— Вы что-нибудь уже нашли?
— Кое-что.
Хороший ответ. Просто отличный, если речь идет о разговоре с клиентом насчет заказа, по которому даже еще все сроки не вышли.
— Что именно? — Я почти видел, как она щурится, прижимая к уху телефонную трубку и одновременно прислушиваясь к тому, что происходит в соседней комнате. Там играла музыка.
Мне следовало солгать ей.
Некромантия — не та вещь, которую можно передать по наследству, как цвет глаз или склонность к шизофрении. И лучше бы Марине не знать о том, что за парень сделал ей ребенка. Так всем спокойнее будет.
Я был готов к тому, что она потребует назад свой задаток. Что презрительно подожмет губы и скажет: «Я так и знала, что вы мошенник-гипнотизер». От оскорблений не умирают. От испорченной репутации — тоже.
— След, — сказал я. — Извините, я сейчас не могу говорить. На выезде.
— Позвоните мне, когда сможете, — попросила она. Ровненько так, без эмоций. Совсем. — В любое время.
Я кивнул, не подумав о том, что она не может меня увидеть.
— Я буду очень ждать, — настойчиво добавила она.
— Я позвоню, — сказал я и нажал кнопку отбоя.
Тишина. Чертовски хорошая вещь, если подумать.
Было бы здорово, если бы все мои проблемы решались так же просто. Щелк! И нет никакого злого колдуна, который один раз уже поймал тебя за задницу. И можно спокойно сказать Марине, что мужчина, которого она ищет, недавно умер.
Хотите приехать в морг?
Думаю, она бы захотела. Некоторые люди все стараются делать правильно; Марина как раз из них была. Зуб даю, она бы даже за могилой потом ухаживала. И всем было бы лучше. Любить память о человеке — занятие легкое и вполне безопасное, даже если человек этот при жизни был сволочью.
А вот куда в нашем раскладе приткнуть живого Ника, я не понимал.
Говорят, что все ответы можно найти на дне бутылки. Не знаю, в чем было дело, но у меня не получилось. Может, врут все или бутылка была неправильная, но к тому моменту, когда виски кончился, у меня вообще никаких мыслей не осталось.
Ну разве что «сырые сосиски — это хреновая закуска». Не совсем тот ответ, который был мне нужен.
Наверное, я не самый умный в мире парень. У меня плохо с математикой, и я вряд ли отличу предел от функции второго порядка, даже если они вцепятся мне в горло. Я не слишком хороший психолог. Зато я легко смиряюсь с тем, что для решения некоторых проблем требуется кто-то, у кого мозги получше варят.
Было около десяти часов вечера, когда я набрал Рашида и спросил, могу ли я приехать к нему прямо сейчас. Вообще-то шляться пьяным по гостям не очень вежливо, но у меня выбора особого не было. Можно было еще об стенку головой побиться, но сомневаюсь, что это помогло бы.
Он ответил «валяй» таким голосом, как будто не спал последние двое суток, но я сделал вид, что не заметил этого. Я умею быть тактичным. Правда. Сегодня просто неподходящий для этого день.
У Шредингера никогда не было кошки.
Это важно.
Я знаю кое-кого, кто думает, что эксперимент, включающий в себя кошку, закрытый ящик, радиоактивную частицу и ядовитый газ, с вероятностью 0,5 попадающий в этот ящик, чтобы убить кошку, действительно был проведен. Во имя науки. Потому что в то время нельзя было иным образом получить доказательства того, что элементарные частицы могут существовать как в виде корпускул, так и в виде волны.
Тот самый знаменитый эксперимент, в котором кошка жива и мертва одновременно.
Я вылез из машины на проспекте под фонарем. Во дворы, к дому Рашида вела узкая асфальтированная дорожка. Темная. Не то чтобы мне нужно было пройтись. Без прогулки по метели я бы как-нибудь обошелся. Я должен был чувствовать себя пьяным, но не чувствовал.
Просто мне казалось, что за мной кто-то следит.
Такое дурацкое, щекотное ощущение между лопаток. Кто-то хотел знать, куда это я собрался на ночь глядя. Кто-то смотрел на меня, оставаясь невидимым. И меня это чертовски нервировало.
Перед тем как свернуть во двор, я огляделся. Никого. В одиннадцать вечера на московских улицах обычно полно народу, но это в центре. В спальных районах люди в это время суток мирно смотрят телевизор или гоняют монстров в компьютерном мониторе. В крайнем случае — сидят в кабаке возле метро. Словом, там, где тепло, светло и снега нет.
А здесь, на улице, только машины по проспекту просвистывали. Из чьей-то открытой форточки вытекал густой запах домашних котлет. И картофельного пюре, приготовленного, как надо, с куском сливочного масла и топленым молоком.
Если ты чувствуешь, что за тобой наблюдают, всегда есть шанс, что это паранойя. Но шанс — не гарантия. Я вполне мог позволить себе рисковать собственной шкурой, но идея навести какого-нибудь злого монстра на квартиру Рашида меня не очень привлекала. Он наверняка справился бы с любой тварью, с которой мог бы справиться я. Вот только сейчас он отвечал за безопасность еще одного существа.
Сам не знаю почему, но называть того, кто был четха, человеком у меня язык не поворачивался.
Существо — не такое плохое слово. Во всяком случае, не оскорбительное.
Рашид приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы я мог с трудом протиснуться. В левой руке у него был здоровенный серебряный крест с заточенным основанием, а в правой — АПБ с наверченным на него глушителем. Стрелять у себя в подъезде — плохой способ сохранить нормальные отношения с соседями. Особенно после одиннадцати. Но иногда других способов остаться живым не остается. Нечасто, конечно, но так тоже бывает. К тому же это не такой уж громкий звук. Лампочка громче взрывается.
Вообще-то он не в ладах с оружием. Рашид — слишком хороший медиум, чтобы таскать при себе пистолет. Помимо прочего, это означает, что большую часть времени он ведет себя не совсем адекватно.
— От тебя снова несет вампиром, — вместо приветствия выдал он. — Может быть, объяснишь почему?
Без паузы, не задумываясь, словно вонь ему в нос била. Нормальные люди так утечку газа унюхивают, как он — нежить.
— Легко. — Я усмехнулся. — Это потому, что я по уши в вампирах.
— Звучит хреново, — заметил он. — Но все равно заходи, раз пришел.
Пока я вылезал из ботинок и пытался пристроить на вешалку мокрую от снега куртку, Рашид высунулся на лестничную клетку. Надеюсь, никто из его соседей в это время не прилип к дверному глазку. Не думаю, что кому-то может понравиться жить рядом с парнем, который по ночам выскакивает из квартиры с пистолетом и крестом. И лицо у него при этом такое, как будто он уверен, что за мусоркой притаился монстр.
Мне бы это точно не понравилось, если бы я сам таким не был.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});