5. «Как мы пишем вдвоем», конечно же, напишем! Соглашайся. Я приеду же к тебе в июне-июле, вот и напишем.
6. В общем это пока и всё. Тем более что только что позвонили с Ленфильма, просят приехать, переписать договор в связи с изменением твоих данных. Еду.
Крепко жму ногу, твой [подпись]
P. S. Ленуське привет!
P. P. S. Послал ли что-нибудь в «Уральский следопыт»? Или куда там?..
P. P. P. S. Да! Обязательно раздобудь для меня экз. СБТ. А то где я его достану?
Письмо Бориса брату, 8 мая 1969, Л. — М.
Дорогой Аркашенька!
Шлю письмо вдогонку.
1. Вышли поскорее справку о детях. Заодно напиши полный адрес своей сберкнижки (улица, дом) — я опасаюсь недоразумений.
2. ДоУ, наконец, перепечатали. После праздников пущу в дело.
3. Когда (примерно) выйдут «Саргассы»? И какой мне псевдоним соизволил выбрать Девис? И как дела с Клементом?
4. Какие у вас планы? Когда можно будет приехать так, чтобы никому не мешать?
Вот пока и всё. Крепко жму ногу, твой [подпись]
P. S. Леночке привет и любовь.
Письмо Аркадия брату, 12 мая 1969, М. — Л.
Дорогой Борик!
Пока собирался тебе отвечать (все праздники да праздники, новостей никаких), пришло второе письмо. Ну, сейчас, слава богу, праздникам конец, кое-что стало известно.
1. Верстка ОО находится в Главлите, наступил великий час. Нина предупредила уполномоченного, что, за исключением одной части, вещь печатается в «Неве». Он еще не начал читать — на сегодняшний день — но не сегодня-завтра начнет. Да будет над нами милость Господня!
2. Киношники пока еще не давали о себе знать.
3. В «Уральский следопыт», а точнее — в Свердловское издательство, еще ничего не посылал. Ужо найду материалы, тогда пошлю.
4. Справку о детях высылаю. Адрес сберкассы <…>. Не знаю, зачем это, но пусть.
5. Сегодня отнес ДоУ — один экз. Жемайтису (Бела больна), один — Ревичу (он будет посредником между нами и «Дружбой народов»), один — Нине Матвеевне (потом она даст Ариадне).
6. «Саргассы» выйдут, вероятно, в июле. Псевдонимы, присланные тобой, Девис одобрил все. Я поставил «С. Витин». Договор на Клемента (а равно и на наше предисловие к «Саргассам») был при мне отпечатан, я уже подписал.
7. Относительно твоего приезда. Скоро тесть возвращается из санатория, а поскольку его заместитель уходит в отпуск, тесть будет в Москве до его возвращения, то есть до середины июня. Приезжать ты можешь, конечно, когда хочешь, однако, зная твои привычки, полагаю, что тебе больше всего будет личить приехать в свободную комнату. Значит, во второй половине июня.
8. Жемайтис предлагает совершить поход к Камшалову в ЦК ВЛКСМ. Иначе этот болван Ганичев их заклюет. Выбрасывают из 17-го тома Шефнера (его, кстати, Жемайтис вызвал, он приедет завтра), не пропускают сборник «Фантастика 68», да мало ли что! Решили пойти в таком составе: Жемайтис, Бестужев-Лада, Рим, Ариадна, я и еще кто-нибудь. Это, кстати, и в предвидении готовящегося якобы в ЦК ВЛКСМ совещания по фантастике.
Вот пока всё.
Жму, целую. Твой Арк. Привет Адке.
Тем временем критический залп продолжил журнал «Огонек». Вышла статья Дроздова.
Из: Дроздов И. С самой пристрастной любовью
На сцене некоторых театров, на экранах кино и телевизоров ныне появился скептически настроенный молодой рабочий, одетый хотя и модно, но не с иголочки, причесанный кое-как, но тоже по моде. Он слишком умен и небрежен, чтобы придавать значение внешнему виду. Каждым жестом он демонстрирует принадлежность к атомному веку — эпохе кибернетических роботов и сверхзвуковых скоростей.
Посмотришь иногда на такого героя, послушаешь его речи и придешь к невеселому заключению: парень этот вышел не из реальной жизни, порожден тенденциозностью некоторых литераторов и режиссеров, сосредоточивших свое внимание на той незначительной части молодежи, которая откровенно склонна к легкомысленному скептицизму, социальному эгоизму, к громкой «левой» фразе. Только им одним ясно, что мир устроен не так, как бы они желали, и потому не может быть ими принят. Это одна из разновидностей героев так называемой исповедальной прозы, но только подновленных, притянутых за уши к заводу и расцвеченных красками экрана. Породившим его на свет божий фактически нет дела до подлинного образа рабочего. Отцы литературных и сценических персонажей постоянно «обтесывают» излюбленное детище, пытаются увести его из-под огня критики и для этого надевают на него то маску физика, то маску рабочего; они даже могут послать его на Усть-Илим или на острова в северном море. Смелости в этом смысле им, как говорится, не занимать. И мы, пожалуй, не удивимся, если завтра наиболее дерзкие из литературных отцов нарядят своего героя в космический скафандр и пошлют открывать звездные миры.
Впрочем, почему завтра?.. Братья Борис и Аркадий Стругацкие уже «порадовали» читателей книгой, в которой, правда, битлсы не покоряют космос, но в делах участвуют вполне космических.
Но вот начинаешь читать — всё та же старая песня: молодой человек брюзжит и кривляется, он не видит в жизни никаких просветов, ему некуда и незачем стремиться, и прочее и прочее. Одним словом, старенький набор расхожих идеек, порядком приевшихся и, как показывает время, бесплодных.
До черноты сгущены краски в повести «Второе нашествие марсиан». Тут что ни человек, то гнусность. Не трус, так пьяница, не пьяница, так блудник. И делают они одни только гадости. Дочь Артемида прелюбодействует на глазах у отца Аполлона, зять Харон — пьяница и болтун, полицейский — осел Пандарей.
Особенно потешаются авторы по поводу патриотизма и воинских доблестей своих героев. «Этот Полифем жить не может без патриотизма. Без ноги он жить может, а вот без патриотизма у него не получается». А когда на Землю напали марсиане, тут случилось такое, что и описать нельзя. Люд земной превратился в толпу обезумевших, а Полифем взобрался на скамейку и возопил о всеобщем предательстве.
В предисловии к повести сказано, что «…события происходят в стране без названия». Однако любимые народом «страны без названия» словечки да пословицы проливают кое-какой свет: «Не наводи тень на ясный день», «Лес рубят — щепки летят». Кур называют «пеструшками», распутников — «кобелями» и т. д.
Итак, вальяжный парень на фоне современного советского завода, наконец, эти паяцы, козыряющие русскими пословицами… К счастью, в последнее время простаков становится все меньше: обостряющаяся борьба на идеологическом фронте снимает иллюзии с самых благодушных, настораживает и тех, кто по лености своего ума или незнанию ставил знак равенства между идейной борьбой и схваткой с ветряными мельницами, полагая, что в нашем обществе давно исчезли все идейные разногласия, нет для них ни почвы, ни причин, а следовательно, и нечего уподобляться Дон-Кихотам и атаковать ветряные мельницы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});