Читать интересную книгу Не повторяется такое никогда! - Александр Ройко

И в эту же пятницу, вечером 15-го апреля в Хоромах снова был большой сабантуй, который теперь уже не особенно и скрывался. По крайней мере, все об этом знали, но не вмешивались. И вновь отмечался отнюдь не календарный праздник. Но эта дата уже напрямую касалась работы служащих теплохозяйства. Теперь ребята, точнее, кочегары могли, отмечая конец отопительного сезона, немного и расслабиться. Конечно, некоторые из них будут работать и летом, но это уже совсем другой режим работы. Особенно рада были окончанию отопительного сезона тройка одесситов. Помимо его окончания они праздновали ещё и свой предстоящий первый отпуск. Они могли пойти в отпуск ещё в средине марта, но по понятным причинам им его отложили, чему они были только рады. Уйдя в отпуск 18 апреля (во вторник), они будут дома в Одессе почти до конца мая. А это гораздо лучше, чем в марте или даже в начале апреля. В начале и в средине мая должны были уйти в отпуск ещё несколько кочегаров. В связи с этим Морозевичу нужно было переформировать бригады кочегаров, продумав все их отпуска, работу в котельных в летний период, а также кого переводить на этот период в бригады к слесарям. Кроме газосварщиков он не пытался ломать графики отпусков у других членов коллектива теплохозяйства — изменишь их один раз, потом придётся их подгонять и следующие два года. За 10,5 месяцев работы в Борстеле Морозевич уже неплохо изучил своих подчинённых и знал, кого с кем в паре поставить в котельной летом или, кто меньше будет волынить при работе со слесарями. И он в свободное время, а его пока что было немало (за начало ремонта жилого дома команд не поступало) начал прикидывать пофамильную структуру работы подчинённых на летний период.

ГЛАВА 40. Большие заботы

В понедельник одесситы уехали в отпуск, а других новостей не было. Но уже под конец дня они появились. В конце короткой планёрки Лукшин сказал:

— Так, теперь о главном. Подполковник Андреев получил добро на ремонт жилого дома. Нам выделят необходимые средства. Так что, друзья, можем приступать. Когда начнём? Этот вопрос в первую очередь относится к Грицюку и Морозевичу. Михаил Лукич, как прошли контакты с жильцами по поводу ремонта?

— Честно говоря, сначала с большими трениями, но постепенно всё уладилось. Люди же не глупые и понимают, что это в их же интересах. Но некоторые просят проводить ремонты в выходные дни. Мол, все дома, и муж, и жена, а так одна жена за всем не уследит, не сможет ничем помочь работающим и тому подобное.

— Что это ещё за ерунда, Лукич? Им делается добро, а они ещё условия ставят. Андрей Николаевич, как вы к этому относитесь?

— Крайне отрицательно. Мои люди не будут работать по выходным. И не из принципа, а потому, что выходные дни ещё могут и так понадобиться в дальнейшем. Никто не может знать, как всё пойдёт — мало ли что. А если пойти на уступки, то жильцы из нас начнут верёвки вить. Никакой работы не будет.

— Я согласен с этим. Но что вы будете делать, если они в будние дни всё же не пустят вас в комнаты?

— Ну и на здоровье. Откланяюсь и пойду дальше. Нам же меньше работы, второй раз к ним приходить не буду. Через 2–3 дня они за моими слесарями сами будут бегать и любезно приглашать их.

— А почему вы в этом так уверены? — спросил Грицюк.

— А потому, что мы обойдём такую квартиру стороной и скажем, что такие квартиры останутся со старыми радиаторами. Как вы понимаете, Лукич, технически это очень даже возможно, и на обогрев других квартир практически не повлияет. А вы, Лукич именно вы, всё это им и подтвердите. Оставив 2–3 квартиры такими, как они есть, все жильцы поймут, что мы не шутим. А чтобы не было таких, как говорят украинцы, "коників" со стороны жильцов, то вы это должны были довести до них с самого начала. Это ваша недоработка, Лукич.

— Ну, как, Лукич, — обрадовался майор. — Получили по носу? А он то прав. Не всегда можно договариваться только с помощью пряника. А вы как раз чересчур мягкотелы.

— Я хотел договариваться по-мирному, — оправдывался Грицюк.

— И, как видите, не всегда это получается. И обращаюсь к остальным — когда будете проводить свои работы, можете взять на вооружение тактику Андрея Николаевича. Григорию это будет несложно, а вот вы, Виталий, — обратился он к Горшкову, — будьте пожёстче. Это ничего, что многие в доме старше вас. Они должны уважать вас за профессионализм, а не за возраст. А профессионализм у вас есть. Так когда всё же начинаем ремонт дома, мне ведь нужно планировать выделение солдат, — обратился Лукшин на сей раз уже к Морозевичу?

