На предложение Юрия вынимать хотя бы затворы у винтовок, оставляемых в палатке, Федор заявил:
— В поучениях я не нуждаюсь, сами с усами.
Вчера Джафар предложил заменить отлынивавших от работы лентяев сарыкольскими комсомольцами. Это, как утверждал он, позволит очень быстро закончить работу.
Или повар подслушал разговор, или ему донесли, но он тогда же явился в палатку и, не скрывая своей ярости, обругал Джафара и даже угрожал, если Джафар сейчас же не уберется вон. Комсомолец не испугался и сказал, что никуда не уйдет до тех пор, пока его не уволят. Федор Лежнев стал на защиту Джафара и послал повара выяснить, будут ли рабочие работать со старанием; а если нет, то их заменят.
Рабочие не заставили себя долго ждать. Пусть начальник, сказали они, не зовет других на их место, и они постараются. Лежнев согласился оставить их и обещал премировать за хорошую работу.
Это было вчера.
Конечно, повар захочет отделаться от Джафара, подумал Юрий. И вряд ли Федор Лежнев сможет помешать этому. Что это будет: случайный ли выстрел из винтовки, оставленной в палатке, или камень, упавший на голову юноши, Юрий не знал. Но в одном он не сомневался: если он все время опекал Джафара, то сейчас, после вчерашней ссоры, это особенно необходимо.
Молодым человеком овладело острое беспокойство за жизнь Джафара. Саша, ровесник Юрия, был неопытен. Саша называл Федора Печориным и старался подражать ему во всем, даже в пренебрежительной манере разговаривать. Конечно, так же как Федор, он считает ссору мелкой, беспричинной склокой и вряд ли сумеет предотвратить месть повара.
Юрий все более замедлял шаги и наконец остановился. Мог ли он сейчас спокойно работать? Конечно, нет.
Юрий стоял в раздумье, глядя вниз, в долину, и вдруг услышал шорох осыпающихся камней. Он увидел, как справа, по склону, прямо к нему скачет большой черный пес с белым пятном на груди. Пес не добежал шагов двадцати, залаял и оглянулся назад.
Тут только Юрий заметил человека с винтовкой за плечами, который поднимался к нему. В серой лошади на которой ехал всадник, то и дело подхлестывая ее, Юрий узнал своего недавно украденного коня.
Юрий сел на камень и положил винтовку на колени. Осторожность никогда не мешает. Пес лег. Он тяжело дышал. Из открытой пасти свешивался язык.
— Эй, Юрий! — еще издали закричал мужчина. — Где твои люди?
Молодой геолог не сразу понял речь внезапно появившегося человека, а поняв, показал вниз.
— Надо спешить. Среди них — скрытые басмачи. Скорее!
— Кто ты? — удивленно спросил Юрий.
— Джигит Козубая. Забыл? Кишлак Мин-Архар помнишь? Я Джура.
— Джура? Здесь? Откуда? Как к тебе попала моя лошадь?
— Скорее! — крикнул Джура.
Ивашко мгновенно вспомнил неоднократные предупреждения Джафара о неблагонадежности повара Гоша и его друзей.
Юрий побежал вниз по склону. Джура ехал рядом.
* * *
Двое геологов, встав, как всегда, рано, заметили тонкий слой пыли, покрывший палатку, камни, вещи. Саша немедленно определил эту пыль как «космическую».
— Ты во всем видишь космос! — возразил Федор.
Обнаженные до пояса, они пошли к ручью.
Путь им преградил Джафар.
— Надо винтовки брать! — крикнул он. И, видя, что его не слушают, добавил: — Юрий сказал — нельзя винтовки бросать.
— Он приказал еще купать их в ручье! — на ломаном русском языке крикнул повар и захохотал. — Ты лучше смотри, чтобы лошадей у тебя не украли, твое дело — лошади… Эй, товарищ начальник, почему Джафар за лошадьми не смотрит?
— Да, да, Джафар, пойди оседлай лошадей, — распорядился Федор.
Джафар бурно вздохнул и пошел к лошадям.
Геологи отправились дальше. Им надоело во всех случаях жизни таскать винтовки с собой. Да и какая могла им грозить опасность? Вокруг никого не видно. Бояться рабочих, присланных Артабеком в помощь группе? Они казались симпатичными людьми. Особенно славный был повар, веселый, находчивый, рубаха-парень.
То, что дальше произошло, было так неожиданно, что геологи не успели испугаться. Повар вбежал в палатку и выскочил оттуда с винтовкой в руках. Поспешно прицелившись в Федора, он выстрелил и промахнулся.
— Что ты делаешь?! — воскликнул Федор, обернувшись и видя направленное на него дуло.
Повар выстрелил вторично. Федор упал на бок.
От палатки бежали двое «рабочих» с винтовками в руках. Предполагая, что они несут им винтовки, Саша побежал навстречу.
Один из рабочих выстрелил в Джафара, второй выстрелил в Сашу. Джафар зигзагами побежал на гору, в камни, и упал. Саша побежал вверх по берегу ручья, петляя из стороны в сторону.
Повар выхватил нож и направился к Федору. Вдруг он упал лицом в песок. Издалека донесся выстрел, второй…
Упал второй басмач. А единственный оставшийся в живых басмач испуганно обернулся на звуки выстрелов и увидел бегущего к нему по склону Юрия и молодого джигита, стреляющего с коня.
Басмач не стал ждать. Он закинул винтовку за спину и помчался к лошадям, пасшимся невдалеке. Там он перерезал путы, связывавшие передние ноги ближнего коня, вскочил верхом и поскакал на восток, к границе.
— Что же ты, Джура, не стреляешь? — крикнул Юрий, посылая пулю за пулей в скачущего басмача.
— Коня жалко! — ответил Джура. — Давай мне свежего коня, догонять буду! А этот серый пусть здесь пасется.
Через три минуты Джура уже скакал вслед за басмачом.
Юрий подбежал к лежавшему Джафару. Он был без сознания. Пуля задела череп возле уха, разорвав кожу. Голова его была в крови. Юрий ощупал голову:
— Цела! Будет жить!
Юрий поспешил к Федору. Подбежал Саша. У Федора даже губы были белые. Он был ранен в плечо.
— Чью винтовку увез басмач? — было первое, что спросил Федор, кривясь от боли. Он попробовал сесть, но со стоном опрокинулся на спину.
Пока Юрий перевязывал Федора, Саша осмотрел винтовки. Все еще бледный и дрожащий, он сообщил, что нет винтовки Федора.
— И поделом мне! — сказал Федор.
— Не отчаивайся, — ободрил его Юрий. — Джура меткий стрелок.
III
Джура скакал вслед за басмачом, и его несколько успокаивало сознание, что наконец-то он сделал нечто полезное и нужное, предупредив убийство охотников за камнями. Теперь бы отомстить — догнать последнего басмача! Лошадь, на которой он ехал, устало скакала, задыхаясь в разреженном воздухе. Джура злобно стегал ее.
Вдруг басмач, скакавший по равнине, исчез. Джура даже привстал на стременах, но, сколько ни всматривался, не заметил неровности, которая могла бы скрыть басмача.