просто так болтает, чтобы заглушить чувство страха?
– По душам?
– Ну да, надо потолковать обо всех этих делишках. О проблемах с ЦАПом. Для тебя это будет шанс избавиться… от крошечных секретов, которые так тебя тяготят и которыми надо было поделиться со мной гораздо раньше.
– Например?
– Ну, для начала, кто ты на самом деле.
«Паук» быстро преодолевал расстояние до мятежной пушки, притормаживая маневровыми двигателями, но он все еще находился относительно близко от корабля, поскольку их скорости пока еще совпадали. Даже с растопыренными лапами модуль был как минимум втрое короче орудия. Сейчас он очень мало походил на паука, скорее на злосчастную каракатицу, готовую исчезнуть в пасти медленно плывущего кита.
– Тогда это будет долгий разговор, – ответила Хоури, думая о том, что таить свою подноготную от Вольевой бессмысленно.
– Ничего страшного. А теперь извини, я тут собираюсь кое-что предпринять на грани рискованного и невозможного.
– Она имеет в виду самоубийство, – прокомментировала Мадемуазель.
– Скажи, тебе ведь нравится все это? – спросила Ана Вольеву.
– И еще как! Учитывая, что я здесь больше ничего не контролирую.
Вольева остановила «Паука» вблизи торчащего вперед из орудия острого выступа. Она подошла близко, но все-таки недостаточно, чтобы растопыренные шевелящиеся ноги «Паука» могли ухватиться за гладкую поверхность монстра. А пушка между тем пришла в движение, медленно и неритмично закачалась из стороны в сторону с помощью собственных маневровых двигателей. Она явно старалась избежать столкновения с Вольевой, хотя попытки были ограничены инерцией движения. Казалось, адское чудище испугалось крохотного паучка. Хоури услышала четыре хлопка подряд, они практически слились в один звук – это было похоже на очередь из автоматического пулевого оружия.
Хоури видела, как из тела «Паука» выскочили четыре абордажных крюка и бесшумно опустились на поверхность пушки. Эти крючья обладали способностью мгновенно пробуривать металл на глубину нескольких десятков сантиметров, а затем внутри распускаться как цветок, так что цель уже не могла отцепиться. Тросы, соединенные с крючьями, натянулись и засверкали в выхлопах маневровых двигателей. Они стали сокращаться, «Паук» подтягивался к орудию, которое все еще двигалось, неуклюже пытаясь избежать столкновения с ним.
– Роскошно! – воскликнула Хоури. – А я уже готовилась уничтожить эту погань. Что мне делать теперь?
– Сможешь – стреляй! – ответила Вольева. – Постарайся меня не задеть, но на всякий случай знай: броня этой кабины крепче, чем кажется. – Последовала пауза, затем донеслись слова Вольевой: – Ага! Отлично. Вот я и поймала тебя, кусок летучего дерьма!
Лапы «Паука» уже обхватили «рог» орудия. Похоже, оно отказалось от намерения сбросить его; должно быть, на то имелась причина. Хоури подумала, что Вольева добилась не слишком многого, несмотря на свой смелый маневр. Орудие, похоже, не считает паука серьезной помехой.
Между тем битва за контроль над штатной артиллерией обрела весьма серьезные масштабы. Несколько раз Хоури казалось, что эти орудия перешли под ее управление, что системы, подчиненные Мадемуазели, слабеют, но эти небольшие победы все же не давали Ане возможности взять точный прицел и открыть огонь. Если Похититель Солнц и помогал ей, то сейчас она этого не ощущала. Хотя, возможно, отсутствие этого ощущения следовало отнести на счет его особого коварства. Возможно, не будь тут Похитителя Солнц, Хоури уже давно бы проиграла бой, и освобожденная Мадемуазель спустила бы с цепи чудовищную силу.
Правда, сейчас все это уже не казалось столь важным. Хоури наконец-то поняла намерения Вольевой. Маневровые двигатели «Паука» работали на полную мощность, сводя на нет все усилия более массивного и неуклюжего орудия. Вольева тянула пушку под корабль, к бело-голубому сиянию, вырывавшемуся из ближайшей дюзы субсветового двигателя. Она явно собиралась уничтожить эту штуковину в бешеном огне.
– Илиа, – спросила Хоури, – ты хорошо подумала?
– Подумала? – Хоури четко уловила женский хохоток, правда, он был явно нарочитым. – В жизни не делала ничего столь же необдуманного. Просто я сейчас альтернативы не вижу. Разве что ты немедленно овладеешь проклятыми орудиями.
– Я… стараюсь…
– Давай-давай, старайся и не мешай. Мне сейчас есть над чем подумать.
– И тогда вся ее жизнь прошла у нее перед глазами… Могу себе представить.
– Это опять ты? – Хоури дала себе слово больше не реагировать на Мадемуазель.
Уже было понятно, что Мадемуазель только притворяется легкомысленным и незаинтересованным наблюдателем. Все ее вмешательства преследуют лишь одну цель – отвлечь Хоури от главного. А это, разумеется, способно изменить ход битвы.
Теперь Вольевой осталось преодолеть лишь метров пятьсот, чтобы мятежная пушка оказалась под пламенем двигателей корабля. Орудие продолжало сопротивляться, его дюзы работали вовсю, но тяга у него была меньше, чем у «Паука». Оно и понятно, подумала Хоури. Проектировщики вспомогательной системы, которая должна была обеспечить движение орудия, вряд ли подумали о том, что ему придется защищать себя в «рукопашном бою», а если и подумали, то с усмешкой.
– Хоури! – крикнула Вольева. – Через полминуты я эту свинью отпущу. Если арифметика меня не подводит, никакие корректирующие импульсы не остановят дрейф орудия к выбросу.
– Так это же здорово!
– Ну да… Только должна тебя предупредить. – Голос Вольевой потерял четкость – сказывались помехи, создаваемые двигателями корабля, к которым Вольева приблизилась на расстояние, вряд ли полезное для органических молекул. – До меня сейчас дошло, что если и удастся разрушить пушку… то часть силы взрыва… возможно, неизвестной природы… не обратит ли назад луч нашей тяги? – Последовала многозначительная пауза. – Если такое произойдет, результаты могут быть далеки… от оптимальных.
– Что ж, спасибо за моральную поддержку, – буркнула Хоури.
– Черт возьми, – произнесла Вольева спокойно и тихо, – кое-что идет не по плану. Похоже, пушка шарахнула по «Пауку» чем-то вроде электромагнитного импульса. Или это излучение наших двигателей… В общем, что-то воздействует на управление… – Раздались характерные звуки, – должно быть, Вольева безрезультатно щелкала старинными металлическими переключателями на консоли. – Кажется, я накрепко прилипла к этой гадине.
– Тогда отключи тягу. Это-то ты можешь сделать?
– Конечно, иначе как бы мне удалось прикончить Нагорного? – В голосе Вольевой ощущалась нехватка оптимизма. – Нет, тяга мне тоже не подчиняется, – должно быть, ее заблокировал «Паралич». – Ана