Читать интересную книгу Убитый манекен : сборник - Станислас-Андре Стееман

Мужчина заерзал на табурете, он был явно не в своей тарелке.

— Э… — прошептал он.

— Можете не отвечать, — отрезал Гвидо с беззвучным смехом. — Я понял.

«Если бы речь шла о состоянии или положении, — прикинул он, — сказал бы сразу. Остается любовь… Так вот почему такой серьезный человек решился обратиться к моим талантам… Как же я сразу не догадался!»

И вскоре перевернутые карты раскрыли свое волшебство перед двумя мужчинами. Посреди темного фургона, где вещи в тени по углам превращались в свернувшихся чудовищ, на маленьком колченогом столике, озаренные мягким светом керосиновой лампы, сияли золотом и пурпуром дамы и короли, одетые в горностай. Вокруг их спокойного союза стояли верными стражами валеты, одни держали свои сердца, другие были в трауре по даме, принадлежащей их королю.

— Марьяж, — сказал Гвидо. — Вы любите некую брюнетку…

Неизвестный грустно покачивал головой, словно сожалея о собственной участи и считая себя несчастнейшим человеком из-за того, что любит брюнетку.

«Хо! Хо! — подумал Гвидо. — Похоже, в этой идиллии свои проблемы…»

— Платят ли вам взаимностью? Не знаю. Но… Постойте…

Из-под его проворных пальцев показался валет пик:

— Вот в чем дело… У вас есть соперник, дорогой сударь…

Будучи почти уверен, что незнакомец побледнел, он повторил настойчивее:

— Опасный соперник…

Мужчина сухо кашлянул и с усилием спросил:

— Не… Не видите ли вы еще что-нибудь? Это?..

— Право слово, мне кажется, ваши шансы равны, — произнес Гвидо. — Подождите-ка, вот черви… А! Карта с вашей стороны… Но вот другая — на сей раз против вас… Еще одна…

— Что это… Что это значит?

— Судя по всему, это значит, что ваши дела лучше, чем вы думаете… Ваши шансы кажутся мне даже немного большими, чем у вашего соперника, но только при условии, что вы сумеете немедля ими воспользоваться… Иначе он станет счастливым избранником…

— Да, да, — глухо признал незнакомец. — Вы правы, правы… Я должен действовать…

Гвидо переворачивал последние карты из кучки:

— Что это? — воскликнул он.

Цыган прямо взглянул в лицо собеседнику:

— Той, кого вы любите, грозит опасность… Серьезная опасность… Вы знаете об этом?

Руки мужчины задрожали на краю стола:

— О!.. Вы говорите, серьезная опасность?..

— Да. Ваша любимая постоянно в опасности… Смертельной опасности… — его голос дрогнул.

Отличительной чертой Гвидо, выделявшей его среди ему подобных, сделавших своей профессией злоупотребление всеобщей доверчивостью, было то, что всякий раз, входя в игру, он сам начинал верить во власть и предсказания карт. Он был хитер, не упускал ни одной мелочи, которая помогла бы ему составить мнение о клиенте, но, как и большинство соплеменников, оставался суеверным и преданным вере предков. Поэтому всякий раз, когда, как в данном случае, сквозь яркие карты его колоды проступал лик смерти, он сам бывал потрясен.

— Но… вы тоже, — снова заговорил он, — вы тоже под угрозой… Общая угроза нависает над вами и над ней…

Он неожиданно провел рукой по лбу, его тяжелый взгляд встретился с глазами незнакомца:

— Но разве это не естественно?.. Все в этой деревне находятся под угрозой смерти с позапрошлой ночи…

Он подавленно повторил:

— Все…

Раздавшийся стук заставил его обернуться.

— Вы слышали? — спросил посетитель.

И добавил бесцветным голосом:

— По-моему, стучали.

На мгновение оба замерли.

В тишине послышался тот же стук, повторенный трижды.

— Кто-то за дверью, — заметил Гвидо. — Я посмотрю…

Он взял лампу и направился к выходу из фургона.

Пришелец остался в темноте. Равнодушным взглядом следил он за тем, как свет скользит по его рукам, коленям, по краю стола. Когда цыган открыл дверь, он отодвинул табурет подальше в тень.

— Кто там? — спросил Гвидо.

— Некто, желающий с вами поговорить, — ответил четкий голос.

— Поговорить… о чем?

— Для начала о вашем патенте. И о других вещах.

— Кто вы?

— Инспектор полиции Себ Сорож. Посторонитесь, я войду.

Незнакомец сделал резкое движение. Он был так близко к перегородке фургона, что, казалось, собирался пройти сквозь нее.

— Я сожалею, — ответил Гвидо. — Но вы не можете войти.

