от стены.
Чертова магия! Не знаю, как они это делают, но в моей камере не было абсолютно никакой двери.
А затем я все-таки как-то уснул.
— Меньше всего на свете мне хотелось бы вникать в разборки мигрантов!
Мадам была раздражена и не скрывала этого ни от кого из присутствующих. Помимо неё в помещении присутствовали мы с Алисой, безупречно одетый и резко контрастирующий за счет этого с нами Кантидий, а также два безымянных мордоворота в чем-то вроде спортивных костюмов.
На мое счастье, незадолго до этого, нам предложили сесть. Стоять и чувствовать себя виноватым во всех бедах мира, мне бы сейчас не удалось.
Нога и ребра после пробуждения разболелись с новой силой. Похоже, что срок действия обезболивающих средств, которыми меня укололи или напоили перед допросом, закончился незадолго до этого.
Алисе после боя и допроса, скорее всего, было не легче. Это у меня приток маны из авалонского ключа, спрятанного в браслете из кожи мамонта, плюс как уверял отец — ускоренная регенерация. У девушки же моих преимуществ нет, а сколько полученных в ходе сражений со слизью повреждений — неизвестно.
— Сейчас уже нет никаких сомнений в том, что имело место покушение, — чуть смягчив голос продолжила Мадам. — Хорошо продуманное и почти удавшееся. Департамент безопасности интересует в этом вопросе утечка данных, но ты, Имярек, к ней не имеешь отношения.
— Я все еще не получил доказательств этому, — возразил Кантидий. — А на оформление литерного допуска уйдет как минимум декада. Почему бы не подождать с решением?
— Потому что вы еще не ознакомились с содержимым литерных материалов, — отрезала Мадам. — Когда это произойдет, вопрос о содержании Имярека в изоляторе средней строгости отпадет со всей очевидностью. А потому нам осталось разобраться только в одном моменте организационного характера…
Пускай перед тем как оказаться здесь, меня накормили и даже позволили принять душ, я вдруг ощутил себя крайне неуютно.
Плохие предчувствия? Нет, очень плохие предчувствия! Это же Мадам, причем в том ее облике, который ничуть не похож на милую старушку Александру Юрьевну, заманившую меня якобы в свою квартиру.
— Инициация Алисы Корневой, произведенная в ходе боевых действий, согласно армейскому кодексу признается легальной, хотя у тебя, Имярек, не было никаких прав ее производить, кроме права командира на период вторжения.
Пока ты спал, данную ситуацию уже рассмотрел трибунал и признал твои действия обоснованными.
Если кто-то думает, что у меня после этих слов отлегло от души, он глубоко ошибается. Такое начало не предвещало ничего хорошего, потому как останавливаться Мадам не собиралась.
— Соответственно, по завершению боевых действий, перед нами встает вопрос о классификации твоей подчиненной и определения категории её гражданских прав…
В любых других условиях наивный я мог бы даже улыбнуться.
Кажется, мама хотела, чтобы я встречался с девушками, имеющими гражданство магической реальности? А тут боевая подруга, о которой я уже знаю, что она не подведет и будет не просто своевременно подавать патроны, но и сама станет вести прицельный огонь по противнику. Но это же Мадам…
— Согласно классификатору управы и проверке состояния магического источника у инициированной особы, есть два варианта развития событий. Поскольку до выхода из этого помещения ты, Имярек, продолжаешь оставаться ее командиром, принимать решение тебе и только тебе.
Ну знал же! Знал, что будет засада. Как там говорил отец? Если попал в ловушку, минимизируй потери? Знать бы еще, как это делается. Чует сердце, дерьмо отыщется в каждом из вариантов.
— Первый вариант предполагает отмену инициации, не предполагающую изменений категории твоей подчиненной. Процедура должна сопровождаться стиранием памяти о происшествиях, носящих неестественный, с позиции обитателя жадной зоны, характер или полным устранением индивида.
Однако, из-за того, что сведения в голове Алисы Корневой представляют интерес для департамента безопасности, отмена инициации предполагает пожизненную топологическую изоляцию и профессиональную вычистку из истории. Не дереализация, но что-то в этом же духе.
Итак, мне дали попробовать дерьмо номер раз. Настолько отвратительное, что по правилам игры мне положено обеими руками уцепиться за дерьмо номер два.
— Второй вариант предполагает наделение Алисы Корневой гражданскими правами категории Эн. С этими правами она может либо обитать в дальних приграничных секторах, по сути на первой линии нашей обороны, либо находиться в подчиненном статусе частично дееспособного лица за действия которого отвечает его владелец. В данном случае, таким владельцем оказываешься ты, Имярек.
— Статус Эн. Невольник, — любезно подсказал Кантидий.
— Возможность изменения категории раз в десять лет. В случае твоего согласия отсчет срока начинается с момента акта проявления свободной воли.
Вот и выбирай. Пожизненное тюремное заключение, короткая жизнь солдата на передовой, подобная той, которую мы совсем недавно продегустировали на пару — или же десять лет рабства? Что ты выберешь для девушки, с которой пошел на свидание?
Я уже набрал воздуха чтобы дать ответ, как меня резко остановила Мадам.
— Молчать! А вы куда смотрели, Кантидий? На нем же до сих пор командирский гейс!
Решения, касающиеся определения гражданского статуса, не имеют юридической силы, если принимаются под каким-либо гейсом. Снимите эту гадость немедленно!
— Требования безопасности… — я резко зауважал Кантидия. Как минимум за то, что он нашел в себе силы спорить с Мадам.
— Вот получите доступ к литерным материалам, тогда и поговорим!
Безопасник нахмурился, но не нашел альтернативных аргументов. Не знаю, что он сделал такого, но отчего-то стало вдруг так дурно и противно. К горлу подступила тошнота, а голова закружилась почти что до обморочного состояния.
— Это откат, Имярек, — вздохнула Мадам, уже более спокойным, почти что не строгим голосом.
— Какое-то время будет очень нехорошо. А пока оно не настало, пожалуйста, успей произвести акт свободной воли в пользу одного из озвученных вариантов.
Если я не возьму себя в руки и не оформлю Алисе гражданство, её поместят в топологический изолятор. При всей отчетливой дерьмистости того, что предстояло сделать, предать ту, которая совсем недавно спасала мне жизнь, было невозможно.
Откат или нет, я положил руку на оперативно подготовленную бумагу и стал рабовладельцем.
— Ну и положенная по закону инструкция по обращению с гражданами категории Эн.
Мадам соизволила прикоснуться к моей голове. Жест получился небрежным и вместе с тем — властным. Государыня соизволила дескать. Активация…
Знание сравнительно небольшого документа, описывающего ограничения частично дееспособных лиц и обязанности их владельцев, уютно устроилось в моей памяти.
— На этом у меня всё, — отрезала Мадам, направляясь к выходу. — Берегите свою жизнь, Имярек. Мне не хотелось бы заниматься устранением последствий вашей преждевременной кончины.
Я благоразумно промолчал. Промолчал и Кантидий. Алиса же и вовсе, как сидела