой и подозрением: не объясняя своих слов, не обещая светлого будущего, он просто ждал.
Под ясным жёлтым взглядом Танино потрясение развеялось, ей стало совестно за свои домыслы. Звериная сторона её натуры быстрее человеческого разума вникла в ситуацию и отреагировала на чувства хозяйки: собачье тело припало на лапы, прижало уши и заелозило хвостом по полу, всем видом выражая глубочайшее раскаяние. Виноватая морда колхи выглядела настолько комично, что полицейские рассмеялись, а лицо Горда смягчилось, солнечный цвет его глаз разбавили мятно-зелёные искорки.