— В самом деле? Это почему?

— Здесь находится человек, пришедший ко мне за советом. А все мои клиенты уверены в моей скромности… Я не могу допустить, чтобы вы встретились.

Через некоторое время вновь послышался голос инспектора:

— В таком случае, выйдите на дорогу. Мы прекрасно побеседуем и здесь. Вы присядете на ствол этого дерева, а я — на ступеньки фургона. Ваш клиент уйдет после меня.

— Извините, — заметил Гвидо. — Он, возможно, спешит, и мы не можем помешать ему…

— Тем хуже для него! — оборвал властный голос. — Если он дорожит своим инкогнито, пусть задержится. Я тоже не могу терять времени…

— Подождите одну минуту. Я поставлю лампу и выйду к вам.

Гвидо вернулся в фургон, прикрыв за собой дверь.

— Вы слышали? — спросил он.

— Да.

— Вы не сможете уйти некоторое время. Разве что вам безразлично…

Незнакомец покачал головой.

— Я подожду, пока он не уйдет.

— Как вам угодно.

Цыган поставил лампу на стол и обернулся на ходу:

— Это, конечно, из-за убийств… Я постараюсь закончить с ним как можно быстрее.

Не получив ответа, он вышел и закрыл дверь.

Незнакомец остался в одиночестве. Глубоко вздохнув, он чуть дрожащей рукой прикрутил начавшую коптить лампу. Его взгляд упал на старую книгу в зеленом переплете, лежавшую на столе.

Он взял ее, открыл наугад и, приблизив к свету, начал читать:

«Когда пробьет полночь, на перекрестке двух дорог ты рассечешь надвое тело черной курицы, ни разу не снесшей яйца…»

XIII. Себ Сорож дает совет

Подняв очки на лоб, неизвестный облокотился на стол и вернулся к началу страницы:

«Когда пробьет полночь, на перекрестке двух дорог ты рассечешь надвое тело черной курицы, ни разу не снесшей яйца. — И ты произнесешь магические слова: «Элоим, Эссаим, фругативи эт аппеллари», которые вызовут нечистый дух. — И он явится, одетый в алое одеяние с галунами, в желтую куртку и водянисто-зеленые штаны. — И его голова, похожая на собачью с ослиными ушами, будет увенчана двумя рогами; а его ноги и ступни будут, как у коровы. — И он спросит о твоих повелениях…»

Незнакомец поднял голову, прислушался, отер рукой вспотевший лоб.

«И ты отдашь их как сочтешь нужным, ибо не сможет он отказать тебе в повиновении. — И ты сможешь стать самым богатым, а значит, самым счастливым из людей».

Мужчина перевернул страницу.

«Рука Славы. — Ты возьмешь волос гнедой кобылы. — И зароешь в горшок со свежей землей. — И воскликнешь: «Ата Атер Ата». — И тотчас же народится маленькая змейка, и ты будешь кормить ее отрубями. — И в ночь полнолуния ты положишь ее в коробку с некоторой суммой денег. — И в полночь ты воскликнешь: «Я принимаю договор». — И три часа спустя ты откроешь коробку. — Сумма денег удвоится».

Мужчина прочитал дальше: «И следи внимательно за соблюдением всех условий, так как в этом деле не может быть шуток». Захлопнув книгу, незнакомец встал. Стоя, он почти касался головой потолка и походил на опасливого, настороженного фламинго или цаплю. А когда он двинулся к двери, сходство это усилилось…

Прислонившись к створке, он прислушался. В ночной тишине слова инспектора Сорожа и Гвидо доходили до него ясно и отчетливо.

Слушая, незнакомец нервно потер руки. Пот по-прежнему стекал по его лбу. Машинально он снял с перегородки цветной платок и лихорадочно смял его.

Инспектор Сорож наклонился над Гвидо, прямо посмотрел ему в лицо и четким голосом задал наконец вопрос, ради которого он и явился к цыгану:

— Когда, вы говорите, устроили здесь свою стоянку?

Гвидо неуловимо поколебался, прежде чем ответить:

— Десятого днем.

Себ Сорож пожал плечами, его острый взгляд заметил колебания собеседника.

— Неправда, Гвидо! Это не десятого, а одиннадцатого днем вы остановились здесь… И одиннадцатого ночью коммивояжер был убит.

Испуганный Гвидо покачал головой.

— Вы ошибаетесь, — начал он, — я…

Сорож оборвал возражения:

— Пятеро свидетелей готовы показать под присягой, что десятого в Сент-Круа не видели никакой цыганской стоянки…

Он блефовал, свидетели были плодом его воображения, но упоминание о них окончательно сбило Гвидо с толку.