— Я думаю, что послезавтра. Нужно ведь подготовиться, предупредить людей, провести инструктаж солдат, обеспечить их рукавицами, инструментом. Солдат нужно, как вы говорите, назначить, разъяснить им всё. Сами вы же этого делать не будете, значит, вы, наверняка, проинструктируете какого-нибудь старшего из них. Нужно подготовиться моему хозяйству, да и Лукичу тоже. Сейчас на эти две службы лягут основные нагрузки. Так что, день на подготовку нужен. Я думаю, что Григорий и Виталий уже будут идти, так сказать, по нашим следам. Я сегодня сказал в адрес Лукича пару колкостей, но ему вначале достанется больше всех. Вырезать трубы и радиаторы тоже не очень простое занятие, но его людям достанется больше других — долбить стены и особенно перекрытия занятие не из лёгких. А уж жильцам эта грязь и пыль и вовсе не понравятся. Так что он наслушается ещё колкостей и не таких.

— Лукич, — обратился майор к Грицюку. — Вы согласны с таким сроком начала ремонтных работ? Я завтра выделю солдат, а вы проведёте с ними инструктаж.

— Согласен. Только я же не смогу за всеми ими уследить в процессе работы. Я же не разорвусь.

— И не нужно вам за всеми следить, — вставил слово Андрей. — На каждые 3–4 солдата, а это, вероятно, и на то же количество комнат, я дам вам в качестве старшего по одному слесарю. Это могут быть и кочегары, которые сейчас не при деле. Но, для контроля солдат, они вполне подойдут.

— О. это другое дело. Тогда всё в порядке. Значит, начинаем ремонт послезавтра.

— Всё, договорились. Все свободны, отдыхайте, — подвёл итог планёрки Лукшин.

Вторник прошёл в подготовительных работах. Решено было начать с верхнего этажа и постепенно идти вниз. Анатолий предупредил своих ребят о верном контакте с жильцами — вежливо, предупредительно, но никаких уступок. Не пускают в квартиру — так же вежливо "До свидания", и пошли дальше. Ни в какие пререкания не вступать.

И вот наступил этот непростой день 20 апреля. Андрей вместе с парой слесарей, газосварщиком и солдатами сам обошёл несколько квартир. И, представившись, сообщил жильцам, что у них с сегодняшнего дня начинаются временные неудобства, которые они постараются сократить до минимума. Но вот в одной квартире молодая женщина спросила Морозевича:

— А можно, пока вы будете работать, я пойду с ребёнком погуляю?

Этот простой вопрос поставил Андрея в тупик. Непонятно почему, но на возможность возникновения подобной ситуации никто ранее не обратил внимание. Конечно же, маленьким детям весь этот грохот в комнате слышать совсем не к чему — не то, ещё чего доброго, начнут дёргаться во сне, также как дети в Цербсте. Но и оставлять слесарей и солдат одних в комнате без хозяев не хотелось.

— Понимаете, это, конечно, можно, но нежелательно. Скажите, а у вас есть в доме подруга тоже с маленькими детьми.

— Есть. Но она здесь при чём?

— А она не могла бы часик-другой поиграть со своим и вашим ребёнком на улице? А вы останетесь дома. Когда же у неё будем делать ремонт, то вы, в свою очередь, погуляете с её ребёнком и со своим.

— Я не знаю, согласится ли она. Но зачем такие сложности?

— Я вам скажу откровенно. Я бы не хотел, чтобы мои люди и солдаты работали в комнате без хозяев. У вас ведь, наверняка, имеются деньги, ценности.

— А вы что, не доверяете своим людям? — удивилась хозяйка.

— Своим людям, — усмехнулся Андрей, — я как раз доверяю, так же, кстати, как и вам, а вы моим людям — спасибо за это доверие. Хотя мы с вами и видимся первый раз. Но люди есть разные. Вот вы всем в доме доверяете?

— Нет, конечно.

— Вот видите. А ведь не исключена такая ситуация, что, когда мои люди покинут чью-либо квартиру, где они работали без хозяев, те побегут жаловаться, что у них что-то пропало. К вам это не относится. Но такая ситуация возможна?

— Наверное, возможна. Но вы же говорите, что доверяете мне.

— Да, я вам доверяю, и даже, чтобы подтвердить это, согласился бы, чтобы вы прогулялись в это время в коридоре, но, не покидая дома. Если же соседи увидят, что вы во время ремонта в вашей квартире гуляете во дворе, то они тоже могут захотеть повторения подобной ситуации. Но это как раз и может стать некой провокацией. Это, конечно, один шанс из ста, я хотел бы надеяться, что все жильцы также честны и порядочны, как вы. Но исключить такую ситуацию я не могу.