Начинает работать пальцами, отчего я цепляюсь за его плечи и двигаю бедра навстречу.
– Антон… мне… я… подожди…
Я еще кое в чем должна сознаться...
– Ни хрена… – шепчет он, опускаясь передо мной на колени.
Уткнувшись лицом в мой живот, тянет джинсы вниз вместе с бельем, придерживая меня за талию. Гладит мою попу, мои ноги. Целует. Господи! Я сейчас упаду в обморок. Запускаю руки в его волосы. Смотрю на его рельефные плечи, исписанные руки... это оргазмическое зрелище.
– Я беременна! – выпаливаю, потому что минуты через три совсем перестану соображать.
– Ага, я так и понял… – отвечает Антон, чем ставит меня в тупик.
– В смысле?! – изумляюсь, оттянув его лицо за волосы, чтобы заглянуть в это непробиваемое лицо.
Стряхивает мои руки со своей головы и возвращается к прерванному занятию: кусает внутреннюю сторону моего бедра.
– Антон! – требую, пытаясь отстраниться.
– Ну что? – цыкает он, вскидывая голову.
Смотрит на меня, как ребенок, у которого отняли игрушку. Смотрю в ответ требовательно и хмуро.
Бес закатывает глаза.
– Я олигофрен, по-твоему? – бормочет он. – У тебя с Тая нет месячных, и сиськи увеличились. Психуешь как истеричка и плачешь постоянно.
Шок.
Это было так очевидно? Я насчет своих истеричных приходах.
– И… и что? – опять начинаю распускать нюни.
– Что «что»? – теряя терпение, гаркает Наумов, сверкая голубыми глазищами.
– Что ты думаешь?! – требую я, топнув ногой.
Антон качает головой и извлекает мои лодыжки из джинсов вместе с носками. Встает и начинает расстегивать свою рубашку.
– А что ты думаешь, я думаю? – спрашивает, выгибая брови.
В этот момент я злюсь. Обрушиваю на его грудь два кулака и ору:
– Ты можешь просто сказать? Откуда я знаю, что у тебя в голове?!
Он скидывает рубашку с плеч и расстегивает ремень. Вынимает его из петель и отшвыривает в сторону. Смотрю на него с трепетом. Когда Наумов раздевается, у меня отключаются мозги. Напрочь. Расстегивает ширинку и приспускает джинсы. Он возбужден. Процентов на сто пятьдесят. Смотрю на его стояк и глотаю слюну. Это самое эротичное и порочное зрелище из всех, что я видела.
Он прижимает мои бедра к своим, отчего я стону, обнимая его за шею. Целую полные губы. Впиваюсь в них. Хочу его рот. Просовываю в него язык, и Антон тут же находит его своим. Его член горячий. Чувствую его животом. Тот самый прибор, который уже наградил меня ребенком.
Антон тянет меня вверх, сжав ягодицы. Обвиваю его ногами, и он тут же насаживает меня на себя…
– Ах… м-м-м… еще… – шепчу, целуя его лицо.
Хочу двигаться и двигаюсь.
Он шумно выдыхает мне в шею и заставляет остановиться. Прижимает меня спиной к двери и сжимает рукой шею. Еле-еле, но мне и этого достаточно, чтобы испытать острый прилив неведомых ощущений между ног.
– Смотри на меня… – требует мой Бес.
Поднимаю на него затуманенные глаза и внемлю.
Он возбужден. Я знаю это выражение лица. Он очень возбужден. Глаза черные, губы приоткрыты. Сжимаюсь вокруг него. Чувствую его. В животе сладко-сладко. Я горю. Если он просто дотронется до меня внизу, я взорвусь.
Мне не нужно слов. Уже не нужно. Он мой. Теперь знаю это точно.
Люблю его. Люблю. Люблю. Люблю.
Люблю его и нашего малыша…
– Свалилась на меня, бл*ть, в тридцать пять… где ты была раньше, Алёнушка?.. – хрипло спрашивает он. – Где?
Последний вопрос он впечатывает в меня своими бедрами.
– М-м-м… – не могу молчать.
– Люблю тебя… хотел, чтобы ты залетела… – шепчет, повторяя движение. – Ты же такая, бл*ть, паникерша…
Он говорит что-то еще, но я не слышу, так как меня накрывает медленная горячая волна. Растекается по телу и лишает питания на время.
Кричу…
Мое тело больше не мое. Оно во власти мучительного удовольствия. Такого со мной еще не было. В глазах скачут уменьшенные Антоны. Он дышит, как шальной, рядом с моим ухом и сжимает меня в руках.
Да… сильнее…
Я просто растворилась в нем…
Это сумасшествие.
Слышу, как Наумов стонет, и чувствую горячий поток внутри себя. Обжигающий. Чувствую это. Невероятно.
Плачу.
– Антон… – рыдаю, хватая ртом воздух.
– Пф-ф… – слышу в ответ.
Он не может говорить, он кончает.
Некоторое время мы с ним молчим, приходя в себя. Он утыкается лбом в дверь рядом с моим лбом и устало спрашивает:
– Чего ты хочешь? Хочешь ЗАГС? Пошли, завтра подадим заявление. Только больше не трепи мне нервы. Ты моя, а я твой. На этом, бл*ть, все!