на своих сиденьях и оглядываясь назад, в ту сторону, откуда мы приехали. Точно в срок, вдалеке на горизонте позади нас в небо взметнулся мощный взрыв, полный красных и желтых звездных вспышек, которые на мгновение превратили ночь в день. Небо уже вернулось обратно в усыпанную звездами черноту, прежде чем нас достиг приглушенный звук грохочущего взрыва, прокатившийся над патрулем. За мгновение три трупа иракцев и их автомобиль превратились в пламя, дым, пыль и разбросанный металлолом. Я сразу же подумал об их семьях, о женах и детях, которых они оставили. Я также подумал о том, сколько из моих людей окажутся в такой же ситуации в ближайшие недели.
Маггер, человек-подрывник, сидевший за рулем «Ленд Ровера» справа от меня, удовлетворенно ухмылялся.
— Отлично, Маггер, — сказал я ему.
— Значит, я не потерял хватку, — ответил он и повернул ключ в замке зажигания. У меня возникло чувство, что этот боец нам еще не раз пригодится, как своим спокойным подходом, так и своим опытом.
Пэт вел головную машину, потому что, несмотря на все мои сомнения на его счет, я знал его как лучшего парня в мобильной роте и превосходного ориентировщика. Он был особенно опытен в работе с оборудованием под названием «Тримпак», устройством спутниковой навигации. Его работа, пока мы находились в тылу врага, была просто превосходной, но, к сожалению, его природная осторожность и умение действовать по правилам совсем не соответствовали моему образу действий.
Наш походный порядок был таков: Пэт шел впереди, затем моя машина, затем остальные шесть «Ленд Роверов» и машина поддержки «Унимог», выстроившиеся в колонну позади с интервалом в тридцать ярдов. Три мотоцикла держались то с одной, то с другой стороны, они использовались частично для разведки местности впереди и частично для передачи сообщений между машинами. Благодаря их бóльшей скорости на пересеченной местности и тому факту, что они поднимают гораздо меньше пыли, чем «сто десятые», они могли выехать вперед патруля, чтобы рассмотреть вблизи то, что мы могли заметить через очки ночного видения. Однако, поскольку патруль соблюдал радиомолчание, бóльшую часть времени они использовались как средства связи, мотаясь вперед и назад для передачи сообщений между машинами, напоминая скорее конных ковбоев, сопровождавших фургоны на Старом Западе. Я просто поднимал руку и кричал одному из наездников, тот подъезжал ближе и уточнял у меня вопрос, затем уносился прочь и передавал сообщение. Очень просто, но это работало.
Скалистая местность делала путь чрезвычайно трудным, и в ту первую ночь мы проходили максимум километров двадцать за час, а иногда и меньше половины от этого. Разговаривали мы мало. Все оборудование и снаряжение в «сто десятых» и на «Унимоге», которое не было зафиксировано болтами, необходимо было закрепить, иначе оно оказалось бы вышибленным из машины или поврежденным до неузнаваемости в считанные секунды. Шум стоял ужасный, все наше снаряжение стучало, гремело и тряслось, как одержимое. После нескольких часов, проведенных в этом грохоте, думать стало практически невозможно.
Несмотря на то, что машины «Ленд Ровер Дефендер 110», которые мы использовали, ехали гораздо лучше своих предшественников, поскольку имели пружинную подвеску, используемую в гражданских «Рейндж Роверах», на этом участке пустыни это все равно была чертовски ухабистая поездка. Более того, отсутствие лобового стекла, означавшее, что мы принимали на себя всю тяжесть ледяного ветра, перемежающегося с длительными периодами снегопада, комфорта передвижению не добавляло, не говоря уже о том, чтобы сделать ее приятной.
В моем автомобиле, даже со всем снаряжением, которое было у нас с собой, тесноты мы не испытывали, ведь нас было всего трое. В крайнем случае, этот 3-тонный малыш может перевозить водителя и до восьми пассажиров. Однако, кроме названия, у нашего «сто десятого» было мало общего с серийным «Ленд Ровером». Запасное колесо лежало на капоте, не было ни ветрового стекла, ни дверей, ни крыши, а весь автомобиль был окрашен в пустынный камуфляжный цвет, что-то вроде под светлый песок. Все фары, включая стоп-сигналы, были закрашены, чтобы ночью случайно не было заметно ни малейшего отблеска.
По бокам машин были прикреплены сэндтраки — стальные полозья с отверстиями, предназначенные для преодоления мягкого песка или канав, а спереди были установлены лебедки с электроприводом для вытаскивания других машин или даже людей из узких мест. Внутри и снаружи укладывались канистры с бензином и водой, пайки, боеприпасы, шанцевый инструмент и множество другого необходимого снаряжения. Затем шло оружие — его было достаточно, чтобы начать свою собственную маленькую войну.
На капоте прямо передо мной был установлен 7,62-мм единый пулемет GPMG, а позади меня, возле заднего сиденья, стоял 0,45-дюймовый крупнокалиберный пулемет «Браунинг» M2 времен Второй мировой войны с воздушным охлаждением и ленточным питанием, обладавший высокой скорострельностью и огромной огневой мощью. Мы также везли 81-мм миномет, гранатомет Mk19, свое личное оружие — винтовки M16 — и противотанковую ракетную установку «Милан». Ракета ПТРК «Милан», который производится европейским концерном «Euromissile», управляется по проводам, а сам комплекс полезен как против подготовленных оборонительных сооружений, так и против бронетехники. Он устанавливался на трубчатом каркасе «сто десятого» и имел дальность стрельбы два километра. Сверху мы устанавливали тепловизор под названием MIRA, очень полезный прибор, который мог «видеть» сквозь облака и туман, позволяя обнаруживать людей и транспортные средства в условиях плохой видимости на расстоянии нескольких километров. Помимо разнообразных боеприпасов, мы везли с собой различные виды взрывчатки, детонаторы и противопехотные мины.
Все «Ленд Роверы» имели разный набор вооружения, — кроме единого пулемета и личного оружия, они были на всех машинах, — снаряжения и подрывных зарядов, но все автомобили были вариантами на тему «подвижные, но хорошо вооруженные». Умножьте содержимое моего «сто десятого» на восемь, и сразу станет ясно, что мы были силой, с которой нужно было считаться. Мы могли сражаться с врагом или атаковать цель вблизи или с расстояния до 4-х километров. Когда машины развертывались в линию друг рядом с другом на равнинной местности, пулеметы «Браунинг», каждый из которых мог выпустить около 500 пуль в минуту, могли уничтожить значительно превосходящие силы противника на расстоянии до полутора километров, и становились еще более устрашающе эффективными по мере сокращения дистанции. Возможно, лучший из когда-либо созданных пулеметов, это оружие было надежным и точным, и не зря оно стало любимым оружием поддержки у солдат САС.
Когда за час до рассвета мы остановились, чтобы расположиться на дневной отдых, пройдя пятьдесят километров, меня беспокоила не наша огневая мощь, а готовность людей, которые будут управлять этим оружием. Я должен был что-то сделать с их моральным духом и придать «Альфе Один