«Варились в одном соку» – так по-русски не говорят. Правильно: «варились в одном котле» – выражение, означающее «действовали сообща, имеют общие взгляды». А выражение «он варится в собственном соку» означает замкнутого, нелюдимого человека; к нашему случаю никакого отношения не имеет.
Но эта грызловская кухонная ошибка (сок вместо котла), похоже, навела вас на следующую мысль…
Москва. Кремль. Суп и стирка
МЕДВЕДЕВ. Сейчас здесь все юристы, потому что вы все в парламенте работаете (считать их юристами потому что они в парламенте работают» – сложно. Проще считать их всех академиками. – А. М.). По террористическим преступлениям нужно создать такую модель, когда любой, кто помогает – не важно, чем он занимается: суп варит или одежду стирает, – он уже не просто преступник, а он совершил законченный состав преступления. Я считаю, что при совершении таких преступлений никакого снисхождения в зависимости от распределения ролей, кто там бегает с берданкой какой-нибудь, а кто суп варит, быть не должно.
Г-н президент, человек с ружьем и человек с половником – большая разница. Как юрист вы не можете этого не понимать.
В начале совещания вы сказали: «Мы будем уничтожать их там, где они находятся, без всяких колебаний». То есть без суда и следствия. Лексика культурная, но по сути вы повторили знаменитый слоган “мочить в сортире”.
Когда перед нами боевик с автоматом, тут не до церемоний, чем быстрее его убьешь, тем лучше. Но когда перед бойцами баба с кастрюлей, то уничтожать ее на месте без всякого снисхождения вряд ли правильно.
Как узнать: для боевиков она варила суп или для своих детей? Кастрюля, картошка, морковка, горох – это доказательство законченного состава преступления? А если в село вошли боевики и приказали приготовить им еду – что ей делать? Чистить картошку или сказать: «Стреляйте, гады!»?
– Матка! Курка, млеко, яйки! – так в наши деревни входили немцы. Тут и суп сваришь, и постираешь, если прикажут. Ведь у нее дети. И она не виновата, что оказалась на оккупированной территории.
Но товарищ Сталин решил, что все эти бабы и дети – виноваты. В советские анкеты внесли графу «находился ли на оккупированной территории?», и положительный ответ на этот вопрос помешал миллионам поступить в институт, на работу.
Не стану спрашивать, стали бы вы лично варить суп под дулом автомата или пожертвовали бы жизнью. Но о ваших «коллегах», позвольте, спрошу.
Кто из этих справороссов, едроссов и пр. пожертвовал собой ради идеи? Даже не жизнью, а всего лишь комфортом, доходом. Такие случаи неизвестны. А о врагах вы сказали: «Не забывайте, что террористы во всем мире – это зачастую далеко не самые бедные, не самые сирые и убогие люди, они зачастую богатые, абсолютно самодостаточные, и сводить терроризм только к социальной проблеме – близорукость».
У тех, увы, есть идея.
Теперь скажите, г-н президент, то, что вы сейчас прочитали – это и есть Совет Верховного Главнокомандующего по борьбе с терроризмом? Или это совещание о том, как заткнуть рот прессе? Или это лекция о процессах, интеллектуальных продуктах и партийных роликах?
Читаешь расшифровку – вязнешь в болтовне. А если смотришь видеозапись – о, какой пафос в интонациях, какие гражданственно-государственные суровые лица – сейчас встанут и – на фронт! на передовую!.. Или все же на рыбалку. А потом ужинать, вяло ковыряя надоевшую черную икру.
С кем вы обсуждаете борьбу с терроризмом? И какой может быть военный совет в присутствии десятков журналистов? Военные советы – дело секретное. А это – спектакль.
…Читатели нашей с вами переписки часто спрашивают, не надоело ли мне? Или более вежливо:
– Вам нравится быть журналистом?
– А лаборантке в больнице нравится целыми днями делать анализ кала?
– Журналисты только ругают, но ничего не предлагают.
– Лаборантка не назначает лечение. Она просто говорит: это глисты, это триппер, это сифилис, а это дизентерия.
В данном случае врачом, который назначает лечение России от терроризма, мог бы стать генерал МВД, бывший шеф российского Интерпола Овчинский (который процитирован в начале этого письма).
Многие политики и политиканы утверждают, что террористы совершают свои теракты именно в расчете на то, что средства массовой информации будут об этом много и подробно говорить. Мол, если бы телевидение, радио и газеты молчали, у террористов исчез бы стимул и взрывы бы прекратились. Так ли это?
