— А ходил кто-нибудь из вас по реке раньше? — спросила Берри, присоединяясь к собравшимся вокруг капитана Хайкри.
— Нет, так далеко мы не спускались. Некоторые из моих ребят раз или два плавали в верхнем течении Медвежьей, но баржа была для меня внове. Мое обычное занятие — охота, по большей части на медведей и кабанов, а женушка разводит огород. У меня руки к фермерству не приспособлены. Я однажды попробовал… ну, если уж чего человек не коснется, все умирает, так охота для него более подходящее занятие. — Он отхлебнул чая, прежде чем продолжил рассказ.
— Я прошлым вечером сидел в каюте у очага, пытаясь согреться и мечтая о том, чтобы снова оказаться на твердой земле, где можно по крайней мере самому решать, в какую сторону направиться… и тут я услышал, как парни забегали и закричали у меня над головой. Тут мы налетели на препятствие. Я сразу понял, что баржу затягивает под воду, потому что она сильно накренилась. Я кинулся к люку, расположенному посередине крыши, но вода уже хлестала в него, как настоящий водопад. Единственным другим отверстием было маленькое окошко, которым мы обычно пользовались, чтобы выплескивать воду.
Берри посмотрела на два люка, ведущие на нос и корму, и на широкие окна «Надежды».
— Понятно. Вы, парни, сами сооружали свои суда?
— Да нет. Я купил их у вдовы, муж которой погиб в Рейнтри прошлым летом. Это был вроде как способ поддержать беднягу… Ее муж входил в мою артель, вот так и вышло… — Капитан Хайкри сделал еще глоток чаю и продолжал: — Я вскарабкался к окошку, но сразу стало ясно, что оно слишком маленькое. Только вода прибывала так быстро, что я понял: если я не вылезу через него, то утону. Мой папаша всегда говорил, что мне суждено быть повешенным… Ну я и схватил свою пику, просунул руки в окошко и заорал, чтобы Медвежья Приманка и остальные парни тянули меня изо всех сил, иначе мне конец.
Матрос в потертой шляпе — Даг предположил, что Медвежья Приманка — это его прозвище, — закивал.
— Мы не столько его тянули, сколько удерживали, пока река засасывала баржу. Я главным образом думал о том, как не хочется мне возвращаться к твоей жене и рассказывать ей, что ты утонул. Она ведь с самого начала очень не одобряла нашу затею, — пояснил он Фаун, которая понимающе закивала.
— Рама содрала с меня рубашку и освежевала меня, как кролика. — Капитан Хайкри улыбнулся своей команде, ответившей ему улыбками, несмотря на усталость. — Мы все выбрались на остров еще до того, как вторая баржа последовала за первой. Часть ночи мы, как мокрые опоссумы, цеплялись за торчащий из воды нос баржи, потом течение унесло ее. Ну, тут пришлось искать деревья, которые еще не смыло водой. Знаете, я должен был бы приуныть, потеряв свои суда и груз, не говоря уже о рубашке и собственной шкуре, да только никогда еще я так не радовался, как оказавшись на том замечательном дереве. Я то и дело начинал смеяться — ничего не мог с собой поделать. Было так замечательно дышать воздухом, а не водой. — Он вздохнул. — Вряд ли я когда-нибудь увижу свои бедные суда.
— Ну, это неизвестно, — сказала Берри. — Если их не разбило на куски, когда течение ударило их об остров, бывает, что потонувшие суда потом всплывают, хоть и полные воды, и их ловят ниже по течению. Какой у тебя был груз?
— По большей части клепки для бочек и шкуры медведей и кабанов. Ну, еще бочонки медвежьего жира и свиного сала. Заклепок-то мне не жалко, а вот шкуры — другое дело. Их не так-то легко добыть. — Хайкри бросил взгляд на свою пику, стоящую в углу.
— Твои заклепки от воды так покорежатся, что будут годиться только на растопку, ну а шкуры… это зависит от того, как долго они будут мокнуть и удастся ли потом их высушить, не дав заплесневеть. Бочонки с жиром могут не пострадать, если они хорошо закупорены.
Хайкри приободрился, услышав это; его партнер Медвежья Приманка выглядел не таким утешенным.
Фаун кончила промывать раны Хайкри и уступила место Дагу; тот внимательно обследовал пострадавшего — и обычным зрением, и внутренним взглядом.
— Ты изрядно ободран, и суставы выворачивались так, что еще долго будут болеть, но вывихов и переломов нет. Ты, должно быть, за ночь много крови потерял?
— Смотреть было страшно, — подтвердил Медвежья Приманка. — Мне хотелось дать ему в челюсть, когда при таких-то ранах он начинал смеяться.
— Но кровотечение по большей части само прекратилось. — Даг осторожно своей призрачной рукой вытащил щепку, застрявшую в самой глубокой царапине. — Правда, раны слишком рваные, чтобы имело смысл их зашивать. — Он коснулся лоскута кожи, свисающего со спины Хайкри, размышляя, чем лучше его обрезать — ножницами или ножом. Потом по наитию Даг вырвал Дар кусочка кожи, тонкого, как бумага, на котором держался лоскут. Лоскут отвалился, и Даг кинул его в огонь. — Больно было?
— Что? — спросил Хайкри, пытаясь оглянуться через плечо.
Крошечный фрагмент Дара Хайкри, соприкоснувшийся с Даром Дага, ощущался как обычное подкрепление Дара, даже менее чужеродный, чем Дар москита или зернышка овса. Даг таким же образом удалил еще два обрывка кожи, стараясь вырывать Дар из самых тонких мест. Кровь даже не выступила…
«Лучше на этом остановиться и все хорошенько обдумать».
— Ну, шрамы у тебя останутся.
Хайкри безразлично фыркнул.
— Мне случалось и сильнее себя уродовать.
Даг в этом не сомневался.
— Если ты позволишь, я, как принято у Стражей Озера, немного подкреплю твой Дар, чтобы самые глубокие царапины не воспалились, — это теперь самая большая опасность. Потом пусть Фаун наложит мазь и забинтует тебя, чтобы струпы не лопались, когда ты будешь двигаться. Через несколько дней будет достаточно прикрывать их чистой рубашкой, пока все окончательно не заживет.
Хайкри криво улыбнулся.
— Будь у меня рубашка, я мог бы ее выстирать, если бы, конечно, нашлись таз и мыло. — Он запнулся. — А что это за штука, которой, как ты говоришь, ты меня подкрепишь?
— Немного целительной магии Стражей Озера, — перевела Фаун.
— Ох… — Хайкри посмотрел на Дага с уважением и испугом. — Это для меня что-то новенькое. Ладно… — Он с подозрением следил за Дагом, потом удивленно открыл рот, когда боль прошла. — Вот так штука! Как странно… Никогда еще ни один Страж Озера ничего такого мне не предлагал!
— Я собираюсь стать целителем для крестьян, когда как следует этому научусь, — объяснил Даг. — Такого никто раньше не делал.
— Ну и странное же место — эта большая река, — вздохнул Хайкри.
Потерпевшие кораблекрушение и их спасители принялись строить планы. Было решено, что Берри довезет команду Хайкри до города, расположенного в двух днях пути, где Хайкри рассчитывал найти старого друга, который мог бы снабдить пострадавших одеждой, обувью и припасами на обратный путь. Тем временем Берри начала высматривать ушедшие под воду суда. Измученные люди уснули прямо там, где сидели, и не проснулись до тех пор, пока «Надежда» не причалила к берегу на ночь, а Фаун не пришлось попросить освободить кухню, чтобы она могла приготовить ужин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});