— А вы когда-нибудь ужинали в «Царской охоте»? — поинтересовалась Поля, когда они уже выехали на финальную прямую.
— А вы? — ответил водитель вопросом на вопрос.
— А что, не похоже?
— Честно говоря, не очень… Но это вам только плюс! Я ведь что про этот ресторан слышал: там, говорят, правительственные делегации принимают, иностранных гостей всяких, а из наших там только «новые русские» кушают. Так вот, на даму из этого общества вы совсем не похожи. Взгляд у вас не сытый!
— Голодный, что ли? — Поля улыбнулась.
— Нет, при чем тут голодный?.. Нормальный взгляд, спокойный, добрый и уверенный, такой и должен быть у женщины. У счастливой женщины… Или я не прав?
— Конечно же, вы правы, — ответила она и отвернулась к окну…
…К ее большому удивлению, Стеффери в окружении телохранителей ждал у входа и внимательно всматривался в окна проезжающих мимо иномарок. И так неестественно выглядело это трепетное «волнение влюбленного» на фоне могучих плеч охраны, что Поля даже поморщилась. Но поворачивать назад было уже поздно. Она рассчиталась с общительным водителем и вышла из «Жигулей», захлопнув за собой дверцу. Длинная серая юбка, как всегда, перекрутилась вокруг колен. Поля слегка наклонилась, чтобы ее одернуть, и тут же услышала сзади топот ног. Дальше все происходило, словно в типичной мелодраме. Алек, сияющий, как юбилейная медаль, и улыбающийся на все тридцать два зуба, подхватил ее под колени, снова перекрутив юбку, прижал к себе и скользнул жаркими губами по виску. Краем глаза она заметила, как он торопливо достает из кармана зеленую бумажку и протягивает ее водителю. «Полин, Полин!» — счастливо простонал он, вдыхая аромат волос и целеустремленно двигаясь с нею на руках ко входу в ресторан.
— Прекрати этот балаган! — яростно прошептала Поля, одной рукой вынужденно цепляясь за его шею, а другой придерживая расходящийся вырез бледно-сиреневой блузки.
— Сейчас, — отозвался Алек и, пройдя мимо швейцара, наконец, поставил ее на пол. Их тут же обступила толпа любопытных. И Поле вдруг стало ужасно неприятно. От псевдоромантического порыва, с которым он подхватил ее на руки, слишком отчетливо и откровенно пахло дешевым шоу. И если в Венеции было принято публично демонстрировать прежде всего галантное обращение с подругой, то здесь, в Москве, Алеку, вероятно, почудилась необходимость чисто русского удалого размаха.
— Полин, моя милая Полин! — горячо шептал он ей в ухо. Причем шепот был достаточно громким для того, чтобы его могли расслышать журналисты. Поля принужденно улыбалась. Ей было неловко из-за его демонстративной страстности и нарочитой бодрости. «Стефферовская фирменная» чуть смущенная улыбка казалась фальшивой и затасканной. И только когда он, улучив момент, шепнул ей, на этот раз совсем тихо: «Прошу тебя, потерпи еще несколько минут. Это необходимая процедура», она заставила себя успокоиться. Ведь, в сущности, Алек был ни в чем не виноват. Он, в отличие от простых смертных, очень редко мог позволить себе быть самим собой.
Но тем не менее достоинства это ему не добавляло. «Он просто не сдержал слова и не выполнил условия нашей договоренности! — раздраженно думала Поля, поднимаясь с ним под руку на второй этаж в банкетный зал. — А я-то, дура, тоже хороша! Купилась на «российского друга», пожалела «бедного, одинокого иностранца»!»
Кстати, роль восторженного иностранца Стеффери играл отменно. Она холодно отметила, с каким показным восхищением рассматривает он двухметровые фигуры медведей и деревянные скульптуры российских государей. «А ведь был уже внутри! Явно был!» Поля все это уже видела, и не раз, поэтому ее не поражали ни огромная телега с яствами посреди зала, ни охотничьи трофеи на стенах. Она просто поднималась по лестнице, глядя прямо перед собой. И никак не отреагировала, когда кто-то из толпы, следующей сзади, сдержанно шепнул:
— Холодная, как ледышка, и какая-то суровая… Не поймешь штатовских мужиков! Что он такого в ней нашел? Своих, что ли, баб не хватает?
Стеффери не понимал по-русски, поэтому продолжал улыбаться. Впрочем, Поля совсем не была уверена в том, что он возмутился бы, уловив смысл сказанного. Это не вписывалось в сценарий и не играло на имидж…
Банкетный зал, рассчитанный на человек тридцать-сорок, был выдержан в более светлых тонах, чем нижнее помещение. Хотя в остальном все здесь было точно таким. И старинная печь с открытым огнем, и стены, выложенные массивными круглыми бревнами, и стулья с резными спинками, и светлые, нарочито простенькие занавески на окнах. Вдоль стен стояли берестяные туески и глиняные горшки, а над ними висели головы оленей и чучела глухарей. С лестничных перил небрежно свешивалась роскошная волчья шкура. Поля вспомнила, что они с Борей обычно ужинали за дальним столиком у окна, и даже вздрогнула, когда молодой человек в безупречном смокинге, видимо, распорядитель церемонии, предложил им со Стеффери присесть за тот же стол.
Впрочем, дело было уже не в деталях. Она согласилась прийти сюда, значит, должна была подчиниться правилам игры. Поля, сохраняя спокойное выражение лица, заняла место рядом с Алеком, выпила первый бокал шампанского, поддержав абсолютно безразличный ей тост. Потом второй бокал, потом третий…
Стеффери сидел так близко, что коленом касался ее бедра. А может быть, он делал это намеренно? Во всяком случае, возможности отстраниться у нее не было. Приглашенные на банкет рассматривали ее с искренним интересом. Исключение составляли, пожалуй, лишь несколько отечественных мэтров, достаточно высоко ценящие себя, чтобы любопытствовать по поводу безвестной спутницы голливудской звезды. Она чувствовала ногой его сильное твердое колено и не испытывала ничего, кроме досады. И в самом деле, никто не тянул ее за руку, никто не принуждал соглашаться на роль куклы-статистки.
Впрочем, Алек не давал Поле почувствовать себя забытой. Он периодически обращался к ней с ничего не значащими, но исполненными нежной заботы фразами. Смотрел так, что половина дам за столом расплывалась от умиления, а другая — кривилась от завистливой злобы. Но почему-то ей от этого делалось только тяжелее.
Когда повар принялся раскладывать по приборам горячее — жаркое из пятнистого оленя в брусничном взваре, Поля тихонько шепнула Алеку на ухо:
— Давай выйдем из-за стола. Мне обязательно нужно с тобой поговорить.
Он молча кивнул, поднялся сам и подал ей руку. Гости достаточно хорошо знали правила светского этикета, чтобы не обратить на их уход ни малейшего внимания. Только телохранитель в темно-сером пиджаке дернулся было, но Стеффери остановил его коротким властным жестом.