ГЕНЕРАЛ ОВЧИНСКИЙ. Вспомните 1977 год, советский режим в самом расцвете, контроль над печатью 100 %. Взрыв в московском метро, который устроил «Дашнак цутюн», экстремистская армянская организация. Тогда появилась одна строчка в газете «Правда» о том, что произошел взрыв в метро; даже не написано было, бытовой это взрыв или иной. Но вся Москва и весь Советский Союз в течение суток знали всё во всех подробностях. Без телевизора. Террористы знают, что в любом случае информация о теракте распространится мгновенно. Есть СМИ или их нет, хоть все газеты закроют, телевидение отключат, интернет отключат. Всё равно вся страна будет знать. В 1977 году не было ни такого телевидения, ни кабельного, ни интернета – ничего не было.
А в Кремле риторика кончилась так:
МЕДВЕДЕВ. Я на самом деле искренне рассчитываю на вашу консолидированную позицию по противодействию террору, потому что это реальный вызов нашей стране, ее существованию. Я надеюсь, что по этому вопросу мы с вами будем вести общую линию. Иначе мне придется эти решения принимать без учета вашего мнения.
Так вы «коллегам» уже в который раз искренне сказали: «Или безоговорочное согласие, или обойдемся без вас». Следовательно, это «совещание» с ними было, извините, пустой потерей времени.
Желая помочь вашей борьбе с нежелательными явлениями, предлагаю вам как юристу небольшое пособие.
В помощь эксперту
Для вынесения предупреждений
«Одна – девочка 17 лет. В шестнадцать ушла из дому, за „любимым человеком“, известным боевиком. Потом вышла за него замуж. Ничего, кроме этой любви, за душой у нее не было. Ни нормальной семьи, ни образования, ни житейского опыта. Этой девочкой, ее подростковым отчаянием, “старшие товарищи” бестрепетно и воспользовались» («Ведомости», 9 апреля 2010).
За этот текст газете вынесено предупреждение. А вот другой текст на ту же тему:
«Эта женщина, она практически ребенок, ей 17 лет… Почему она поступила так по отношению к абсолютно невинным людям? Она просто была замужем за одним из таких бандитов. И когда он был убит, судя по всему, она приняла решение отомстить, но отомстить обычным людям». (Президент Медведев, 9 апреля 2010 в интервью «Эй-би-си Ньюс».)
Г-н президент, вы это (и еще много всякого) сказали в интервью, но никому и в голову не пришло проверить вас на экстремизм. Хотя в некотором смысле, кажется, вы провинились больше. Сказав «она приняла решение отомстить», вы тем самым признали ее личностью. Значит, не биоробот, не зомби.
«Ведомости» написали, что ее отчаянием «бестрепетно воспользовались “старшие товарищи”». Эта фраза означает, что ее цинично использовали опытные террористы. И если здесь искать «сочувствие», то оно может относиться только к 17-летней, «практически ребенку» (по вашим словам). Но к терроризму здесь сочувствия нет. Его вообще не бывает к подонкам, которые используют ребенка в каких-либо своих целях.
Ваша фраза, объясняющая ее решение отомстить, гораздо ближе к оправданию. Вы пытаетесь ее понять.
Понять настоящую природу враждебных явлений – единственный путь к победе. Только правильный диагноз дает шанс победить болезнь. Когда врач говорит пациенту о причинах триппера, никакого сочувствия к гонококкам он не испытывает.
Раздел 3
Не забудьте выбросить телевизор
Под властью маньяков[81]
Механизм общественной деградации
Часть 1
Что происходит? Нашествие педофилов
«В 26 раз выросло количество сексуальных преступлений против малолетних за последние 6 лет».
Эти данные в марте 2008-го появились в печати, прозвучали по ТВ. И – ничего. Уже забыли.
Бешеный рост самой грязной и жестокой преступности произошел именно в те годы, которые гордо названы годами стабильности, экономического процветания, торжества государственности. «Россию стали уважать!» – вот самый скромный комплимент, который постоянно произносит власть (сама себе) и ее поклонники.
За такой разгул насилия логично было бы все руководство «правоохранительных органов» отправить в отставку, потребовать к ответу их главного начальника (гаранта нашей безопасности). У нас же предложена безумная мера: наказывать родителей, оставивших детей без присмотра (законопроект готов).
Ловить маньяков трудно и опасно. Ловить и штрафовать родителей – как брать взятки с водителей – легко.