– Что? – тихо потребовал он ответа, ухватив ее подбородок пальцами.
Повернул голову Инги, словно бы видел что-то в этой темноте. Хотя, Бог знает, может и видел, он же мольфар… Эта мысль, отчего-то, стерла последний отвратительный привкус страха, вызвав легкую улыбку.
– Ничего, – так же тихо ответила она, устроившись щекой на его плече. – Просто сон. Неважно.
Нестор еще какое-то время на что-то смотрел в ее лице, после чего кивнул, Инга ощутила это движение. И потянул ее назад, опять устраиваясь на подушке. Но Инге не хотелось спать. Вообще. Может из-за опасения, что стоит открыть глаза, и вновь увидит все, что было. Может, просто, выспалась. Потому она только недовольно покачала головой, упираясь ему в грудь ладонью.
– Тебе надо отдыхать, – основательно и веско напомнил он.
Но она только усмехнулась:
– У меня еще два дня отпуска, высплюсь.
Его это не убедило:
– Инга? – в голосе Нестора, определенно, прорезались такие свойственные ему властные нотки.
Ее начала умилять его привычка вкладывать так много смысла в одно-единственное слово, тоном передавая и повеление лечь рядом с ним, и недовольство ее своеволием, и настоятельную уверенность, что он точно знает, как лучше. Или это она так настроилась на Нестора, что улавливала все эти «подледные» течения? Заметил бы кто-то другой, незнакомый человек, сколько всего кроется за простым обращением к ней по имени?
Точного ответа она не имела. Но эта мысль натолкнула ее на другие, смешавшие в себе и остатки впечатлений сна, и воспоминания о недалеком прошлом, и новые впечатления. Потому, так и не отреагировав на «повеление» Нестора лечь назад, она немного наклонилась вбок, все еще продолжая опираться на его грудь рукой, и включила лампу на прикроватной тумбочке.
Нестор едва-едва прищурился, продолжая смотреть прямо на нее, но Инга ничего не сказала. Она не совсем могла бы объяснить, что именно собирается делать. Просто вспомнилось, как он однажды несколько часов подряд изучал ее. И теперь Инге захотелось так же досконально изучить Нестора: чтоб до последней линии, до малейшей детали его узнать. Потому она только покачала головой, когда он в очередной раз попытался заставить ее лечь. Но и не сказала ничего, а уселась поверх ног Нестора и, протянув руку, провела пальцами по его бровям. Прошлась по спинке носа, очертила скулы. Даже потерла немного пальцы между собой, словно пыталась запомнить ощущение его кожи, понять – не меняется ли что-то в ее коже после такого полного соприкосновения с ним.
Вновь принялась изучать тело Нестора, обводя контуры мышц на шее, обрисовывая своими пальцами плечи, спускаясь ниже. Нестор не мешал, похоже, и без объяснений поняв ее намерения. А может, даже считал подобное естественным и нормальным. Он просто свободно устроился на подушке и наблюдал за Ингой.
Однако спустя минут пятнадцать, стало очевидно, что это ее занятие пробило ощутимую брешь в его невозмутимости и сдержанности – она ощущала бедрами его твердеющую плоть. И все же Нестор лежал абсолютно спокойно, позволяя Инге делать, что пожелается и изучать его самого любыми методами, которые она считала для этого подходящими. Однако Инга и сама не могла не реагировать на это все: на его возбуждение, на собственное желание, вновь проснувшееся от того, что она сама и делала. И если честно, с каждой секундой ее прикосновения к телу Нестора становились все менее изучающими, и все более походили на ласки.
В конце концов, спустя еще несколько минут, она не выдержала и с легким вздохом, больше отражающим ее возбуждение, нежели какие-то трудности с дыханием, наклонилась и прижалась к его губам. Но сейчас Инга не испытывала безумной, бешеной страсти, как на холме несколько часов назад, или даже в душе. Нет, страсть была, такая же огромная и сильная. Но при этом – тягучая, сладкая, полная нежности к этому мужчине, ставшему частью ее сущности, ее души. Переплётшаяся со счастьем от его присутствия рядом. И все это в какой-то мере смыло разрушительный ужас, который принесли слова Нестора о своем прошлом. Сделало тем, что Инга сумеет вынести и принять. Не сразу смириться и сродниться, но… выдержит.
Именно это она вкладывала в каждое прикосновение своих губ к его рту, в каждое касание к его коже, которую продолжала гладить и ласкать, даже целуя Нестора. И возможно, ощутив это чувство, какие-то границы, которые она умела в себе переступить, в этот раз Нестор откликнулся. Не подавил ее порыв своей силой, велев отдыхать дальше, а ответил на поцелуй. Сам крепко обнял Ингу, еще полнее притиснув к своему телу. Резко перевернулся, подмяв ее под себя, сильнее впился в губы Инги. Она тихо застонала от переполняющих ее эмоций, от какого-то тихого и уютного удовольствия, ощущая, как он раздвигает ее бедра своей ногой: властно, но аккуратно, явно стараясь контролировать свои движения, доставить ей наслаждение.
И вдруг Нестор застыл. Отстранился немного от ее лица, заставив Ингу недоуменно нахмурить брови. Замер, глядя прямо ей в глаза ничего не говоря и не объясняя. Инга не понимала, что он делает: Нестор продолжал лежать сверху и его пах все так же сильно давил на ее бедра. И он точно не собирался это менять. Но до того, как Инга успела бы что-то спросить, Нестор чуть приподнялся, уперев локоть в матрас, и обхватил ее щеки ладонями. Так осторожно. Так бережно.
У нее горло сжалось и глаза запекло от такой трепетности, которую он столь явно вкладывал в свои касания. Однако, не дав ей сильно увязнуть в этих переживаниях, Нестор вновь наклонился, опять целуя ее губы. Правда теперь и в этом прикосновении ощущалась та же его попытка быть нежным. Или, по крайней мере, максимально осторожным и мягким. А потом его рука соскользнула с ее щеки, прошлась теми же осторожными касаниями по шее, накрыла грудь. И Инга перестала отмечать детали и нюансы. Просто приняла этого мужчину таким, каким он был, со всем, что он мог или был в состоянии ей дать, в ответ отдавая не меньше.
Следующие два дня Нестор упорно пытался ее откормить и заставить отоспаться за все те месяцы, которые она, по его мнению, отвратительно относилась к собственным потребностям. Инга же чувствовала себя каким-то непослушным «медвежонком», которого бдительная мать-медведица пытается образумить и заставить нагулять жирок перед спячкой. О чем она не постеснялась ему и сообщить. Это на какое-то время застопорило гиперопеку, вызвав явное недоумение со стороны Нестора.
А Инга, воспользовавшись этим моментом, начала тут же выяснять: сколько же времени он следил за ней так близко? Где сам жил все это время, и каким образом умудрялся наведываться в ее квартиру так, что она не заметила?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});